А что там, за его пределами?
Там начиналась совсем другая, неизвестная, опутанная мрачными небылицами жизнь. В страшных сказках детей пугают темными землями, раскинувшимися за волшебным Кольцом. Туда отправляются былинные богатыри, чтобы одолеть чудовищ и вернуться с победой в привычные окрестности Кремля. И уж совершенно чуждая, совершенно незнакомая реальность лежит там, за пределами МКАД. Может, не так уж неправы эти сектанты со своим темным культом Колец?
Все это в секунды пролетело в голове Книжника, пока он вглядывался в густую пелену тумана.
Никакой улицы не было.
Была дорога в ад.
Не оборачиваясь, не говоря ни слова, он шагнул вперед. Видимость пропала почти мгновенно. Даже дробовик со сложенным прикладом, поднятый на уровень груди, терялся в густой дымке. Дышалось тяжело, одежда мгновенно напиталась влагой и прилипла к телу.
В какой-то момент его захлестнула паника. Книжник сжал зубы. Еще шаг вперед, и еще… Расстояние и само время внутри этого киселя предательски искажались. Так что не стоило рассчитывать на зрение и слух. Самое эффективное, что можно сделать, — просто закрыть глаза и довериться чувствам. Но нельзя забывать и об обитателях непривычной среды — зрение все еще могло пригодиться.
Продвижение затруднилось, и Книжнику показалось, будто кто-то схватил и удерживает его за поясной ремень. Секундой позже явилось понимание: просто натянулся трос. И тут же ослаб: спутники двинулись следом. Эта безмолвная связь с товарищами подействовала ободряюще. Книжник продолжил осторожное продвижение.
Видимо, он шел в нужном направлении: Зигфрид до сих пор не корректировал направление при помощи «сигнального линя». Главное, на чем нужно было сосредоточиться, — это ожидание характерного знака Последнего Рубежа. То самое ощущение — подавляющего волю и разум страха, который отпугивал все живое от полосы опасного излучения.
Предупреждение более чем гуманное: у потенциальной жертвы есть выбор.
По всем расчетам, он уже достиг смертельной оси. И то обстоятельство, что мог до сих пор мыслить и двигаться, вроде бы свидетельствовало в пользу предположения Чико. След действительно нейтрализовал действие систем Последнего Рубежа. Все еще не веря удаче, он прошел еще пять шагов вперед. И еще.
Похоже, прорвались. С трудом сдерживая радость, трижды дернул трос. Это означало: «Со мной все в порядке». В ответ ощутил аналогичное троекратное подергивание. Эта безмолвная связь напоминала общение с какой-то другой реальностью. Но подзывать друзей ближе было рано. Чтобы удостовериться в результате, требовалось выбраться из тумана, а значит и Следа, с противоположной стороны Кольца.
Несколько приоободрившись, Книжник двинулся дальше. Трос натянулся снова — парень едва не перешел на бег, и группа не поспевала за ним. Трос дернулся. Это уже Зигфрид: лидер взял влево, и направление следовало откорректировать. Книжник послушно выправил траекторию. Следовало быть осторожнее: случайно вывалиться из тумана посреди Кольца было равносильно гибели — ведь там не действует нейтрализующая сила Следа. Еще несколько шагов вперед — и снова корректирующее подергивание. Однако он все больше путается в направлении. Нужно взять себя в руки — и выдерживать прямую. И снова не вышло.
Книжник телом ощутил ледяную испарину — и высокая влажность была ни при чем.
Он заблудился.
Самое время паниковать. Но если взять себя в руки, включить логику… Значит, так: опасную осевую, где проходит пик излучения, он миновал. И значит, свою основную функцию выполнил: доказал, что по Следу можно преодолеть блокаду Кольца. И теперь ничто не мешает подозвать Зигфрида и лицом к лицу договориться о дальнейших действиях.
Книжник натянул трос. Дернул условных пять раз. Это означало «подойти ко мне». Ответное подергивание было странным. Изначально было условлено дублировать сигнал, что означало его понимание. Это же дрожание натянутого троса не несло никакой понятной информации. И рождало беспокойство.
Он повторил сигнал. Ответа не последовало. И тут же трос заметно провис. Екнуло сердце. Он снова дернул трос и… не почувствовал натяжения. Судорожно стал вытягивать тонкий прочный шнур, все еще надеясь, что сейчас покажутся из мутного небытия знакомые лица…
Поднес руку к глазам. Из сжатого кулака торчал оборванный конец шнура. Нет, не оборванный. Похоже, обгрызанный. Даже думать не хотелось о том, что эти темные разводы на измочаленном участке шнура — кровь оставшихся на той стороне связки.
Если и стоило паниковать — сейчас самое время. Но вместо ужаса одиночества посреди безмолвного ада пришла вдруг холодная решимость. Он уже доказал главное — в этом месте действительно можно вырваться за пределы Кольца. Теперь у него другая задача — найти друзей. Спасти их…
Вскинул дробовик, погладил пальцем холодный и влажный от конденсата спусковой крючок. Закрыв глаза, попытался ощутить пространство, пройденный и оставшийся путь. Прикинул направление, откуда вытащил злополучный шнур. Медленно двинулся в ту сторону.
Самое главное в такой ситуации — не пристрелить в горячке своих же. Это здорово усложняет задачу, так как приходится подпускать подозрительные силуэты буквально вплотную.
Послышался странный шелест. Звук нарастал, и казалось, он буквально стелется по земле. По какому-то внезапному наитию Книжник рухнул прямо на асфальт — и поразился нежданному открытию.
Здесь, на уровне полуметра над поверхностью, тумана почти не было! Во всяком случае, видимость была вполне сносная. Но лучше бы ее вообще не было — тогда не пришлось бы пялиться прямо в глаза кошмарному чудовищу. Монстр приближался со скоростью, завидной для такой туши. Чем-то он напоминал гигантского варана, только плоская башка походила на уродливо широкую голову рыбы-молот. Длинные, острые как иглы зубы не помещались в пасти, выпирая и беспорядочно перехлестываясь, далеко разнесенные глаза-щелки светились багровыми огоньками.
Эта картинка оформилась в мозгу уже после того, как он выстрелил. Показалось даже, он видел, как картечь ударила в морду, соскользнув с нее, как с наклонного броневого листа. В следующий миг чудовище было в каких-то трех шагах, и пасть начала распахиваться, словно в замедленной съемке. Отчаянно передергивая затвор, семинарист уже понимал, что не успеет. Веера чудовищных зубов неслись прямо в лицо, а в голове повисло лишь усталое: «Ну вот…»
Все кончилось в доли секунды. Словно с небес обрушилась сверкающая полоса стали. Как масло прошила башку монстра и намертво пригвоздила ее к асфальту. Взметнулось по инерции мощное тело, остановленное в последнем броске. Пасть так и осталась открытой, а перекошенное лицо Книжника застыло аккурат между раззявленными челюстями.
