Ознакомительная версия.
Трэйт торжественно накрыл Бургос ладонью.
– После этого к городу подойду я, – завершил он, – и Бавен окажется в окружении!
– Но в чем смысл? – удивился Бранд. – Займу я замок или нет, вам все равно придется штурмовать город, высота и длина стен от моего присутствия не уменьшатся.
Трэйт рассмеялся:
– Уменьшатся, сынок, уменьшатся, и ты даже не представляешь насколько! Периметр, который надобно охранять Бавену, огромен, ему наверняка не хватает людей. Если же ты войдешь внутрь, ему придется охранять обе стороны периметра, ты разве не понял?! Количество людей на метр обороны у него уменьшится ровно в два раза. А это гораздо лучше, чем если бы стены города стали в два раза ниже или короче!
Бранд немного подумал, почесав в затылке.
– Я понял, – усмехнулся он наконец. – Разрешите выступать?
– Разумеется, разрешаю, – кивнул Трэйт, немного помолчал и добавил: – И знаешь что еще? Я тут сказал, что отправляю тебя за делом, а не за подвигом. Пожалуй, что я ошибся. Тут подвиг надобен, и, надеюсь, твои герои справятся. Так что ты уж не подведи меня, сынок. Не подведешь?
Бранд хмыкнул и мощным движением развел свои саженные плечи.
– Шутить изволите, мастер Трэйт, – сказал он как в старые времена перед призовым поединком. – Я ведь консидорий и чемпион. Надо сделать – сделаем!
Он сжал свой огромный кулак в подобие молота и, по-богатырски взмахнув им, разрезал этим «молотом» воздух.
– Не подведу!
Сейчас, подгоняемые ветром и стремительным течением волн, Бранд и тысяча закованных в сталь панцеров двигались к пустующим ночным пирсам столицы. Сначала парусник, а затем четыре гребные баржи миновали грузовые причалы и вышли к красивым набережным, украшенным фонтанами, стриженным газоном, а также многочисленными беседками и скамьями. Было видно, что в мирное время эти длинные, украшенные гранитом полосы были излюбленным местом отдыха свободных горожан и гостей города. Исключительно свободных – Бранд, например, множество раз за свою карьеру призового бойца бывавший в Бургосе, ни разу не удосужился попасть сюда, хотя сам город знал неплохо. Не то что бы сервов сюда не пускали, просто граждане, отдыхающие здесь, чувствовали себя не вполне комфортно, если рядом гуляли рабы, и для серва считалось предосудительным ходить по набережной без дела. Вот если напитки там продавать или обувь чистить господам гуляющим – дело другое.
Бранд хмыкнул. А тысячу сервов, да еще с мечами, да в полном доспехе разом, не хотите ли, сволочи?
Плавсредства шли без сигнальных огней, освещаемые только светом звезд да отраженным блеском редких городских фонарей и ламп из окон домой неподалеку от набережной.
Весла погружались в волны и снова поднимались, с каждым таким взмахом приближая суда к вожделенному берегу. Мозолистые руки, привыкшие сжимать меч и копье, без труда справились с таким делом, как орудование длинным барочным веслом.
Набережная Бургоса была весьма широка, а потому баржи и парусник, на котором, кстати, стоял во весь свой рост Бранд, врезались в песчаный грунт один за другим, разместившись рядочком, как выбравшиеся на морской берег отдыхать тюлени. В продолжавшейся почти полной тишине Бранд обнажил свой меч и первым спрыгнул на берег.
Первый шаг сделан – они в Бургосе.
Сказать, будто высшие королевские офицеры (Бавен, например) являлись полными идиотами – просто невозможно. Сказать такое – значит погрешить против истины. Королевский маршал весьма достойно подготовил город к отражению штурма и осады со стороны приближающейся рабской армии. Вся соль была в том, что у него, как почти и у всякого полководца во все времена, не хватало средств для ведения кампании, в данном случае – живой силы и орудий.
Городской периметр Бургоса был слишком велик, а количество людей, которых Бавен собрал с учетом ополченцев и войск, выеденных с поля битвы под Шерном, хотя и приближалось к ста пятидесяти тысячам, явно не хватало для контроля столь протяженной линии обороны. Потому с направлений, на которых удар не ожидался (это прежде всего касалось стен напротив «дуэльного» парка и набережных Кобурна), боевые подразделения были убраны, там оставались только немногочисленные дозорные и патрули.
Именно они и заметили высадившихся, но вместо того, чтобы броситься в контратаку или, по крайней мере, незамедлительно известить городские власти о вражеском десанте, местная дружина, являвшаяся, кстати, дружиной рыбацкой общины Бургоса, пирсы которой располагались левее набережной, заспешили к высадившимся, причем с самыми что ни на есть радостными, а вовсе не враждебными намерениями.
Дело в том, что жители столицы искренне переживали за судьбу своего города и посему очень живо интересовались любыми новостями о продвижении вражеской армии к стенам Бургоса. Как ни пытался Бавен скрывать информацию о скорости марша рабских полчищ, весь город был осведомлен о том, что «этот ужасный Трэйт» находится не менее чем двух днях пути от города. К тому же помимо армии Трэйта Бургос ждал и еще одну армию – армию короля, который вне всяких сомнений, побуждаемый лучшими монаршими намерениями о защите собственных граждан, должен был выступить для защиты своей столицы. Слухи об этом раздувались до немыслимых размеров, люди ждали прибытия огромного флота, трехсоттысячной, нет, миллионной армии Его величества Бориноса, но, увы, только Бавен знал, что все это лишь слухи: король не только упорно не отвечал на его просьбы о помощи, но и вообще не отвечал. Опять же по слухам, распускаемым уже в окружении генерала, это тотальное молчание грозило Бавену скорой расправой или, по меньшей мере, длительной и тяжелой опалой либо отлучением от армии.
Именно по этим причинам жители Бургоса не ждали Трэйта так рано, но давно и яростно ждали короля. Поэтому никому из дружинников, патрулирующих в этот скорбный час набережную родного города, и в голову не пришло, что на баржах может быть вражеский десант – его приняли за первый королевский отряд, прибывший для поддержки осажденных.
Дружинники в количестве двадцати человек, неловко сжимая непривычные для рыбацких рук алебарды и мушкеты, дружно и радостно бежали по песку. Консидории же Бранда спрыгивали на землю и, обнажая оружие, строились компактными квадратами для атаки. Сердца их также горели чувствами, однако несколько другого сорта – более кровавого цвета с оттенками темного в глубине.
Местный дружинный начальник бежал впереди. Был он несколько тучен, запыхался и во время бега старался смотреть скорее себе под ноги в песок, чтобы экономить силы, однако по мере приближения, интерес к тому, как выглядят первые в его городе королевские десантники, превозмог усталость, и он поднял голову, на ходу в полутьме всматриваясь в нежданных гостей.
Ознакомительная версия.
