Ознакомительная версия.
— Гриша, выходит, ты у нас просто образцовый, я бы даже сказал больше — идеальный летчик! — проговорил, вытирая слезы, Катункин.
— А то! — охотно согласился Прорва. — Эх, щас бы яблочка куснуть, пое… ся и уснуть! — Старший сержант с хрустом потянулся и спрыгнул с топчана. — Командир, — обратился он к Дивину, — как мыслишь, скоро полетим?
— Кто ж его знает? Сам понимаешь, на кон слишком много поставлено, тут спешка противопоказана.
Советское командование замыслило масштабную операцию. Гитлеровцы, используя аэродромы подскока, не давали развернуться нашей бомбардировочной и штурмовой авиации, выставляя на пути мощные заслоны. Поэтому возник план хорошенько обработать прифронтовые площадки «мессершмиттов» и недавно появившихся «фокке-вульфов», ударив по ним силами сразу нескольких штурмовых полков, чтобы заставить врага оттянуться на стационарные аэродромы. А потом беспрепятственно громить живую силу и технику немцев.
Штурмовики полка майора Хромова должны были взлететь на рассвете, чтобы свалиться фашистам как снег на голову. Поэтому летчиков подняли еще затемно. Позавтракали, уточнили маршрут, выслушали последние рекомендации начальника разведки и… неожиданно подвисли. Непонятно почему, но вылет задерживался. Батя нервно ходил по своему блиндажу, с ненавистью поглядывал на телефон, но тот молчал. В дивизии чего-то ждали. Тогда командир полка распорядился разойтись пилотам и стрелкам по землянкам своих эскадрилий.
— Есть сигнал! — ворвался в помещение кто-то из курильщиков.
— Погнали, — скомандовал экспат и потянулся за шлемофоном.
На белом снегу, накрывшем аэродром огромным покрывалом, появились черные тени. Люди спешили к самолетным стоянкам. Вот взревели моторы и показались огромные силуэты «Ильюшиных», выруливающих на старт. Весело перемигивались разноцветные светлячки ламп аэронавигационных огней.
В воздух взмыла вторая ракета. И, повинуясь сигналу, бойцы наземной службы зажгли полтора десятка костров, обозначивших линию, по которой самолеты должны были выдерживать направление на взлете.
Рев моторов усилился. Один за другим «Илы» разбегались и тяжело отрывались от земли. Вскоре аэродром опустел. В воздухе затихал гул двигателей, а на земле люди торопливо гасили костры. Прошло несколько минут, и все опять погрузилось в прежнюю тишину. Так, словно ничего и не происходило здесь вот только что.
Григорий убедился, что шасси убрались, никто из ведомых не отстал, курс правильный, и немного успокоился. Точил его небольшой червячок сомнения, что при взлете в таких сложных условиях может произойти какая-нибудь накладка. Нет, за своих-то ребят он не особо волновался, но в этот раз вместе с пятеркой штурмовиков второй эскадрильи на задание отправились еще три самолета из первой.
Дивин хорошо знал лишь одного из пилотов, двое других прибыли в полк сравнительно недавно. Говорили, что раньше они были в запасном полку инструкторами, но кто его знает, как обстояло все на самом деле, — частенько командование учебных частей избавлялось от неудобных людей, выпихивая их на фронт, руководствуясь принципом: «На тебе, боже, что мне негоже».
Но пока новички не давали повода усомниться в своей квалификации. Пилотировали машины уверенно, да и строй держали хорошо.
В эфире царило полное молчание. Немцы активно слушали наши частоты, пытались иногда сбивать летчиков с толку, передавая неправильные команды или используя переговоры наших пилотов в качестве подспорья для наведения своих истребителей. В полку активно обсуждали недавний случай, когда такой вот засланный казачок отменил было задание подошедшей к линии боевого соприкосновения группе «Илов» первой эскадрильи.
Подвело фрица, как ни смешно это звучит, плохое качество наших радиостанций: советские авианаводчики разговаривали словно простуженные, с хрипами, а гитлеровец мало того что отдавал приказы с едва уловимым акцентом, так еще и делал это в кристально чистой, звенящей тишине.
В итоге немцу высказали все, что о нем думают, с применением богатого арсенала великого и могучего русского языка, а у наводчиков стали запрашивать пароль.
Начало светать. У аэродрома истребителей к группе пристроились аж девять «Яков» — командование решило не мелочиться. Экспат поискал машину Каменского, но не нашел. Жаль, с Костей они уже, что называется, слетались. Недавно он побывал у них с ответным визитом. Посидели хорошо, пообщались еще лучше.
Григорий тогда посоветовал лейтенанту одну штуку. У «Яков» скорость была выше, чем у «Ил-2» чуть ли не вдвое. И потому им приходилось идти над «горбатыми», существенно ограничивая себя. А это было чревато проблемами при встрече с «мессерами» — пока еще разгонишься. Поэтому Дивин предложил, чтобы истребители ходили на полной скорости позади штурмовиков змейкой, переходя с фланга на фланг. С одной стороны, увеличивался расход горючего, но зато повышалась обороноспособность группы. Каменский очень заинтересовался идеей, обещал доложить своим командирам.
Незаметно проскочили линию фронта. Под крылом мелькали дороги, населенные пункты, иногда попадались отдельные машины и подводы. Но штурмовики не отвлекались на них и продолжали лететь вперед, к цели — немецкому аэродрому.
Дивин посмотрел на часы. По времени они уже должны были подходить к нужному месту, и экспат качнул крыльями, подавая сигнал другим пилотам. «Илы» резко взмыли ввысь, набрали высоту в пятьсот-шестьсот метров. «Яки» тоже ушли наверх. В их задачу входила атака тех истребителей противника, что патрулируют небо над аэродромом.
Мелькнула приметная петля речушки, несколько маленьких домиков. Аэродром открылся внезапно. Он словно выпрыгнул из-за деревьев. И, кинув на него быстрый оценивающий взгляд, Григорий едва на завопил от восторга. Они-то рассчитывали накрыть, если повезет, несколько истребителей, а сейчас перед ними оказалось целое стадо и «мессершмиттов» и «юнкерсов». Фрицы, видать, перебросили поближе к фронту свои бомбардировщики, чтобы нанести мощный удар по наступающим советским войскам. Но «Илы» их чуточку опередили.
Самолеты стояли по четырем углам поля плотными группами. На старте застыли два «мессера», еще пара как раз начинала выруливать по свободному центру, оставляя за собой хвосты снежной пыли. Навскидку, здесь было в общей сложности не меньше семидесяти-восьмидесяти машин.
— Атакуем! — крикнул Дивин и отдал ручку от себя.
С наслаждением прошил беспомощные, не набравшие еще скорость истребители из пушек, чуть приподнял нос штурмовика и врезал эрэсами по сгрудившимся «юнкерсам». Реактивные снаряды врезались в самую гущу «Ю-88». Машину чуть тряхнуло — под крылом что-то сильно рвануло, в воздух потянулись клубы густого черного дыма. Григорий заложил лихой разворот, набирая высоту для нового захода. Другие «Илы» дружно пикировали на вражеские стоянки, поливая их огнем. В центре аэродрома скособочились так и не взлетевшие «мессершмитты». Один из них перевернулся и лежал, выставив на всеобщее обозрение желтое брюхо с уродливыми черными пауками свастик. Хорошо, теперь у фрицев перегорожена взлетная полоса.
Ознакомительная версия.
