этими вычислениями Габи, собственно, и занималась. И небезуспешно, потому что спустя два часа с копейками она уже знала, что там, куда они собрались, будет ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое мая. Удалось так же воспроизвести координаты Мраморного дворца, в котором по последним данным проживали княгиня Водская и князь Ижорский.
«Умничка!» - похвалила она себя и неожиданно почувствовала тень радости, согревшей ее холодное сердце. Получалось, что «лечение» синдрома Темного Охотника продвигалось куда успешнее, чем она могла надеяться.
«И это хорошо! – решила Габи, прочувствовав это чудное тепло. – Может быть, еще не все потеряно?»
Она приняла случившееся, как есть, решив не муссировать больше эту болезненную тему, и в ожидании новых успехов ушла готовиться к путешествию. Душ, новое платье короля, - ну, или, возможно, королевы, - боевая раскраска знатной дамы, драгоценности и наконец поясной кошель с бриллиантами и изумрудами, на черный день, и два пятидесятиграммовых миниатюрных слитка золота. Иди знай, как там все повернется? Может быть, сразу уйти обратно не получится и придется какое-то время жить там, «как все». Неприятно, но решаемо. У нее же с собой еще и несколько артефактов и боевой пояс, вшитый в подол платья. Такие большие и сложные платья, какие носили в ту эпоху – настоящее сокровище. В нем чего только не спрячешь, если надо. Немного золота и кинжал, зелья на самый крайний случай и рабочий нож с разными лезвиями для гравировки рун в полевых условиях. В общем, мода XVIII века заставляла женщин носить на себе кучу всякого тряпья, но и удобств предоставляла немерено, правда, не для женщин, как таковых, а для некоторых колдуний, которым светить свои возможности никак не с руки.
В общем, оделась, обулась, дождалась пока мимикрирует под XVIII век приехавшая к семи Бланкото, и вперед! Закрыли двери, предупредив слуг, чтобы не мешали, и Габи открыла портал. Этот был выстроен довольно-таки хитро, поскольку к замку Сковьи на безымянном озере они должны были прибыть не просто так, а так, чтобы точно совпали все три переменные: время, место и пространственный вектор. А это, в свою очередь, позволит синхронизировать точки перехода и оказаться там и тогда, где и когда было запланировано, а именно в пустом по ночному времени холле Мраморного дворца.
- Так просто? – подняла бровь Бья.
- Ну, ты же не в первый раз со мной ходишь, - пожала плечами Габи. – Выглядит оно, конечно, просто, но попробуй еще сделай!
- Ладно, понятно, - покивала подруга. – Что теперь?
- Теперь постучим в дверь! – ответила Габи и, щелкнув пальцами, организовала довольно громкое «дзинь».
Звук получился чистый и сильный, такой, как если бы кто-то и в самом деле позвонил в колокольчик размером с ее кулак. Приличный такой колокольчик, звучный и звонкий. И так три раза подряд с паузами в 10–15 секунд между «сессиями». Получилось более чем удачно. На ее троекратное «дзинь» прибежал заспанный слуга и, оторопев от неожиданности, встал перед дамами, совершенно по-дурацки лупая осоловелыми глазами.
- А скажи-ка, голубчик, - обратилась к нему Габи, виртуозно играя веером, – дома ли твой господин?
- Его светлость еще не возвращались! – ответствовал пришедший в себя мужчина, поправляя на себе скособоченную ливрею.
- Княгиня, полагаю, тоже в загуле? – решила уточнить Габи.
Конечно, русский язык у нее был не аутентичный для этого города и этой эпохи, но вполне разборчивый для местных носителей языка, так что ее поняли.
- Никак нет, сударыня! – ответствовал слуга или, возможно, даже мажордом. – Прошу прощения, не знаю, как правильно к вам обращаться.
- Зови светлостью, - хмыкнула в ответ Габи, - не ошибешься. Так что там с княгиней Водской?
- Ее светлость изволит почивать. Ночь на дворе!
- Это я и без тебя знаю, что ночь, - Габи милостиво кивнула мужчине и сыграла веером очередную «пьесу без слов». – Надо бы разбудить и сказать, что княжна Мишельер в гости пожаловала.
- Чего стоишь? – спросила через минуту, наблюдая за остолбеневшим слугой. – Беги, буди!
- Никак не можно! – ужаснулся мужчина. – Это мне тогда надо горничных ее светлости разбудить, а уж оне…
- Меньше слов! – остановила его Габи. – Делай, что должно, и давай посмотрим, что из этого получится. А нам пока сообрази хотя бы чаю, что ли, а то стоим тут, как чужие!
Слуга ожил и поспешил прочь, поднимая по дороге всех, кто оказался в его досягаемости. А таких, нашлось совсем немало, так что буквально через четверть часа дворец ожил и ухнул в водоворот немеряной активности. Слуги бегали, как тараканы на свету, где-то что-то падало, звенело и тренькало, тут и там слышались поспешные шаги и отдаваемые шепотом приказы. Однако, важно отметить, вся эта суета не была напрасной, и в конце концов результаты поднятой волны дали себя знать. Сначала на изящном резном столике между двумя канапе с элегантной гобеленовой обивкой появился чайный сервиз, и усевшиеся друг напротив друга Габи и Бья были попотчеваны «чем бог послал»: хорошо заваренным красным чаем из провинции Фуцзянь, коломенской пастилой, в которой Габи опознала их собственно франкский Cuir de fruits, и персидской смоквой[11]. А спустя еще какое-то время на лестнице, двумя плавными крыльями спускавшейся со второго этажа на первый, появилась блистательная Теа д'Агарис, закутанная в шлафрок из узорчатого атласа.
- Глазам своим не верю! – улыбнулась она. – Габи! Надя! Какие же вы умницы, что выбрались к нам!
- Август в загуле, - объяснилась, достигнув последней ступеньки. – Придет, если придет, на четвереньках и гораздо позже. А мы сейчас сообразим завтрак или ужин, и вы мне все-все расскажите!
- Вы надолго? – нахмурилась было, обменявшись с девушками поцелуями, но, услышав, что они никуда не торопятся, повеселела и начала отдавать распоряжения сбежавшимся со всего дома слугам. Надо было приготовить гостевые апартаменты, зарядить кухню на подвиг, чтобы попотчевать дорогих гостей настоящими шедеврами русской кухни, подобрать для девушек платья «на первый случай» из гардероба самой княгини, благо размеры у них были похожими. Вот разве что у Габи грудь поменьше, да рост повыше. Но это не беда: там утянем, здесь надставим, или выпустим, или еще что, и все будет, как надо и даже лучше, но это потом, а сейчас… Сейчас надо было «накрыть поляну» и «обменяться новостями», тем и занялись.
