с облегчением выдохнул. Вероятно одна из игл сумела повредить двигатель или хвост. А затем на земле куда упал самолет-снаряд разверзся настоящий ад. Вспышка была такой яркости что камеры не могли её передать, выгорая. Тем кто оказался в радиусе взрыва можно было лишь пожелать легкой смерти.
Подполье Петрограда.
— Старший, мы должны атаковать сейчас. — настойчиво говорил Сергей, пытаясь убедить главу культа. — Полчаса, максимум час — и они начнут приходить в себя. Сейчас, если мы ударим сейчас — дворец окажется беззащитен. Мы уничтожим три главных цели одновременно. Империя окажется обезглавлена и падет к нашим ногам!
— К нашим ногам? — взгляд Старшего заставил барона Збажина вздрогнуть и отступить на шаг. — Разве такова наша цель? Захват власти? А как ее удержать ты подумал? Или за тебя думает твоя жадность и кошелек?
— Мы сможем выйти из тени, можем сделать секту Детей Господних официальной религией. — отступая попробовал оправдаться Сергей. — Будущее для всех нас! Мы больше не станем прятаться, не станем…
— И чем ты готов пожертвовать ради власти? Ради того, чтобы получить еще больше богатства? — спросил с легкой улыбкой Старший, но не смотря доброту в голосе улыбка эта не предвещала Сергею ничего хорошего. — Мы дети господни, помогаем страждущим, спасаем убогих, создаем новый мир, а не участвуем в падении старого. Особенно такой ценой.
— Мы должны выйти из тени. Полчаса. У нас есть полчаса. — проговорил Сергей, сжав кулаки. — Если мы сумеем убить Екатерину…
— Кто это «мы»? — насмешливо спросил Старший. — Ты и кучка заговорщиков что собрались здесь? Вы и вправду думали, что я не узнаю о вашем предательстве? О том что вы продали свои души врагам нашей веры? Обществу Теслы, католикам и протестантам? Вы позор нашего рода.
— Мы его будущее! — зарычав проговорил Сергей, и подав своим сторонника условный знак ударил первым. Искаженный хаотичный конструкт из ломанных плоскостей впился в доспех Старшего, и тот отступил. Этого хватило чтобы колебавшиеся заговорщики ринулись в бой, атаковав Старшего со всех сторон, но чем дольше шло противостояние, тем отчетливей Сергей понимал, что пора бежать.
Выдержав первые мгновения натиска заговорщиков, Старший перешел в контратаку. С потолка и из пола появились каменные сосульки, словно челюсти, сомкнувшиеся на орущих аристократах. Заговорщики пытались срубать сталактиты, и некоторым это даже удавалось, но на месте одного зуба появлялось несколько других.
Когда очередной крик сменился предсмертным хрипом, Сергей понял, что все кончено. Рванув к выходу, он срубил резонансным клинком смыкающиеся зубья и в последнюю секунду проскочил между ними и стеной, скрывшись в канализации. Старший, в этот момент расправившийся с двумя другими противниками, лишь раздраженно цокнул языком.
— Пятнадцать трупов, три десятка раненых. — проговорил он, глядя на оставшихся в живых заговорщиков. — И все это ради чего? Ради денег, славы и женщин? Вы глупцы, если думаете, что, удовлетворяя свои греховные потребности приближаетесь к господу. И вы не получили бы ничего из этого. Тех, кого не убили бы гвардейцы, даже если бы вы сумели свергнуть императрицу — прикончили ваши же наниматели. Покайтесь, дети, и воздастся вам по грехам вашим.
— У тебя больше нет тут власти! — выкрикнул один из аристократов, и Старший поморщился. Это была полностью его ошибка. И довериться Сергею, и собирать не простых людей, а вчерашних дворян. Слишком гордые, слишком неуправляемые. Возможно, эта группа изначально должна была погибнуть от рук охранки, отведя от его культа подозрения. Возможно… сейчас об этом думать было бесполезно. Зато всегда можно начать с чистого листа.
— Отпускаю вам грехи ваши, да простит вас господь. — вздохнул Филарет, и каменные конструкты сомкнулись, оставляя после себя только кровавую кашу и раздробленные в муку кости.
Хаос, иначе описать происходящее на поле боя оказалось невозможно. Корабли с одинаковыми флагами и гербами палили друг по другу, брат шел на брата, а дети на отцов. Где свои, где чужие? Где отряд зачистки, который мы на такой случай готовили с Багратионом? Сконцентрировавшись, я увидел, как оставляя дымный шлейф падает Гнев Империи. У самой земли он словно завис на мгновение, но почти сразу скрылся в столбе пламени.
— Нет! — крик вырвался помимо моей воли. Ярость от гибели моего корабля, хотя плевать на судно, от гибели людей, с которыми я прошел не одну битву, пробила выставленные ментальные барьеры. Я больше не мог бежать. Может я и не знал где друзья, зато точно знал где враги.
— Ты что? Надо бежать! — крикнула Мария, видя, что мы полетели по кругу.
— Беги. — кивнул я. — Бери с собой Ингу и беги. Ты многому научилась. Ты справишься.
— А ты? — удивленно посмотрела на меня супруга.
— Я устал бегать. — ответил я, приземляясь. В ту же секунду нас накрыло минометным огнем. Вот только прицелиться врагам мешали сферы размытия. Я создал сразу несколько, одну — над нами, максимально укрепленную, а рядом еще три, точно такие же по виду, но почти не требующие сосредоточения.
Минометные залпы накрыли наш квадрат, поднимая в воздух комья земли, но когда выстрелила мортира, нас там уже не было. Остались только обманки. И было до слез обидно что я не в состоянии держать их на расстоянии хотя-бы ста метров. Тогда можно было бы заставить врагов разделиться, но и так им приходилось поражать несколько целей вместо одной. А пуля, пролетевшая даже в миллиметре от тела — совершенно безопасна. В отличие от мин и гранат.
К счастью, враги явно рассчитывали сражаться против дарников седьмого, возможно шестого ранга, и вооружились подходящим для этой цели инструментом. Крупнокалиберные автоматы, скорострельные пушки, гранаты с двойным подрывом — все это прекрасно работало против щитов и довольно крепкой брони резонансного доспеха, но не по площади и быстро маневрирующим мишеням.
— Залягте здесь. — сказал я, найдя наконец укрытие. Несколько расколотых бетонных блоков и оставшуюся за ними воронку. — Я уведу их.
— Я тебя не оставлю. — тут же сказала Мария, вцепившись в мою руку. — Я буду полезна. Честно!
— Будешь. — кивнул я, не собираясь спорить с супругой. — Спрячьтесь под блоками, вы ударите им в спину.
— Ударим вместе. — предложила Мальвина, но я лишь разжал ее пальцы.
— Мне нужно будет пять минут. Спрячьтесь, и не мешайте.
