Джоанна шагнула к столу. Она пристально разглядывала человека, показавшегося ей определенно знакомым. Мужчина был лысым. Черты грубые, будто вырезанные из старого дерева. Лицо иссечено безобразными шрамами. Одет в толстую робу.
— Кочевник, — спросила Джоанна, — это ты?
— О, я гляжу, что глаз у тебя так же востер, Джоанна. Для старухи чересчур роскошно.
— То же хамство и тот же сарказм. Это может быть только Кочевник. Мне сказали, что ты погиб.
— Почти. Только наполовину. Факты, как говорится, на лице. Рожу мне расковыряло изрядно. Несколько дней пришлось поваляться под завалом из балок. Ладно, сейчас не время. Потом все расскажу. Сейчас, кажется, начинается церемония.
Воины Соколиной Стражи заняли места за столом. Однако сесть предложили только тем, кто сражался на Токайдо. Остальным пришлось стоять всю церемонию, хотя среди них были только отважные и умелые бойцы.
С первых же мгновений ритуала Соколиную Стражу опять принялись восхвалять за проявленное мужество и героизм на Перекрестке Робина, за успешные действия в Эйлале, за решительность и твердость при создании заслона для удачного отступления основных сил Клана Кречета с плато Презно. Многие присутствующие поднимались с мест и громко, так, чтобы слышали все, выражали искреннее восхищение действиями этого подразделения. Если у кого-то еще оставались сомнения в отваге воинов Соколиной Стражи, то они, несомненно, рассеялись во время этих речей.
Затем вышла вперед Марта Прайд.
— Мне оказали честь быть Хранителем Закона Дома Прайдов. Особенно лестно для меня провести для офицеров Клана Кречета обряд, один из самых значительных в традиции клана. Неистовая храбрость — это высочайшая оценка для любого воина. Но иногда бойцы могут превзойти даже самый, казалось бы, высокий показатель. Такие воины заслуживают особой награды и специального места в истории клана.
— Сайла, — прошептали несколько воинов, сидевших на нижних ярусах. Другие эхом ответили им, и будто волна прокатилась по огромному залу. Все собравшиеся произнесли одновременно: «Сайла». Хор голосов был глубоким и сильным.
— Таким воином являлся полковник Эйден Прайд.
Диана украдкой взглянула на Джоанну. Лицо женщины-воина оставалось бесстрастным. Насколько Диана знала, лишь Джоанна, Пери, а теперь еще и Жеребец были единственными в этом огромном зале, кому известно, что она дочь Эйдена Прайда. Какая невероятная удача, подумала Диана, попасть на эту церемонию. Пусть даже случайно, пусть даже в качестве простого водителя боевого робота из Соколиной Стражи.
Пока Марта торжественно перечисляла деяния Эйдена Прайда (только героические, ни одного позорного эпизода), Диана переживала целую гамму чувств. Она раскаивалась в том, что упустила шанс поближе познакомиться с отцом. Искренне сожалела, что провалилась в беспамятство именно в тот момент, когда отец наконец узнал, что она его дочь. Прайд сражался, чтобы защитить, спасти ее. Но к тому времени, как Диана полностью пришла в себя, он уже погиб.
Эйден Прайд уничтожил столько вражеских машин, что, наверное, точное их число вряд ли будет записано в его кодексе. Втайне радуясь тому, что отец достиг зенита высшей славы, Диана в то же время горько жалела, что так и не увидела отцовского лица после того, как он узнал о существовании дочери. Жалела, что не поговорила с ним, не рассказала о безумных детских фантазиях, об играх, где отцу отводилось особое место. Диана поделилась бы с ним самым сокровенным. Однако быть сентиментальным — это не по-клановски. А Диана хотела свято соблюдать традиции клана. Она никогда особенно не надеялась, что Эйден примет ее как своего отпрыска. В конце концов, это расходилось с клановым образом жизни. Просто ей так хотелось хоть разок поговорить с отцом.
— И наконец, — продолжала тем временем Хранитель Клятвы, — именно лидерство Эйдена Прайда удержало Клан Кречета от полного поражения. Предводительствуемые им воины Соколиной Стражи мужественно сдерживали натиск гвардейцев. Благодаря тому что Эйден Прайд и его подразделение уничтожили огромное количество боевой техники Ком-Гвардии, Клан Кречета не проиграл битву, а закончил ее вничью. За одно это деяние он заслуживает всех почестей, которые мы только можем ему воздать.
— Сайла! — откликнулись собравшиеся в зале воины.
— С одобрения Хана Чистоу и при единогласном голосовании на Совете Клана Наследие Доблести Эйдена Прайда даст жизнь следующему поколению воинов Клана Кречета.
Диана изумилась этой новости. Даже обычно бесстрастная, хладнокровная Джоанна чуть вздрогнула от удивления. Чаще всего Наследие Доблести, образчик генов, взятый у погибшего воина, хранился годами, прежде чем включался в активный генофонд... если вообще включался.
— Ты хоть представляешь, что это за почесть? — наклонившись к Диане, шепотом спросила Джоанна.
— Не совсем.
— Гены Эйдена Прайда войдут в активный генофонд сразу, без традиционного ожидания специального решения. Это самая высокая честь для воина клана.
Марта Прайд подняла правую руку и жестом указала на панель управления, находившуюся на возвышении рядом с черной плоскостью стены. К пульту подошел тех и нажал несколько кнопок. Со скрипом часть стены начала подниматься. В открывшемся проходе стояли воины почетного караула, а в середине — невысокая женщина в одеянии касты ученых. Вид этой старухи шокировал Диану. С тех пор как она покинула родной поселок, Диане не приходилось встречать столь старых людей. В касте воинов даже самые видавшие виды ветераны выглядели в два раза моложе этой женщины.
Старуха держала в руках маленький черный контейнер, который покоился на отрезе черной ткани. Верхнюю плоскость контейнера украшало изображение расправившего крылья Кречета. По краю черного отреза также были вышиты соколиные головы.
Медленным мерным шагом женщина вышла вперед, почетный караул следовал чуть позади. Когда воины перестроились, то все собравшиеся в зале увидели еще одного человека. Он был одет вместо церемониального наряда в простую форму рядового воина. Мундир идеально выглажен, украшен многочисленными медалями и нашивками.
«Этот воин прослужил очень долго», — подумала Диана.
Когда человек, прихрамывая, вышел на свет, оказалось, что его лицо скрывает полумаска. Диана вспомнила, что ей много раз приходилось слышать об этом странном воине.
— Его имя Каэль Першоу. Он, должно быть, здесь представляет Хана. Смотри, что он несет, — сказала Джоанна.
В здоровой руке Каэль Першоу держал черную кожаную папку, и Диана догадалась, что в папке наверняка находятся официальные бумаги, относящиеся к церемонии.
