и у орудий, так и продолжили лежать, ожидая, когда их поднимет человек или тревога.
- И как же они себе войну представляли? – возмущается по рации Яго, убирая пистолет и подбегая к танку. – Это будет бойня.
- Тише, – руки Данте коснулись холодного и плоского, оттого и скользкого, корпуса машины. – Отряд, кончайте со всеми и готовьте орудия.
Парень вытащил тело командира врагов и скинул его и спустя секунду раздаётся глухой, но смачный шлепок, на который Данте не обращает внимания и продолжает проникать внутрь танка. Подошвы сапог мягко касаются металлического пола, и Валерон едва не обомлел от увиденного. Три человека мирно сопят на своих местах, едва не сжавшись в клубочек, как пушистые котятки. Причём он видит в экипаже молодую девушку, с русыми волосами, убранными в хвост, в серой военной форме лет двадцати. Удивлённый взгляд сиракузсца проносится по всему узкому салону, по которому разносится только мирное сопение размякших от мирной и беззаботной жизни солдат. Италиец медленно опускает пистолет, не в силах даже нажать Крючок, ибо это не просто лёгкая победа, это будет избиение беззащитных. В этом нет ни чести, ни достоинства.
- Что это? – шёпотом пронеслось по эфиру. – Это… даже нечестно.
- Что такое? – грозно твердит Яго в эфир, в котором слышится глухой звук пальбы. – В чём загвоздка, не можешь уничтожить врага?
- Такое дерьмо на позициях… они спят. Теперь я точно могу сказать – нас сегодня не ждали.
- Так возьмём их в плен, - «обрадовался» Яго. – Я сейчас отправлю к тебе парней. Мы уже парочку раненных связали, так что будет, кого допросить.
Валерон отстранился от танка, когда в его «салон» забралось ещё несколько бойцов. Сонный, но сильно удивлённый экипаж быстро вывели из машины и повязали. Данте спешит выбраться из «мёртвого» танка. Его пальцы цепляются за края люка, и мышцы подтягивают тело. Юноша быстренько оказывается асфальте под стеной дождя. Только Данте решил расслабиться, облокотился на танк и посмотрел на чёрное небо, как зашипела рация:
- Данте, через минуту третий аэрофлот подлетит к Сицилии и начнёт методическое подавление отмеченных агентами точек. Прорывайтесь без нас!
Тут же к нему подбежал подчинённый и, указывая на блокпост впереди спросил:
- Командир, мы заняли орудия и готовы, приказ?
И в ответ лёгкий, но в тоже время подавленный шёпот:
- Огонь.
Дула двух футуристических орудий, больше похожих на белые вытянутые палки, защищённые щитками, на секунду озарились ослепительным свечением, а затем в противоположный опорник ударяют яркие и толстые энергетические алые пруты, разрезающие вражеские орудия и танки, которые детонируют. Реактивные миномёты атаковали пулемётные и артиллерийские расчёты врага, огнём с небес. Сицилийцы попытались противостоять, но тут же всех останавливает новый залп, поджаривший два отделения дронов, собранных для наступления. Взрывы, расколовшие воздух и разорвавшие пространство диким грохотом, озарили часть города белым свечением. Пост выгорел за секунды, не готовый к такому противостоянию, и никто больше тут не окажет сопротивления.
Одна из задач исполнена, теперь дело остаётся за площадью. Четырнадцать человек смотрят на своего командира, готовые исполнить любой приказ.
- Командир, что будем делать? – вопрошает один из воинов.
- Пробиваться к площади, – тяжело молвит парень, понимая, что теперь им окажут отчаянное сопротивление. – Выполнять задачу.
- Господин, можно добраться за пару минут на танках по главной дороге. У нас вроде тут есть пара человек, знакомых с этой техникой, да «Мор»?
Так заманчиво, что там, скорее всего, их ждут минные поля, растяжки или засады. Даже такой несмышлёный и размякший враг понимает это. Губы Данте расходятся в ответе, приглушённо слышимом из-за противогаза:
- Нет, там будут засады и посты, которые с лёту не возьмёшь. Придерживаемся плана и наступаем через улицы и дворы. Выдвигаемся, отряд.
Пятнадцать бойцов городскими тенями скрывается в одном из дворов став невидимыми для ворогов, которые сейчас озабочены тем, почему их системы ПВО молчат и не останавливают волну бомбардировщиков встречным вихрем огня, которые гудящей дланью смерти подлетают к городу.
***
Спустя два часа. Площадь свободы.
Из-за этой схватки всё вокруг перестало существовать, и ливень, льющий из ведра и ад вокруг, как будто отступили на второй план. Клинок прошёл мимо, но враг мгновенно разворачивается и пытается нанести новый удар. Лезвие боевого ножа проходит в считанных сантиметрах он брони и тут же Данте замахивается и рубит плашмя, однако гудящий от напряжения гладий, потрескивающий под дождём, уходит мимо, всё же юноша не растерялся и выводит его в рубящий широкий удар. Острие проходит по животу противника, облачённого в череполикий шлем, рассекая чёрную униформу, но и этого хватает, чтобы передать заряд, от которого противник пал на землю. Впопыхах Данте обнаруживает вражеский револьвер. Два громких залпа, и враг испускает дух, мраморная плитка под ногами быстро становиться красной и мокрой.
Данте поднимет голову и замечает, что все его братья по оружию скованны боем или перестрелкой. Торс сильно болит от постоянных попаданий, ноги ноют, и рука порезана от вражеского ножа. Пространство разрезают ливни пуль со всех сторон, а местность вокруг площади разрывается и стонет от количества снарядов и бомб, сотрясающих разрывами само мироздание. Над головой раздаётся жуткий гул, от которого охота зажать уши и пасть на землю – это две эскадрильи сцепились в тяжёлой битве за господство в небе.
Сиракузец осмотрелся по сторонам в поиске автомата, но тут же удивился, как за последний бой сменились очертания площади. Раньше это был размашистый круглый участок земли с диаметром в полтора километра, окружёнными форменно и красиво подстриженными зелёными кустиками, высаженные высоким бордюром, а за кустами идут помпезные статуи и колонны, вместе с метровой бетонной изгородью, окаймляющей площадь по краям. И чем ближе к центру, тем свободнее от клумб с диковинными ни на что не похожими цветами, словно принесёнными с чужих планет и лавочек для отдыха. А последним произведением архитектурного искусства были четыре огромных квадратных многоступенчатых фонтана, собранные из гранитных плит, где последний ярус выполнен из нефрита. В центре огромной площади, на холмистом возвышении находится конусообразный высокий обелиск, устремлённый на полтора сотни метров ввысь, на котором выгравированы имена деятелей Княжества. И всё находится на мраморной плитке, которая за несколько минут боя превратилась из белой в красную. За полчаса интенсивного противостояния кусты практически перестали
