и раза в два по уровням противником. Почему семикратным? Да потому что с другой стороны поля из-под скрывающей завесы выскочили еще не менее двадцати синих воительниц.
Поэтому бежали мы быстро. Точно между ними. И благодаря ускорению проскочили. Или у них совсем не было маны, или ее экономили, но в нас только стреляли. Разумеется, безрезультатно, а после того, как я поставил искажающий барьер сначала с одной стороны, а потом с другой, так и вовсе перестали.
В шмотках на колдунство об отрыве речи не шло, но сокращалась дистанция медленно.
Враги тоже так посчитали и сменили тактику. Вперед вырвалась группа из десяти-двенадцати офилиек, видимо, самых быстрых и самых защищённых, и они включили форсаж.
— Семьдесят метров! — крикнул Колян, лучше всех из нас определяющий расстояние на глазок на бегу.
— Смотрите по сторонам и друг за другом! — предостерег я. — У них могут быть дальнобойные особенности! Баффы!
Совсем дальнобойных не оказалось, а, может быть, у них был приказ взять нас живыми, не важно, главное, что когда между нами осталось меньше пятидесяти метров, они еще ничего не предприняли.
Ну и зря!
«Замедление времени» и «малый телепорт»!
Я оказался между бегущих офилиек, одна из них сходу налетела на меня и... умерла, так же, как и еще минимум трое, попавших под «пространственный взрыв».
Я покатился по земле и, чтобы не тратить время, сколдовал «бестелесность». Секунда на оценку ситуации, отмена «бестелесности» и перемещение в основную группу преследовательниц. А дальше все просто — удар мечом «ослабляющей ауры» и мгновенный перенос метров на десять. Еще удар и еще перенос, еще и снова.
Вы убили разумное существо 42 уровня.
Вы убили разумное существо 45 уровня.
Вы убили разумное существо 46 уровня.
...
И так далее.
Они наверняка были крутыми тётками, но на мне лежали все возможные разновидности щитов и множество усиливающих эффектов, а они были замедлены, , без защиты и их ослаблял мой меч. Но самое главное, я мог позволить себе тратить ману литрами, и дольше, чем на секунду, на одном месте не задерживался.
Бывает, что ты ловишь волну, и у тебя все получается. Именно это сейчас и происходило — эта минута стала лучшей в моей жизни!
Казалось, что я могу делать все с закрытыми глазами, но я их не закрывал, и будто со стороны наблюдал, как раз за разом опускается лезвие меча, в разные стороны летят брызги фиолетовой крови, отлетают головы и распадаются на части тела.
К сожалению, все когда-нибудь заканчивается, так случилось и в этот раз.
Резкий крик хлестанул по ушам, и я вдруг увидел, что от одной из офилиек очень быстро начинает распространятся золотистое свечение. Ну на хер!
Конечно, можно попробовать ее завалить, но у меня в хранилище больше тридцати тысяч зелий маны, и рисковать ими нельзя.
Большим прыжком я вышел из зоны света, а следующим переместился к своим, вернее, в тыл оторвавшимся от остальных офилийкам.
Еще два прыжка и три взмаха мечом — плюс три фрага, а дальше...
А дальше будто бы взорвалась ядерная бомба.
Я стоял спиной к эпицентру и даже закрыл глаза, но сильно это не помогло, и следующие секунд двадцать пришлось просто беспорядочно бегать, чтобы не получить удар, если вдруг кто-то решит воспользоваться ситуацией.
Потом зрение вернулось — взрыв оказался не атакой, а эвакуацией.
— Вот суки! — сплюнул на траву Молот. — Столько лута пропало!
— Козы... — согласился Влад.
То золотистое сияние охватило круг диаметром около ста метров, и все попавшие в него, включая мертвых, вытоптанные овощи и, самое главное, наш лут — исчезли.
— Из города к нам тоже бежали! — сообщил Сергей.
— Много? — я резко обернулся и посмотрел на уходящие ввысь небоскребы, располагающиеся в двух километрах от нас.
— Точно не могу сказать, далековато, — пожал плечами мужчина. — Видимо, они должны были нас уже там встретить, но, увидев нашу контратаку, вышли, а потом, оценив расклады, снова отступили. Думаю, тоже около двадцати-тридцати.
— Херово, — я почесал уже прилично заросший подбородок. — Ладно, давайте соберем что осталось, и дальше будем думать.
— Не советую долго думать, — пробормотал оглядываясь Влад. — Те, что свалили легко могут сейчас в город телепортироваться и снова нас там встречать.
— Точно! Тогда хватаем все, переодеваемся на ходу, коробки потом вскроем.
Из более чем двух десятков убитых нам достались лишь семь черных коробок и столько же комплектов артефактов.
Хотя почему «лишь»? Это были крутые комплекты на скорость, ловкость, мощу, выносливость, уворот и защиту от магии. Примерно на одну половину мифические, а на вторую легендарные, но из тех, которые дают хорошие проценты к нужным статам и толковые способности вроде прыжков, взлетов, и магических щитов.
Больше всего из захваченного мне понравились мифические ботинки и штаны: каждый артефакт увеличивал ловкость на шесть и скорость передвижения на тридцать процентов. Привыкнуть, и можно успевать за день в гораздо большее количество мест.
Кстати, хоть Пиренела это и упоминала, некоторое удивление вызвало, что они носят всего по двенадцать колец, вместо двадцати четырех. Все, что сверху, эффектов не дает. Равно как и если бы ульхэты надели три короны — сработала бы только одна.
Вообще, подход системы к этому вопросу был очень интересным — не совсем уравниловка, но и не колоссальное преимущество. Опять же — у офилийцев четыре руки, и это нечестно по отношению к остальным. Зато им нужно качать на три навыка больше (владение остальными руками), и именно это в совокупности с тем, что книги боевых навыков можно юзать только с десятого уровня, и не позволило даже лучшим из них иметь больше восьмерки в каком-то из навыков.
— Вот вроде круто прибарахлились, — уже на бегу крикнул Колян. — Но всю радость давит жаба, которой жалко те вещи, что они утащили.
— На них было все то же самое! — резонно заметил Сергей. — Ты все равно не смог бы надеть два комплекта!
— Ради такого дела я бы постарался!
— Внимание, приближаемся!
Мы не могли полностью переодеться в шмотки на скорость, так как тогда просело бы колдунство, и запас маны бы сгорел, но уже бесполезные (те, что ускоряли восстановление маны), а также штаны и обувь, разумеется, сменили, и теперь благодаря им быстро достигли города.
До нужного места оставалось всего два
