почем знаю? — мужик сплюнул в открытое окно. — Может, бензовоз упал и загорелся. Может, кто-то столкнулся. Но да, дымит нехило так, — оценил он, высовывая голову. — Через час должны организовать выезд.
— Где ближайшая переправа? — спросил я и шагнул вперед. Приземление вышло не самым приятным. Раньше, видимо, мне не составляло никаких проблем спрыгнуть с такой высоты, а теперь придется мириться с отбитой пяткой.
Вот ещё одно доказательно нереальности мира: водитель фуры так и не вышел из кузова.
— В тридцати километрах на автодороге «Дон». Всё, некогда мне тут с тобой лясы точить, — важно заявил мужик и, отвернувшись, всем своим видом показал, что дальше общаться не намерен.
Я огляделся. Мою машину уже зажали со всех сторон. И как назло по обочинам было протянуто металлическое перекрытие, так что съехать не получится.
Решил всё же прогуляться к мосту. Расстояние до него небольшое — много времени не потеряю. К тому же тут уже никак не разъехаться.
Прихватил с собой документы, телефон и кошелек. Понял, что не взял ничего, что могло бы походить на оружие. Порывшись, нашел огнетушитель. Если проекции моего подсознания начнут задавать вопросы, то сделаю вид, что собираюсь помочь в борьбе с пожаром, но в случае угрозы двину им по чьей-нибудь башке.
Через пятнадцать минут удостоверился, что мост действительно обвалился. Образовалась странная трехметровая трещина, в которую рухнуло несколько машин. Край на противоположной стороне блестел, будто кто-то разрезал его лазером из фантастического фильма: такой же идеально гладкий. Снова ощутил нематериальное кольцо. Вспомнил, что из него выходило лезвие, которые оставляло такие же срезы на всем, чего касался клинок.
Подошел к обрыву и заглянул вниз. Разлом находился у самой реки. Чадящий грузовик и пара горящих легковушек валялись на берегу. Посмотрел на дорогу, ведущую в обратном направлении — такое же зрелище.
Возникло впечатление, что образовался купол, который не пропускает через себя физические предметы. При этом силовой барьер, если ничего не путаю, двусторонний. И мне нужно волшебным образом оказаться на другой стороне.
Подумав, швырнул огнетушитель. Красный баллон без видимых проблем пролетел через яму, гулко стукнулся об асфальт, сделал пару кульбитов и замер. Хм. Теория не подтвердилась. Выставил над обрывом руку — тоже никакого эффекта. Но ведь всё равно это не могло быть случайным обвалом. Или мне так кажется по той причине, что я ждал чего-то подобного? Будто бы мне в прошлом кто-то сообщал, что именно этот мост разрушился.
Проверил, сколько осталось ехать до Тулы. Навигатор показал восемьдесят восемь километров. Пешком такое расстояние точно не преодолеть. При этом уверен, что если останусь дожидаться непонятно чего, то произойдет очередной выверт системы, который будет сулить мне большие неприятности.
Проверил наличку в кошельке — более двадцати тысяч. Можно перепрыгнуть на другую сторону (расстояние не столь большое), а через пару километров будет съезд, на котором поймаю попутку. Выгляжу я безобидно, и есть чем заплатить, так что подберут. Или, раз все события происходят в моей голове, изображу из себя персонажа какой-нибудь гангстерской игры — просто отожму тачку. Пистолетом бы только разжиться. Или хотя бы ножом.
Все люди здесь — это мои проекции. Главное только определить момент настоящего выхода, а то система может сделать новый финт: смоделировать реальность так, будто я прошел испытание, а сама оставит меня здесь. Или наоборот: я выберусь из ловушки, но буду думать, что до сих пор в ней. И начну убивать всех направо-налево, пока меня не утихомирят с помощью обнуления. Так, пора бы перестать думать об этом, а то превращаюсь в законченного параноика.
Когда я отошел от края и уже собирался набрать разбег для эпичного прыжка, чья-то крепкая рука схватила меня за предплечье:
— Парень, ты чего удумал-то?
Вот ведь ещё одна проблема на мою голову! И как реагировать на это?
— Ничего, — я вопросительно посмотрел на стиснутую ладонь, затем перевел взгляд на человека, которого вижу явно первый раз. — Мы знакомы?
— Нет.
— О, это к нам летят! — я указал наверх и, пока все, задрав подбородки, наблюдали за приближением военного вертолета, разбежался и перемахнул через провал. Не зря всё-таки ходил в тренажерный зал: уверенно преодолел препятствие и умудрился ничего себе не повредить.
Я зашагал по пустой дороге. Все машины, которые успели перебраться на другую сторону, уже уехали. Прикрыл глаза, представляя, как рядом со мной материализуется брошенный кем-то велосипед. Трюк не удался.
Вертолет сделал петлю и завис посредине моста. На проезжую часть, находившуюся от меня в сотне метров, упали длинные верёвки, по которым спустилась четверка спецназа. Что за дурацкий сценарий? Откуда это вообще взялось?
Попытался оценить обстановку. Справиться с ними, расшвыряв их, как котят? Даже не смешно. Не стоит себя обманывать: тут без шансов. На лицо многолетняя подготовка, слаженность действий и отличная экипировка. И это не считая огнестрела, против которого я бессилен. Попытаться проскочить мимо них? Бесполезно. Спрыгнуть в воду и добраться вплавь? Как вариант, но всё-таки кажется, что меня пристрелят. Просто поговорить? Придётся.
Подняв руки, я замер. Смог рассмотреть нашивку, которая красовалась на груди каждого военного — «Авалон». Это что ещё такое? Какое-то специальное подразделение или чья-то частная армия? Кажется, с чем-то подобным я уже встречался. Вот ведь мерзкое чувство! Будто вспоминаю ускользающие события недавнего сна.
Подбежал боец. Я уловил резкое движение, шорох электрического разряда, а в следующую секунду моё сознание померкло.
После того, как меня вырубили шокером, я очнулся в летящем вертолете. Как оказался в нём — для меня оставалось загадкой. Скованные за спиной руки и стянутые ноги не позволяли пошевелиться. Попытки задавать вопросы ни к чему не привели. Попробовал перекатиться на другой бок, но боец ударил меня носком берца по почкам и зафиксировал, вдавив колено в щеку.
Через полчаса мы приземлились. Мне запихнули в рот кляп, на голову нацепили мешок, а затем куда-то поволокли. Подловив момент, удалось извернуться и треснуть лбом по чьей-то роже. Я явственно слышал, как с треском ломается нос, потом донеслись звуки отборного мата, а после кто-то умело прошелся кулаками мне под ребрами.
— Альберт, не увлекайся. Такие, как он, нужны Столыпину живыми.
И снова какие-то знакомые имена, но сколько бы я ни напрягал память, так и не смог вспомнить, где слышал их раньше.
От ноющей боли в районе живота удалось абстрагироваться, мысленно прокручивая куплеты песни, которую я слышал, когда разговаривал с отцом.
Вскоре меня усадили на
