правительство соберется на внеочередное заседание, а остальное было делом техники. Эту информацию мы получили накануне вечером от секретаря одного из министров. Пристрелить или взорвать президента мы могли в любое время, но нам надо было подставить немцев, а это было несколько сложнее.
Женька, одетый в полицейскую форму, подогнал грузовик с пулеметами к площади и поставил его в переулок задним бортом к митингующим. Этот грузовик мы подготовили загодя. Пришлось кое-что в нем доработать. Два трупа бывших полицейских уже лежали у пулеметов, а к их головам были примотаны небольшие фугасы, обмотанные марлей, пропитанной свежим медом. Мед достаточно пластичный и вязкий связующий материал и продается в каждом втором магазине. Изнутри марля в несколько слоев была обсыпана специально нарезанными кусочками металла и стеклянными осколками из разбитых бутылок.
Фугасы срабатывали через двадцать секунд после выдернутой чеки запала. Я специально проверял – при взрыве такие осколки резали в лапшу даже деревянные доски. Что уж там говорить о мягких тканях лица и протянутой к рукояткам «максимов» веревке? После такого тюнинга полицаев родные матери не узнают.
В лентоприемники пулеметов были заряжены неполные ленты – патронов по восемьдесят на каждый ствол, не больше, а грузовики со взрывчаткой стояли так, что я спокойно доставал со своей точки по взрывателям фугасов, закрепленных на крышах машин.
Как только президент Финляндии раскинул свои мозги на собственного телохранителя, я тут же выкинул в чердачное окно ручную гранату. По этому сигналу Женька натянул до упора веревку, моментально закрепил ее в кабине грузовика, и пулеметы врезали по толпе. Через несколько секунд на площади ударили два сильных взрыва, разметавших по округе два заминированных нами загодя грузовика и всех, кто находился рядом с ними.
Сам Женька тут же заскочил в подъезд дома и поднялся ко мне на чердак. Пока он перебирал ногами по лестнице, я немного проредил толпу, что окружала несговорчивого президента страны. На тот момент уже бывшего – расстояние было не слишком большое, и выпущенные мною пули мимо не прошли.
Стрелял я исключительно профилактически. Для увеличения и так неслабой паники. По чердаку мы ушли в другое крыло здания, где спустились вниз и смешались с толпой. Это было самое сложное в нашем плане. Все остальное было намного проще.
Взрыв около казармы охранного корпуса действительно был отвлекающим. Ну, разве что взрывчатки в кузов грузовика мы напихали значительно больше, чем в грузовиках на площади. Ушли мы оттуда спокойно и задолго до взрыва – в своей полицейской форме мы были как в шапке-невидимке. Химический взрыватель был рассчитан на сорок минут. Мы добрались до станции, вытащили из своей машины автоматы с глушителями и фугасы, заминировали больше не нужный нам автомобиль и прошлись по путям, где стояли воинские эшелоны.
Часовым, натыканным в самых неожиданных местах, не повезло раньше, двум составам с бензином несколько позже. А кто виноват, что они рядом стояли? Закончив минирование железнодорожных цистерн, мы ушли в пригороды и побежали к самолету. С учетом взрывов на станции и в городе по дороге нам никто не попался. Все полицейские силы дружно метались по столице собственной страны и искали врагов, а мы уходили все дальше и дальше.
То, что финские полицейские вспомнят о двух немецких офицерах, трагически погибших недалеко от Сената, и захотят навестить их уютный домик на берегу большого озера, я абсолютно не сомневался. Вот только навестить получится только пепелище. Остаток неиспользованного нами горючего мы разлили по дому и сараю, пристроили в доме небольшой фугас, связанный с классической дверной растяжкой, и попросили соседа полить пальму, которую мы купили в одном из цветочных магазинов города. Может, и не пальму – как я уже упоминал, я ни в каком месте не ботаник, но выглядело это необычное дерево очень солидно.
Увидев это экзотическое растение, которое мы с Женькой притащили из города, сосед обязательно польет наше неожиданное приобретение, а заодно и дом обыщет, ведь он получил от полицейских весьма конкретные указания. Жалко мужика. Нам будет его не хватать. Вот только не надо было стучать на нас полицаям. Страна юных барабанщиков, и дятлов в населенных пунктах значительно больше, чем в лесах, их окружающих.
Мы улетали от столицы Финляндии в тот самый момент, когда над взбудораженным нами городом уже висели тяжелые бомбардировщики ТБ‐3. Тихоходные, неповоротливые, четырехмоторные самолеты несли на внешних подвесках бомбы крупного калибра, в основном двухсотпятидесяти и пятисоткилограммовые, способные поразить цель не только прямым попаданием, но и взрывной волной. А саму цель мы нашим летчикам только что подсветили. В этом и заключался общий смысл наших диверсий.
О том, что мы выполнили следующую часть наших обещаний, в Советском Союзе узнали из радиограммы специально закинутых в Хельсинки разведчиков. Тех самых разведчиков, которые в течение двух недель судорожно искали нас в финской столице.
Взрыв на станции был произведен точно по времени, но вот того, что нас попробуют отловить на подходах к железнодорожным путям, я совершенно не опасался. Для этого надо было знать, где мы будем находиться в конкретное время и непосредственное место проведения диверсии, а подробную информацию я Сталину сообщить позабыл, отговорившись общими фразами.
На период передачи нашего пакета информации у меня были только предварительные наметки этой мелкой шалости. На самом деле в портовом городе очень много мест, которые можно посетить с недружественными намерениями. Изначально я планировал обидеть порт финской столицы – в нем просто немереное количество мест, в которых можно оставить свои дружеские гостинцы, но потом нам удачно подвернулась грузовая станция.
Убийство президента Финляндии во время боевых действий в комплекте с подставой гитлеровской Германии ввергало столицу маленькой, но гордой страны в неуправляемый и непредсказуемый хаос, который мог бы быть быстро локализован. Но нанесение советской авиацией в эту же ночь тяжелого бомбового удара, стершего с лица земли крупный транспортный узел, а то, что эту станцию можно списать в утиль, ни у кого из нас сомнений не вызывало, означало только то, что Советы способны делать это каждую ночь. В совокупности со слухами о необычном взятии Выборга это давало панический эффект, способный развалить любое самое воинственное общество.
Кроме того, несколько самолетов несли весьма необычный груз – контейнеры с ампулами «КС». Этот груз для достижения максимального психологического эффекта был высыпан летчиками прямо на город.
В нашем мире жидкость «КС» была принята на вооружение в сороковом году – почти сразу после окончания войны с Финляндией. Мы только немного подстегнули технический прогресс.
Конечно же Славка расписал и
