Предаваясь таким размышлениям, Дейкстра слез со спины Зорьки, подплыл к Росинанту и попытался вытянуть из чехла меч неимоверной остроты. Оказалось, однако, что он тщательно привязан к чехлу тугими узлами. И когда Роланд и Сантьяга приблизились, Дейкстра все еще продолжал с ними возиться.
– Спасибо тебе, Дейкстра, – сказал ему Роланд. – Мне так не хотелось самому распутывать эти узлы… Только до конца не распутывай, один узел оставь, а то вдруг вывалится, не попусти Джа…
Дейкстра бросил на Роланда недобрый взгляд, но Роланд никак на него не отреагировал. Он продолжал говорить:
– Ты бы лучше отвязал второй меч, костяной, который раньше принадлежал Дуайту, а еще раньше принадлежал мне, до того, как мне достался меч, подаренный небом. Нас здесь трое мужчин, у нас три меча, я думаю, будет справедливо, если каждый получит свой собственный меч в личное пользование.
– Нас трое? – переспросил Дейкстра. – Я не ослышался? Ты признаешь этого травоеда равным тебе и мне?
Дейкстра ожидал, что Роланд смутится, но тот остался спокойным, по крайней мере, внешне. Он спокойно сказал:
– Конечно, признаю. Когда рушится мир и извержение стирает различия между страной живых и страной мертвых, различия между рыцарем и травоедом тоже стираются. Нет больше между нами ни рыцарей, ни травоедов, мы все люди.
Дейкстра ждал продолжения речи, однако Роланд замолчал, и тогда Дейкстра сказал ему:
– Если нет ни рыцарей, ни травоедов, то, стало быть, нет и законов, разъясняющих, что хорошо и что плохо.
Роланд улыбнулся и сказал:
– Ты ошибаешься, Дейкстра. Закон есть. Закон – это я.
Дейкстра не нашелся, что ответить на эти слова.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ДРУГИЕ ЛЮДИ
1
– Ну что, теперь видите, что я вам не наврала?! – торжествующе воскликнула Зорька.
– Я ничего не вижу, – сказал Дейкстра.
– Я вижу, – сказал Роланд. – Там, впереди, другой вулкан, я его четко вижу. А где рыцарская скала?
– Тут их две, – сказала Зорька. – Если смотреть отсюда и принять направление на вулкан за точку отсчета, то та скала, которая больше, стоит по азимуту двенадцать, а которая меньше – по азимуту восемнадцать.
– Да, что-то такое там угадывается, – сказал Роланд. – Большая скала похожа на сидящего травоеда, подобравшего под себя руки, правильно?
– Не совсем, – сказала Зорька. – Впрочем… да, что-то похожее есть.
Дейкстра слушал этот разговор, смотрел в ту же сторону, но не видел ничего определенного. Его близорукость становится все сильнее, это неприятно. Но по сравнению с тем, что их поход увенчался успехом, мелкие проблемы со здоровьем – сущая ерунда.
Сейчас смешно вспоминать, что всего несколько дней назад Дейкстра искренне считал их с Роландом поход на небо самым выдающимся путешествием за всю историю человечества. Тем более смешно вспоминать, как он гордился, что с честью вынес все тяготы и лишения того путешествия. Эти тяготы и лишения не идут ни в какое сравнение с тем, что они испытали после катастрофы.
Пять приливов назад они с Роландом съели Фиону. Это было еще до начала путешествия, они ютились в крошечной пещерке на краю каменной груды, ранее бывшей рыцарской скалой, ждали возвращения Зорьки и Росинанта и страдали от неизвестности и вынужденного безделья. А потом к этим лишениям прибавился голод.
Сантьяге было проще. Проголодавшись, он уходил вниз и возвращался нагруженный целой горой травяных побегов и сочных молодых ветвей. Он устраивался в углу пещеры, который облюбовал, и начинал есть, смачно щелкая клювом. Поначалу это зрелище вызывало отвращение, но вскоре Дейкстра привык не обращать внимания на противоестественную травоедскую трапезу, а Роланд однажды подошел к Сантьяге и сказал:
– Я, пожалуй, тоже попробую.
Протянул руку, ухватил присосками пучок травы, сунул в клюв, захрустел, а затем выплюнул с отвращением и смущенно произнес:
– Извини, Сантьяга. Не могу.
– Жаль, – сказал Сантьяга.
А потом настал момент, когда Роланд и Сантьяга покинули пещеру, чтобы потренироваться в обращении с мечами, и Дейкстра остался один. Он долго колебался, но в конце концов не выдержал, подошел к травоедской пище, попробовал, и, странное дело, мерзкая трава показалась ему почти вкусной. Он сам не заметил, как ополовинил запасы Сантьяги, а когда заметил – ужаснулся тому, что совершил.
– Теперь я тоже травоед, – произнес он вслух.
После великой катастрофы Дейкстра приобрел привычку говорить вслух, будучи в одиночестве. Он знал, что это первый признак раздвоения личности, но в сложившихся обстоятельствах не видел в этом ничего ужасного. Все равно скоро умирать. Тогда он еще не верил, что Зорька и Росинант найдут место, пригодное для человеческой жизни.
Наевшись травы, Дейкстра почувствовал сильное смущение. Он представил себе, как Роланд и Сантьяга вернутся в пещеру, обнаружат, что травы стало меньше, и станут шутить по этому поводу, унижая и без того униженный разум мудреца, так и не ставшего королем. Роланд упорно делал вид, что завещание покойного Дуайта не имеет никакого смысла, он вел себя так, как будто является законным королем этого маленького племени, и Дейкстра так и не нашел в себе сил предъявить законную претензию. Впрочем, явного повода предъявлять претензии не было. Только один раз Роланд продемонстрировал королевскую власть – когда приказал Зорьке и Росинанту отправляться на поиски, не спросив мнения Дейкстры.
Однако когда Роланд вернулся в пещеру, он не стал смеяться над Дейкстрой. Он задумчиво оглядел мудреца, втянул ноздрями воду, страдальчески сморщился и сказал:
– Хорошо, что я не смог заставить себя съесть эту траву. Сантьяга, помоги вытащить нашего друга наружу, пока он всю пещеру не обгадил.
– Извини, – пробормотал Дейкстра. – Я не хотел, я просто не смог выйти, мне стало так плохо…
– Лежи спокойно и молчи, не трать силы, – посоветовал Роланд.
Они вдвоем вытащили Дейкстру наружу, положили на камень подходящего размера, и Дейкстра лежал на этом камне до следующего прилива. А потом понос, наконец, прекратился.
Дейкстра вернулся в пещеру, переступая руками по земле, как травоед, потому что был слаб и не мог плыть. Роланд осмотрел его и сказал:
– Сдается мне, Дейкстра помрет, если не накормить его нормальной рыцарской едой.
– Не торопись, Роланд, – возразил Сантьяга. – Дай его кишечнику успокоиться. Лучше подожди до следующего прилива, а потом делай то, что должно быть сделано.
– Да будет так, – сказал Роланд.
И когда прошел час следующего прилива, Роланд развязал последний узел на чехле небесного меча и сказал:
– Прости, Фиона, но так надо. Нам нужно твое мясо.
