— Нечего сказать? — тихо проговорила Безуминка. — У них при себе обручи, все хитрые, как воры. Они слушали и поняли. Ищите их теперь… Поди, уже разбегаются в четыре стороны.
Чувствуя себя неловко, караульные вышли, огрызаясь, и закрыли дверь.
— А ты чего не удрала? — Удавчик вызверился на Безуминку. — На электрокаре — и катила бы куда глаза глядят! Уж тебя-то, принцеву любимицу, застава не задержит… Приперлась с нами вместе пропадать.
— Тут Ласточка, сестра — как ее бросить?.. И боялась, ты чужую передачу выдашь, — дернула она плечом. — Извини, ошиблась. Ты лучше, чем кажешься.
На обезображенном багровым кровоподтеком лице Тикена появилась слабая улыбка.
— Ну, хоть напоследок хорошего слова дождался. Ты… надень, что ли, шлем, а? Все равно переворот провален, сеть порушена… Зато покажешь свою верность, уцелеешь.
— Значит, ты будешь верен клятве, а я нет? Кажется, вместе клялись…
— Ладно, замяли, я ничего не говорил.
Лара, от ужасов этого дня охваченная нервной дрожью, была счастлива оттого, что справа и слева — такие славные друзья, хотя и злые оба.
— А вы бы поженились? — выпалила она с радости.
— Да! — встрепенулся прапорщик.
— Нет! — сердито рявкнула Бези.
В этот момент коляска остановилась у дворцового подъезда, и лейб-поручик распахнул дверцу для Его Высочества.
Картерет семенил навстречу принцу — шапочка криво надвинута на седую голову, длинный сюртук измят, застегнут кое-как, морщинистое бритое лицо искажено, и даже глаза, обычно твердые, выпучены, словно у безумца. Простудный голос его то и дело срывался на взвизгивание:
— Мой принц, сеть бездействует! Мы потеряли связь…
— Спокойнее, гере профессор. Докладывайте по порядку. Где арестанты?
Старикан еле поспевал за Цересом; тот шел размашистым спортивным шагом.
— …моя предусмотрительность! Я включил сигнал тревоги, караул сейчас же…
— Почему не вышла в эфир ан Бези?
— …и перекрыл все выходы. Караул вошел через дверь левого крыла…
— Придите в себя, любезный! Я спрашиваю про ан Бези.
— Ах, она… Когда обезоружили мятежника и захватили ученицу, она приехала и попыталась тут распоряжаться от вашего имени, мой принц. Разумеется, я этого не допустил. Когда же она наотрез отказалась…
— Вот как?!..
Лязгнул засов, дверь распахнулась, и Церес вошел в комнату, куда профессор засадил мятежную компанию.
Из уважения к особе императорской крови все трое встали.
«Красив, как на картинке», — невольно подумала Лара. Со скованными за спиной руками книксен не очень-то сделаешь, получилось криво и коряво.
Принц оценил неблагодарную девчонку опытным и быстрым взором. Он видел ее впервые, как и она его. Довольно рослая. Чуть худощава, но формы уже привлекательны. Глазки карие, миндалевидные, как у кивитки или вейки. Скулы торчат. Волосы темные и грубоватые. Типичная простолюдинка. В эти годы они еще очень милы и чувствительны.
— Ваша история мне известна, — сухо молвил Церес, доставая сигару. Жандармский вахмистр услужливо поднес ему огня. — Оправданий я не жду. У вас один шанс спасти свои жизни — немедленно начать вещание. Даю три минуты, чтобы поразмыслить, — достав часы, он откинул ногтем крышку и взглянул на циферблат. — Но вас, ан Бези, я решительно не понимаю! С чего вы, в трезвом уме, встали на сторону изменников?
— Ваше Высочество, я забыла вас уведомить, что вступила по здешним обычаям в союз на клятве. Прошу извинить меня, но я не могу нарушить клятву и предать своих союзников.
— И где, с позволения спросить, эти союзники? — Принц начал терять терпение.
— Они здесь. — Бези поочередно взглянула на Лару и Тикена.
— Бези, после стольких лет честной службы я не могу поверить…
— Ваше Высочество, те времена, когда вы звали меня маленьким нежным кротенком, давно прошли. У меня своя жизнь, я больше не желаю быть вашей игрушкой.
Церес сдержался, чтобы не накричать на строптивую самку. Да, она права. Выросла, приобрела характер, стала слишком норовистой. И эти клятвы, понятие о святости которых ей вбили в голову еще в подземельях Гиджи…
Не мог же он, в самом деле, уделять ей все свое внимание! И так ей много доставалось. Особенно вначале.
Лара зачарованно переводила взгляд с Безуминки на принца и обратно. Вот это да! Они были вместе?!
— Что ж, своя жизнь так своя. Она продлится час, не больше. Можете полностью распоряжаться ею. Время истекает, — напомнил Церес Тикену. — Вы что-нибудь надумали, прапорщик?
— Так точно, Ваше Высочество.
— Браво. Помрачения бывают, но теперь, надеюсь, ваши мозги встали на место. Итак?
— Я отказываюсь. — Тикен подмигнул принцу здоровым глазом.
— Так, с вами все ясно. А вы, юная барышня? Как говорится в подобных случаях, вы слишком молоды, чтобы…
— Я скажу, — торопливо перебила его Лара. — Можно мне сказать, Ваше Высочество?
— Конечно, милая.
— Я тут подумала, — заговорила она сбивчиво, стараясь правильно подбирать слова. — Я очень мало была на службе, но много увидела и поняла…
— Так-так, продолжайте.
— …вы большой господин, у вас такая власть. Может, вы даже станете осиянным молниями, взойдете на трон…
Церес скрыл довольную улыбку. Маленькая бунтовщица начала ему нравиться.
В конце концов, девчонки часто совершают глупости, значения которых не понимают. Когда холодная смерть и темное царство подступают к ним вплотную, юная дурь выветривается, и они начинают мыслить здраво.
«Может, пощадить ее? Сколько-то лет она послужит…»
— …но без эфирной связи вы только красивый мужчина из высочайшего рода, — продолжила Лара с веселым отчаянием. — А ваше войско — беспомощный сброд, стадо без пастуха. Вас никто не услышит, никто не поможет. Я ради вас не скажу ни словечка.
— Молодчина, Ласточка, — дружески улыбнулась ей Бези.
— Благодарю за откровенность, — мрачно молвил принц и обратился к вахмистру. — Как главнокомандующий Синей половины во время чрезвычайного положения я приговариваю эту троицу к смертной казни через расстрел. За измену. Исполнить через час, об исполнении доложить.
— Почетно, — выдохнул Удавчик. — Всю жизнь мечтал.
— Меня нельзя казнить, я несовершеннолетняя!
— А последнее желание? — возмутилась Бези.
