Это не пожар! — рявкнул Грич, держа в руках заряженную трубку-метатель заклинаний. — Территорию обстреляли с верхолётов! Я так и не понял, кто это! Никаких гербов!
В эту секунду в дом ворвался парень из охраны, один из Стражей. Из его живота торчало копьё, а из спины и плеча — по кинжалу.
Исидора и Кика бросились к нему, а Грич быстро закрыл дверь.
— За... за... — прохрипел Страж, опускаясь на пол. — За... захват...
Он умер прямо на руках у Исидоры.
— Ложи-и-и-ись! — провопил Грич и бросился на Исидору и Кику, повалив их на пол.
Окно гостиной взорвалось осколками. Внутрь ворвался заряд заклинания, искры и дым заполонили дом, загорелась мебель, вспыхнули шторы.
Прогрохотало несколько взрывов.
Закашлявшись, Исидора посмотрела на Грича.
— У вас же остались бомбы!
— Они в мастерской у отца Мидори...
Исидору бросило в ещё больший ужас. Родители Мидори, отец Джанко и семья Хегевара остались в гостевом доме!
Она вскочила на ноги и моментально покрылась бронёй.
— Уходим через подвал!
Втроём они побежали через горящую гостиную к лестнице, ведущей в цокольный этаж. Добравшись до подвала, Грич поднял люк и помог спуститься раненой сестре, последней пошла Исидора.
Этот ход был сделан давно.
Идея Кирилла и Мичи.
Коридор из подвала вёл под землёй через всю территорию. Люки на поверхность имелись в трёх местах: в загоне для пространственных животных, на верхолётной площадке и в лесу за ограждением.
— Бегите в лес! — велела Исидора Гричу. — Уводи сестру!
— Нет! — Кика с угрозой глянула на Исидору. — Доберёмся до бомб! Выведем людей!
Исидора спорить не стала, чтобы не тратить время. В конце концов, Кика — не ребёнок, и сама может принимать решения о собственной судьбе.
Втроём они вылезли из люка в загоне с пространственными животными. Те в панике таранили ворота, пытаясь вырваться из горящего загона. Отчаянное ржанье лошади, визг ламы и верещанье панголинов утопали в треске и гуле огня. Два панголина были сильно обожжены.
Девушка-Друид, которая присматривала за животными, лежала мёртвой посреди загона. В неё попало заклинание, которое пробило крышу.
— Бедняжка... — выдохнула Кика, увидев девушку, которая так и не успела спасти своих животных.
Грич прицелился в ворота из метателя заклинаний.
— Сейчас громыхнёт!
Он запустил такой разряд, что ворота снесло в щепки, а сам Грич плюхнулся задницей на тлеющую солому.
Перепуганные звери ринулись кто куда, понеслись по двору, не разбирая пути.
— Прости, Тучка, — прошептала Исидора, глядя, как белая лама Мидори несётся через полыхающий двор, огибая воронки от взрывов.
Прикрывая друг друга, Исидора, Грич и Кика побежали к мастерской через двор. В небе зависли верхолёты без каких-либо обозначений и гербов, оттуда велась безостановочная стрельба зарядами заклинаний, лавинами огня и таранными волнами.
Казалось, вся территория Дома Волкова полыхает, дрожит и дробится от ударов. Во дворе отбивались уцелевшие Стражи из охраны, но без подкрепления надолго их точно не хватит.
Кто именно напал, Исидора никак не могла определить, да и не до этого ей было. Добраться бы до бомб и спасти людей — вот, что главное.
Правда, добежать до мастерской они так и не успели.
Здание взорвалось.
Обломки брёвен и кровли подняло в воздух, округу заполонил чёрный дым, от мощного взрыва загорелся соседний дом. В нём должны были находиться родные Мичи и Джанко.
— О нет... нет! — Исидора собралась кинуться к гостевому домику, но Кика ухватила её за руку.
— Смотри! Кто это?!
Со стороны раскуроченной мастерской, в густом дыму, появился человек. Он бежал, прижимая к себе ящик.
— Это же Кудинов! Отец Мидори! — выкрикнул Грич.
Под прикрытием дыма мужчина пробежал половину двора, потом остановился, поставил ящик на землю, достал оттуда сразу несколько бомб и швырнул одну из них ближайшему Стражу.
— Отбей!
Страж рванул навстречу летящей бомбе, поднял руку и замахнулся щитом, посылая таранную волну. Бомбу подхватила золотистая лавина энергии и швырнула в небо, в сторону верхолёта.
Мимо!
Страж промахнулся.
И тут за его спиной возник высокий человек в тёмных очках и с тростью. Он вышел из дыма, не прячась и не пригибаясь от летящих сверху зарядов.
Это был слепой Страж, господин Акиро Ян.
— Кидай! — крикнул он Кудинову.
И вот ещё одна бомба метнулась через едкие клубы дыма, сверкнув золотистым боком.
Господин Ян встал в стойку Стража, воткнул трость в землю, будто третью ногу, а затем выставил руку со щитом.
Исидора так и не поняла, как слепой человек смог точно определить, откуда летит бомба и куда её нужно швырнуть, но господин Ян выглядел уверенно. Его щит отправил густую серебристую волну над двором. Энергия охватила и окутала бомбу, после чего швырнула её в небо. Точно в один из верхолётов, шелестящих лопастями над гостевым домом.
Раздались щелчки. Такие громкие, будто раскрылись тысячи бомб, а не одна.
Глухой удар о кузов, и...
Взрыв.
Зарево окатило небо, прогрохотало так, что Исидора пригнулась и прижала ладони к ушам, над двором пронеслась ударная волна. Машину раскурочило прямо в воздухе, швырнуло в сторону и уронило прямо на полигон для тренировок.
А Кудинов и отец Джанко продолжили свой расстрел верхолётов бомбами. Они действовали слаженно, быстро и чётко. Кудинов швырял бомбы, а Акиро Ян отправлял их в машины.
Одна, вторая, третья...
Грич и Кика кинулись помогать Кудинову, а Исидора понеслась в горящий гостевой домик. Уже на крыльце, тлеющем углями, ей навстречу выбежала Юмико с маленькой сестрёнкой на руках.
— Там мама в обмороке! — выкрикнула Юмико в панике.
Исидора рванула прямо в пламя.
Она помнила, как Кирилл черпал силу у огня, и решила, что сможет так же. Вокруг полыхало и гудело пламя, трещали искры, а она бежала вперёд, в комнату госпожи Хегевара и её детей. Броня жгла кожу и раскалялась докрасна, но Исидора замечала это лишь вскользь.
Она отыскала госпожу Хегевара на лестнице, женщина уже не дышала, а рядом с ней маячил Шаман Ю.
Мальчик пытался приподнять мать, но ему не хватало сил. Он и сам обгорел и сильно задыхался. За него цеплялись ещё двое: брат и сестра помладше, но Шаман никак не хотел отпускать мать.
Исидора добежала до мальчика, толкнула его в сторону и рявкнула:
— Уводи детей! Я принесу её!
Он на секунду замер, будто никак не желая доверять жизнь матери какой-то хрупкой девчонке, пусть и Витязю, но потом кинулся
