По мере нашего продвижения к главному кабинету Городского управления полиции, нам все чаще и чаще стали встречаться «живые — не живые» полицейские, в различных позах валявшиеся на полу коридора. Все они дышали, но находились в коматозном состоянии, потеряв способность самостоятельно передвигаться и говорить. У меня создалось впечатление, что все эти полицейские были совершенно нормальными и физически здоровыми кирианами, но в какой-то момент с ними что-то произошло и они оказались в этом бедственном состоянии.
Приемная генерал лейтенанта Сази располагалась в самом торце коридора, который неожиданно для меня оказался перегороженным недавно возведенной кирпичной стеной с массивными дверьми посередине. У дверей лежал молодой полицейский, приложив ладонь к шее которого, я не обнаружил биение его пульса. Молодой полицейский был мертв, хотя внешне он ничем не отличался от других полицейских, находившихся в коматозном состоянии. Закрыв полицейскому глаза, я поднялся на ноги и решительно направился к двери, но меня как всегда опередил Герцег, который уже раскрывал дверь и со своими головорезами врывался в приемную главы городской полиции.
Там мы увидели ужасающую картину. Приемная генерал лейтенанта Сази находилась в рабочем состоянии, мерцали экраны включенных терминалов, за своими рабочими столами сидели секретарши, помощники и порученцы главы городской полиции. Но по их неестественным позам и по поникшим головам сразу становилось ясным, что эти кириане были мертвее мертвых, они находились в коматозном состоянии.
Послышался трель телефонного звонка, замигал зеленый индикатор телефонного аппарата, установленного на столе одной из секретарш с платиновыми волосами. Индикатор сигнализировал о поступлении очередного вызова, но девушка, как сидела с поникшей на грудь головой, так и продолжала сидеть, а заработал автоответчик. Вскоре индикатор вызова погас. За двойными дубовыми дверьми генеральского кабинета хранилась плотная угрожающая тишина. Бойцы Герцега подготовились к очередному рывку, они сгруппировались рядом с дверью, один из них взялся за ручку двери, чтобы резко распахнуть их. Я на секунду попридержал их действие, мысленным зондом прощупывая ситуацию за закрытыми дверьми. Сколько бы раз ранее я не предпринимал подобных попыток, мне пока никогда не удавалось получить положительный результат и на ментальном уровне узнать, что происходит в другом помещении. Но на этот раз я услышал отзыв, в кабинете начальника главка находилось некое существо, обладавшее невероятными ментальными способностями. В данный момент это существо было занято организацией процесса ментального общения с великим множеством сторонних объектов.
Существо моментально обратило внимание на мое проявление ментальной активности и, без какой-либо подготовки, обрушило на меня силу и мощь своего психологического и психического воздействия. Оно стремилось подавить мою силу воли, частично подавить некоторые функции головного мозга, превратив меня в некое подобие подвластной ему марионетки. Машинально, перед началом операции зачистки в здании Городского управления полиции, я заблокирован свой головной мозг от постороннего проникновения и доступа к нему извне ментатов, благодаря чему и спас свою жизнь. Ментальное воздействие со стороны этого существа было настоль мощным и целенаправленным, что мой головной мозг для того, чтобы навсегда не потерять многие свои функциональные способности и чтобы я из-за этого вмешательства не сошел бы с ума, отключился, а я провалился в беспамятство.
Полковник Герцег и гномы в этот момент уже врывались в кабинет и. словно из брандспойта, поливали впереди себя пространство очередями фазерных автоматов и пулеметов. Первые же выстрелы поразили существо, сидевшее в кресле перед рабочим столом начальника главка, расположенном прямо напротив входной двери. Существо вскочило на ноги, пытаясь уйти из-под обстрела, но, занявшись мною, оно упустило тот краткий момент времени, когда могло бы спастись от боевых лучей и энергосгустков оружия гномов. Оно было мгновенно исполосовано боевыми лучами фазерных автоматов и нафаршировано таким количеством энергосгустков, что также мгновенно отдало богу душу, если таковая у этого чудовищного ментата имелась. Оно с резким треском и едким запахом лопнуло, на пол кабинета потекла зеленоватая жидкость, в последний раз существо взвыло громким голосов, опрокинулось на спинку кресла и начало медленно сползать на пол.
Ментальное воздействие тут же прекратилось, я пришел в сознание, но в глазах продолжали вспыхивать и гаснуть яркие искорки, кружились цветные шары. С первой же попытки мне удалось подняться на ноги и пройти в кабинет, где Герцег и его вурдалаки стояли и перезаряжали фазерное оружие, но стрелять им уже было не в кого. В кабинете, помимо гномов и меня, находились еще два существа, один из них, в свое время был генерал лейтенантом полиции Сази. А вторым существом был непонятный сфероид, который полулежал в кресле. Сфероид не имел ни головы, ни рук, его было тело овальный и не имело острых выступов, имел некое подобие ног для самостоятельного передвижения.
Заметив меня, полковник Герцег дернулся в мою сторону, чтобы доложить о действиях своих бойцов гномов, но жестом руки я его остановил. Одного взгляда было достаточно для того, чтобы разобраться во всем том, что здесь происходило. В этот момент меня беспокоил другой вопрос, сейчас в здании Городского управления полиции начиналось настоящее светопреставление. Сотрудники управления, долгое время находившиеся под ментальным воздействием сфероида, начали приходить. Разумеется, они много не понимали, как оказались в том или ином место, почему они здесь и что с ними до этого происходило?! А также, почему у них так сильно болит голова?
По тактической связи я связался с полковником Жека и в нескольких словах описал ему ситуацию с психологическим воздействием, попросив полковника срочно сформировать и направить патрули из своих пехотинцев на этажи здания. Патрули должны были оказывать помощь сотрудникам полицейского управления и разъяснять им сложившуюся ситуацию. В момент завершения разговора с полковником Жека я заметил, как приоткрылась дверь кабинета, в образовавшейся щели появилось лицо незнакомого мне полицейского. Увидев меня и гномов в кабинете, лицо этого полицейского исказила гримаса величайшего удивления, он даже на моих глазах перекрестился, а при взгляде на своего бывшего начальника его затошнило, и полицейский мгновенно прикрыл дверь.
* * *
Подойдя к двери и приоткрыв ее, я заглянул в приемную кабинета начальника полицейского главка. Приемная к этому времени полностью ожила, обе секретарши пришли в себя, но продолжали сидеть в креслах, испуганно озираясь по сторонам. Полицейские офицеры порученцы, а их было трое кириан, также пришли в сознание и, сейчас недоуменно переглядываясь между собой. По всей очевидности, они пытались вспомнить, что с ними происходило. Один из офицеров, увидев меня в проеме двери, вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно. Оба его товарища тут же последовали его примеру. А первый офицер, приложив руку к пилотке, хотел мне что-то доложить, а докладывать ему, как оказалось, было совершенно нечего, собственная память его подвела. Офицер и его товарищи не помнили, что происходило с ними в течение последних полутора суток. Три полицейских офицера стояли, беспомощно и растерянно посматривая на меня, только сейчас до их сознания начало доходить понимание ситуации. Но они пока еще не знали, что чужая воля изъяла из их жизни большой промежуток времени, а сейчас они не могли вспомнить, что с ними происходило в этот промежуток времени.
