— Понимаю! Чиновник, не берущий взяток — как девственная проститутка! Но мы русские такой народ, что нас подкупить невозможно!
— Разве! Мы много ваших подкупили.
— Кого конкретно!
— Не моя компетенция!
— Тогда я тебя убью, ты бесполезен живой! — Мария ткнула штык-ножом в глаз
— Я знаю только генерала, Пита Васильевича. Остальные резиденты, хранятся в памяти главного компьютера ЦРУ. Мне же знать что-либо лишнее не положено.
— Ну, хорошо! Раз так то попытаемся по-другому, какой доступ туда?
— Я никогда не интересовался!
— А компромат на себя!
— Это ФБР и совершено не реально получить.
Мария вдруг вспомнила:
— Я знаю код и смогу его расшифровать!
— Откуда? — Удивился адмирал.
Девушка сняла маску, тряхнув кипой золотистых рассыпавшихся по плечам волос.
— Так это ты та проститутка, такая горячая и красивая.
— Да я! Только не проститутка, а агент ФСБ.
— Потрясающе! Я, между прочим, сразу понял, что дело не чисто. Что ты со мной сделала?
— Выжала как лимон. Ну что же! Теперь ты знаешь слишком много, пора истекать кровью.
Адмирал вскрикнул и попытал метнуть отравленный кинжал, но получил пальцами в глаза. Мария соединила их, уничтожив мозг.
— Извини милый, у тебя ласковые руки, но слишком холодное сердце.
Потом посмотрела на труп:
— Следов слишком много! Нужно устроить пожар. Горючего материала хватит.
Пока Мария устраивала побоище, ее напарница не отставала. Надо признать, что Юлиана не смотря на свой активный антагонизм к церкви, вовсе не была такой уж дьяволицей садисткой. В частности, перебив атакующих ее бойцов, и выбив боевой дух, она решила помочь детям в порту. Позвонив своим она сообщила:
— Подплывайте, я уже пришла.
У входа стояло несколько катеров с пулеметами, с них сгружались люди, но Юлиану они не заметили. Мария прислушалась, знакомый голос карлика шептал в чулан.
— Слушай "Зверило", может во время такого боя клиент и не придет, но зато, как только он появиться встреть его мощным накатом огня.
— У меня "Корд" — одна из новейших моделей. Братки стащили прямо со сборочного цеха.
— Денег и хабара, у кавказцев много. — Заявил карлик. — Так что десять процентов за наводку мало.
— Да мы больше не платим гномик.
— Конечно, это принято у вас, но может, будет исключение.
— А не трясешь мамоном, что мы тебя самого замочим. — Голос стал куда более скрипучим.
— Нет, я ведь вам привел не последнего клиента.
— Зачем ты прихватил с собой сморкатых малолеток.
— Чтобы у них подозрений не вызывать. А то еще подумают, что я их кинул. Кроме того, кавказцы тоже могут охрану нанять.
— А ты уверен, что это кавказцы.
— У меня абсолютный слух, грузинский акцент естественный и безупречный.
— Добра поверим тебе.
Дети всхлипывали, скребли босыми ногами пол, Юлиана могла прослушать, да их шестнадцать и два десятка бандитов в засаде.
— Ну что я вообще-то предвидела это! Теперь перебьем блатных.
Девушка двинулась в обход через пирс окуная разгоряченные быстрым бегом ноги в воду. Прошлась на руках, сломав шею на пути часовому, и зашла в тыл подонкам. Двоих она разом срезала, метнув диск-бумеранг. Бандиты не представлялись ей серьезным противником, но была опасность, что перестреляют детей или швырнут в них гранату. По этому она не стала придумывать сложных построений, дала бесшумную очередь по головам. Теперь остались только главарь "Зверило" и карлик-педофил. Девушка подскочила к ним, ударив главаря ногой в хребет. Она сломала его, несмотря на наличие у главного бандита бронежилета. Обездвиженный "Зверило" упал не в силах пошевелиться. Карлик умудрился бросить осколочную, гранату толкая сапогом ее к детям. ОГУ — это такая вещь, что еще хуже, чем Ф-1, уж больно густо летят осколки, не давая ребятам шансов, да взрывчатки больше.
Рискуя остаться на всю жизнь калекой или погибнуть, Юлиана бросилась животом на гранату. Отшвырнуть ее в сторону просто не хватало времени. Правда, на ней были артефакты "Броня".
— Во и имя справедливости!
Рванула, чуть подбросило девушку вверх, осколки вонзились в живот, причиняя боль. К счастью бронник и камешки смягчили удар. А от босым ногах, особенно учитывая снижение по непонятным причинам действия артефакта досталось.
Осколки почти срезали большой палец правой ноги, а также полностью средний, повредили мизинец, распороли стопу. На левой повреждений было не меньше, да и боль сильная. Юлиана, тем не менее, вскочила и врезала карлику по плечу, сломав ему кость. Он, дико вопя упал.
И детей к счастью никто не пострадал. Мария пожалела, что скинула специальные сапоги, ведь они вполне могли отразить эти осколки. Правда остаться калекой ей не грозит, все полностью восстановиться, но, сколько боли, особенно при беге ей предстоит пережить.
— Дикий ужас! — Сказала девушка.
Усилием воли она локализовал боль, быстро смазала раны лекарством и надела сапоги, чтобы избежать заражения грязью. Бинтовать не надо, кровь моментально сворачивается.
— Вот так мы поранились! — Девушка подмигнула детям. — Я так за вас перепугалась.
— Вы женщина спросил самый высокий мальчик лет четырнадцати.
— А что разве женщин воинов не бывает!
— Таких чтобы уничтожила целую банду с пулеметом нет.
Девочка его перебила:
— В кино такие бывают. Я видела.
— Так то кино, а не жизнь.
— Ладно, как поступим с карликом, он хотел меня убить.
— Это жестокий садист, он избивал нас плетью и током, морил голодом, а девочек такое заставлял делать, что и сказать неприлично.
— Хорошо я его подвешу ребром за крюк, чтобы умер не сразу. А вы следуйте за мной, а подведу вас так аккуратно, чтобы забрала подводная лодка.
— Мы будем очень рабы.
Не смотря на побои и плохую кормежку, дети бегали хорошо, грязные пятки мелькали в пыли. Правда, видно как видно, что их словно ошпарило кипятком.
Юлиана подхватила карлика с собой, выбирая место, где бы его не сразу сняли. Был ведь риск что утром урода найдут и он выживет.
На озере было слишком много катеров, и даже стояла переделанная под подобие боевого корабля баржа. На ней в частности хранился бензин.
— Вот и отлично! — Юлиана навела РПГ и выстрелила по высокой дуге. — Таким образом, мы вас и пробьем.
Баржа вспыхнула, а пожар породил панику. Сама Юлиана лишь хищно усмехнулась.
— Обычно чтобы спасти одного приходиться убить другого! Это, несомненно, жестокий закон, но он восстанавливает природное равновесие видов!
