— Понял… Кто-нибудь собирается посчитать все эти гуделки снаружи? — проворчал Лискеард.
Еще не рассвело, и горизонт освещался взлетающими кораблями.
Гарвин сбился на восьмидесяти двух.
Рядом с ним тайн Кайду сияющими глазами наблюдал, как мощь Протектората двинулась на Дегастен.
— Десять секунд до старта, — раздалось из громкоговорителя в рубке.
Лискеард занес руку над пультом.
— Отсчет… Четыре… три… два… один… Старт!
«Большая Берта» вздрогнула, оторвалась от земли, нерешительно зависла и решила продолжать подъем.
— И вот благословенные эскадры гордого Протектората дерзко взмывают в космос. Их славная цель — противные развратники мрачного Дегастена, — произнес Гарвин.
Лискеард хрюкнул.
— Поэзия, — выдохнул Кайду. — Настоящая поэзия. Черт, я счастлив, что дожил до этого дня.
Нуль-пространство
— Когда, — спросила Кекри Катун Бена Дилла, — мы возьмем их?
— Пардон?
— Нечего разыгрывать невинность, Бенджамин! Помни, я шпионка, которой удалось все выяснить!
— Не все. Есть секреты внутри секретов.
— Типа?
— Типа, когда мы их возьмем, — ответил Бен. — Кроме того, мне все равно никто не говорил. Вероятно, когда они меньше всего будут этого ожидать.
— Какое глубокое рассуждение, — съязвила Кекри. — Я иду в спортзал. Меньшее, что я могу сделать, это быть хоть в какой-то форме, когда мы начнем убивать людей.
— Мы?
— Кого мне еще держаться теперь, когда я сдала своего работодателя?
— Сильный аргумент, — согласился Дилл. — Но не можем ли мы поприводить себя в некоторую форму прямо здесь?
— Занимаясь чем?
Бен прошептал что-то ей на ухо, куснул его, и Кекри взвизгнула.
— Позже!
— Позже у меня может не хватить пороху на нечто столь экзотическое, — пробормотал Дилл.
— Это будет ваше невезение, мистер, не так ли?
— Я решил, — объявил тайн Кайду, — реквизировать все огнестрельное оружие в цирке. Мы сохраним его в безопасности до тех пор, пока оно не потребуется.
— Не уверен, что это хорошая мысль, — возразил Ньянгу. — Хотя, конечно, мы с радостью подчинимся. Но вам следует помнить, что большая часть огнестрельного оружия… та горстка, что у нас есть… необходима на случай, если какое-то из животных вырвется на свободу.
— Если это случится, — ответил Кайду, — мои солдаты среагируют в считанные секунды.
— Доброе утро, господа, — бодро произнес Фрауде, когда он, Флим и еще двое людей в комбинезонах внесли ящики для инструментов и трубы в длинный отсек, отведенный подразделению безопасности Протектората.
— Что это вы делаете? — заворчал капрал.
— Вас здесь больше того, на что рассчитана система кондиционирования, — объяснил Фрауде. — Мы прокладываем дополнительную линию.
— Ну… это чертовски умно, — протянул вояка.
— Прикинь, если б пахло твоими носками, — бросил один солдат другому.
Рабочие приступили к делу.
К концу корабельного дня новая линия трубопровода тянулась по обеим сторонам отсека, вдоль по коридору и уходила в другое помещение, меньшего размера. Там она подсоединялась к небольшому насосу, не имеющему ничего общего с корабельной системой воздухообмена.
Представители Протектората изъяли целых две дюжины стволов: четыре старинных, собранных вручную реактивных ружья, две, стрелявшие исключительно холостыми цирковые пушки и шесть бластеров, раздаваемых, по словам Ньянгу, в случае посадки на незнакомую планету.
Все остальное оружие, в том числе и штатное вооружение легионеров ОЭП, по-прежнему осталось в недоступных досмотру тайниках по всему кораблю.
Кайлу, считавший себя разумным человеком, заявил Ньянгу, что его не интересуют ракеты, установленные на «аксаях» и нана-ботах.
— Я просто стараюсь уберечь себя и своих людей, — объяснил он.
— Не могу с вами не согласиться, — с чувством ответил Ньянгу.
— Не понимаю насчет этого оружия, — обратился к Бену Диллу Сунья Танон. — Я спрашивал Аликхана, а он сказал, что человек сможет объяснить более логично, поскольку все мусфии всегда вооружены.
— Спрашивай. — Бен знал о попытках дрессировщиков стать бойцами и чуть не надорвался со смеху, глядя на Аликхана, осваивающего искусство езды верхом на слоне.
— Эти люди Протектората, которые забрали наши ружья, — начал Танон, — теперь имеют власть над нами, разве не так?
— Верно.
— Затем, разве не правда, что в равноправном обществе все люди должны иметь оружие, чтобы не быть подавленными?
— Э… — Бен поколебался, припомнив кучу своих знакомых, не знавших иного оружия, кроме булыжников. — Вроде того. Может быть.
— Тогда, — вступил Фрафас Фанон, — каждый, кто пытается не разрешить тебе иметь оружие, является потенциальным тираном, и его следует убить.
— Ну, это некоторый перехлест. Примерно на несколько световых лет. Я вам вот что скажу. Я всего-навсего обычный подниматель тяжестей. Почему бы вам не спросить кого-нибудь поумнее, например доктора Фрауде?
— Хорошо, — просиял Танон. — Мы так и сделаем.
Но и у Фрауде не нашлось достойного ответа на их вопрос.
Когда мимо проходили четверо солдат Протектората, Фелип Мандл обвился вокруг потолочного трубопровода с часами в руках. Патрульные не взглянули наверх, а если бы и взглянули, то вряд ли бы заметили маленького человечка у себя над головой.
Когда они скрылись из виду, Фелип отметил время, спустился по веревке с двойными узлами на палубу и поспешил доложить Маев Стиофан — дежурному офицеру безопасности.
Солдат протянул Лоти, самому маленькому слоненку, горсть фруктов. Лоти, вежливое существо, согнула хобот колечком, как учили, подошла, изящно взяла подношение и проглотила.
Через секунду она вопила, сначала от боли, а потом от ярости, когда начиненные перцем фрукты пошли вниз по пищеводу.
Солдат ревел от смеха, глядя на стонущего слоненка, заковылявшего к маме. Все еще хохоча, он обернулся и встретился глазами с Суньей Таноном. Смех оборвался, и бластер скользнул с плеча.
Но Танон ничего больше не делал — только смотрел. Солдат попятился по коридору к выходу и спешно ретировался.
— Вопрос в том, что вы собираетесь пустить в вентиляцию нашим гостям.
— Не знаю, — ответил Ньянгу Фрауде, избегая встречаться с доктором глазами. — Что-нибудь, что побыстрее их прикончит.
— Логика подсказывает смертельный газ, — давил Фрауде. — Это предотвратит проблемы в будущем.
— Ага, и весь цирк, включая половину легионеров, станет думать, что я — кровожадный ублюдок.
— И в самом деле, — согласился математик. — Во-первых, могу вас обрадовать, большинство из них уже придерживаются этого мнения, а во-вторых, усыпляющий газ гораздо труднее синтезировать, чем тот, что славно и чисто убивает.
