Он вытащил оружие и протянул его Сновиду – рукоятью вперед.
– Подожди… – сказал Павел. – Я его раньше видел… Это же осма палаш!
– Ну, предположим, осм его лишь на время позаимствовал. Но сейчас не в этом дело. Как ты его узнал?
– Вот, по навершию. Никогда такого не встречал.
– А что это за навершие? – спросил Бортник.
– Не знаю. На башню похоже.
– Правильно. Это Спасская башня Кремля (вариант – царь-колокол). Видишь, даже маленькая звездочка выкована? А палаш моему отцу принадлежал. Наш фамильный палаш.
Сновид потрогал пальцем навершие. Надо же – кремлевская башня! Теперь он верил в то, что «горный» говорит правду. Ну невозможно такое придумать! Бортник, в конце концов, не этот самый, не сказитель. Он воин, в этом сомневаться не приходится. Ну а то, что с мутантами дружит…
Если подумать, тот же спир его, Павла, несколько раз выручил. А вот Антип Тощий даже лестницу с башни не скинул. Испугался чего-то. Вот тут и кумекай…
– Значит, родители тебя назвали Василий?
– Василий. Только я больше к прозвищу привык. У меня еще дед бортничеством занимался. Он первым в общине стал пчел приручать. Сначала серых. А потом земляных. Так что, я уже в третьем поколении бортник.
– А у отца какое прозвище было?
– Не было никакого. У кремлевских вообще не принято прозвища давать.
– Странно… Как можно без прозвища жить? Неудобно же… Странно…
– Что, по-прежнему не веришь? – спросил «горный». – Думаешь, что кроме вас, тобольских, и людей на Руси не осталось?
– Нет, не думаю… Теперь – не думаю. Я не спросил раньше. Ты сказал – крылан прилетел. А что с вашей общиной?
– Спаслись. Успели в лес убежать по тропинкам. Правда, не все, – голос Бортника помрачнел. – Сейчас они к Тобольску на лодках плывут. После нападения шайнов старейшины решили, что надо прибиваться к тобольской общине. К вашей то есть. Пока всех не уничтожили. Кар их встретит на подходе.
– Как же он встретит, если изранен весь?
– Ну, это же не сегодня и не завтра. Пока доплывут. Кар к тому времени оклемается. Что скажешь Кар? Оклемаешься?
Он посмотрел в сторону крылана, которого в наступившей темноте было совсем не видно. Только продолговатые глаза мерцали голубым сиянием.
…конечно, мой генерал…
Павел хмыкнул.
– Как он тебя уважает.
– В смысле?
– Генералом называет. Даже у нас в общине генерала нет. Хотя Правитель по званию к нему приравнен, но так его никто не называет.
«Горный» ответил не сразу. Сидел и чесал затылок. Потом заговорил:
– Для Кара любой генерал, кто им ментально управляет. Видимо, он когда-то, еще в годы войны, находился в подчинении у генерала. С тех пор его и заклинило… Только я вот чего не пойму. Откуда ты знаешь, что он меня генералом называет?
– Как откуда? Он только что сказал.
– Только что?.. Ты уверен?
«Уверен», – хотел ответить Сновид и вдруг запнулся. Ему показалось, что он слышит слова крылана. И до этого тот что-то говорил. Но он ни разу не видел, как крылан раскрывает рот. Или клюв. Удильщик его разберет, что там у него на этом месте. Но он же слышал… Или не слышал?.. Неужели опять глюки?
– Видишь ли, Павел, – мягко заметил Бортник, – Кар не может говорить.
– Вообще?
– Не знаю, как насчет вообще всех крыланов, я с другими близко не знаком. Но Кар разговаривать не способен. Возможно, не умеет. А, возможно, после ранения какого онемел.
– Как же вы с ним общаетесь?
– Мысленно. Устройство мозга крыланов такое, что они способны устанавливать ментальную связь со своим хозяином-оператором. Кар меня им признал, когда я его спас. И Зюба он за хозяина считает. Так что для него Зюб тоже генерал.
Сновид тихонечко захихикал. Надо же – Зюб генерал. Ну, дела! Час от часу не легче.
– Водички дать? – озабоченно спросил «горный».
– Зачем? – всхлипнув от смеха, отозвался Павел.
– Затем, что у тебя истерика начинается.
Бортник неожиданно нагнулся к Сновиду и довольно сильно хлопнул того по лицу. Павел подавился слюной и закашлялся.
– Эй, ты чего?
– Все в порядке. Успокоился?
– Вроде да.
– Хорошо. Но водички все равно попей. У тебя котелок справа от головы стоит. Нашарь и попей. А я сейчас факел зажгу и принесу. У нас с тобой серьезный разговор будет.
Павел нашел в темноте котелок и выпил его до дна. На всякий случай. Смех у него прекратился. Да и над чем смеяться? Над тем, что крылан спира генералом называет? От наглеца Зюба и не такого ожидать можно. Он любому мозги запарит… Нет, это не смешно. А если даже и смешно, то проблема не в этом.
Сновид испугался. А чего испугался, сам толком понять не мог. Вернее, не хотел понимать. Потому что в этом случае надо будет признаться, что он…
Он сел в углу и накрылся одеялом. За последний час он стал лучше себя чувствовать. Голова хотя и кружилась временами, но почти не болела. И тошнота прошла. Самое главное, он снова мог управлять своим телом. Но вот сейчас он начал ощущать легкий озноб. Может, от холода?
Надо надеть поддоспешник и штаны. И кольчугу тоже надо надеть. А то налетят какие-нибудь муты, а он тут как этот… Как пацифист, короче…
«Горный» вернулся с факелом в руке. Осмотревшись, воткнул его в трухлявые доски пола. Вернее, просто в труху, перемешанную с землей. И сел напротив Павла.
– Ну вот, теперь веселее станет… Значит, слышал, как Кар говорит? И давно у тебя такое?
– Что такое?
– Когда ты слышишь чужие мысли.
– Я слышу чужие мысли?
– А как же это еще называть? Ну, смелее. Давай, рассказывай.
– Я не знал, что это чужие мысли, – с неохотой выдавил Сновид. – Мне казалось… Я думал, что мне мерещится. Или я просто о чем-то догадываюсь.
– Так… Так-так… Скажи, когда у тебя это случалось – чьи мысли ты слышал? Ну, как тебе казалось.
– Я не понял.
– Это были мысли мутантов или людей?
Сновид задумался.
– Кажется, мутантов. Хотя… Возможно, я слышал… Мне так показалось, что ты звал на помощь. Когда лежал возле башни.
– Поня-ятно-о, – протянул «горный». – Ты кому-нибудь об этом говорил?
– Нет.
– Почему?.. Впрочем, не отвечай. Я догадываюсь, почему. Ты испугался, что тебя сочтут мутантом. Верно? Ведь считается, что самые сильные псионики, это шамы. А телепатическая связь лучше всего развита у отдельных мутов. Ты этого боялся, да? Ведь у вас в общине с этим строго, да?
– Да, – признался Павел. – У нас могут и из общины выгнать, если ты мутант.
– Поня-ятно-о… Нет, Павел, дело тут не в мутации. Дело в инакости. Люди зачастую боятся того, чего не понимают. И тех, кого они не понимают… А на самом деле речь может идти об особых способностях. О даре…
Я тоже могу читать мысли, если получается на чужую волну настроиться. Это у меня от дедушки по матери передалось. Он с разными мутантами умел ментально общаться. И первым в нашей общине сумел земляных пчел приручить.
