я видел, он не подминал их под себя. Не ломал их собственную волю. А просто освобождал из-под власти прежних вожаков и уводил в сторону, позволяя сохранить и память, и волю, и собственное мнение.
— Итан, остановись! — прошептал Адам Миррт, которого тот освободил одним из первых. — Тебе нельзя столько на себя брать… ты же никогда раньше… да еще эти порталы… ты и так истощен! Стой, это опасно! Ты умрешь, если сейчас же не остановишься!
Кровь к тому времени сочилась у Итана уже не только из ноздрей, но и из глаз, и из ушей, и даже изо рта. Однако на предостережение брата он только упрямо мотнул головой и продолжал давить на кривящихся, но упорно не сдающихся сородичей, среди которых сначала осталось всего десять разумных, потом пять. И наконец всего двое — Норд и его родной брал Оррт. Единственные, кто отказались сдаться. Единственные, кого Миррт не мог отпустить просто так.
— Ну что, дядюшка, ты все еще считаешь меня негодным для роли вожака? — прохрипел Итан, когда из носа Норда сплошным потоком хлынула кровь. — Порченая кровь, говоришь? Недостойный преемник?
Тот упрямо набычился.
— Щенок…
И тут Миррт что-то сделал, отчего мужчин буквально скрючило. Его аура в тот момент полыхнула особенно ярко. Зато объединенная аура вожаков резко потускнела, а потом и окончательно распалась, после чего Оррт со стоном обхватил руками голову, тогда как Норд посерел, позеленел и медленно, до крайности неохотно, но все же опустился на одно колено.
— А вот теперь слушайте! — просипел тяжело дышащий Итан Миррт, лицо которого превратилось в кровавую маску. — Я позвал вас не для того, чтобы завоевывать место в стае! И уж тем более не для того, чтобы что-то кому-то доказывать! Я позвал вас, чтобы образумить. И сказать, что у нас еще есть будущее.
Он шумно выдохнул, с трудом удерживаясь на дрожащих от слабости ногах, но никто не посмел ни возразить ему, ни возмутиться, ни попытаться перехватить власть в обезглавленной стае.
— Да, — хрипло повторил парень. — Шанс есть. Но, прежде чем вы его получите, я хочу, чтобы охота прекратилась!
— Брат… — неуверенно попытался возразить ему Адам Миррт.
Итан воткнул в него неподвижный взгляд.
— Хватит жить прошлым, брат. Мир изменился. И мы должны меняться вместе с ним.
— Но ведь это существо…
— Его нельзя убить, — выдохнул Итан и в очередной раз опасно пошатнулся. Наверняка упал бы, но Адам быстрее молнии оказался рядом и подставил ему плечо. — Нельзя, понимаешь?!
Парнишка кинул на меня беспомощно-гневный взгляд.
— Разве это означает, что мы должны отступить?! Разве этому учили нас отец и дед?!
— Значит, не понимаешь… — устало прошептал молодой вожак. — Никто из вас так и не понял… Вильгельм — часть того мира, границы которого мы когда-то поклялись оберегать и защищать. Мира, который находится за барьером и который ни в коем случае не должен соприкасаться с нашим. Ты помнишь, что там, брат?
Взгляд Адама метнулся в сторону нависшего надо мной черного облака.
— Смерть…
— Вот именно. Но там ее сдерживает барьер. А здесь…
— Здесь между нею и вами стою только я, — кивнул я и моментально оказался на перекрестье нескольких десятков взглядов.
В глазах Адама забрезжило запоздалое понимание.
— Хочешь сказать, черная смерть и то зло, что живет за барьером, суть одно и то же?!
Я наклонил голову.
Молодец. Догадливый.
— Может, не совсем одно, но смысл твой брат уловил точно. Смерть живет во мне. Смерть — мое проклятие. Но если для меня оно безопасно, то для всего остального мира его существование несет прямую угрозу.
— Если мы его уничтожим, это зло вырвется наружу, — устало закончил за меня Итан. — И даже мы не сумеем его остановить, потому что тоже оказались для него уязвимы. Быть может, даже больше, чем все остальные расы.
Адам вздрогнул, а простые оборотни неуверенно переглянулись.
— То есть когда отец попытался его убить…
— Он совершил ошибку, — подтвердил Итан. — Если бы ему это удалось, наш мир бы просто погиб. И это была бы наша общая вина. Твоя, моя… Вот о чем я пытался сказать в прошлый раз. Вот о чем не захотел со мной разговаривать Норд. Вместо того чтобы задуматься и принять меры, он не пожелал даже выслушать. Уперся, как в свое время отец. И отказался даже думать о том, почему нас на самом деле прокляли. Прокляли, как оказалось, за дело…
Адам отшатнулся.
— Святые небеса!
— Мне жаль, — поднял на меня измученный взгляд Итан Миррт. — Я все еще тебя ненавижу. Так, как должен ненавидеть любую нежить, независимо от ее происхождения. И мои братья никогда не смогут испытывать к тебе теплых чувств. Это сильнее нас. Даже сейчас наши инстинкты требует напасть и избавить мир от твоего присутствия. Я знаю… чувствую жажду крови в каждом из своих братьев… но мы не будем этого делать. Даю слово. И это не уступка, не компромисс. Это единственно-верный для нас путь. По крайней мере, сейчас. Я, правда, не знаю, что именно тобой движет и к чему ты стремишься. Не знаю, хотя догадываюсь, откуда ты пришел и почему барьер тебя принял. Но если ты за столько веков не уничтожил мир и не сделал ничего, чтобы приблизить его гибель, то и дальше тебе вряд ли это понадобится. Ты ведь не такой, как остальные, правда? Ты не чувствуешь злости. Не жаждешь мести. Не ощущаешь голода, не испытываешь зависти, гнева или стремления всех нас убить…
Я только усмехнулся.
— Я даже сейчас не злюсь, представляешь? Но, к сожалению, твой отец так и не смог в это поверить. В его картину мира это попросту не укладывалось. Ни мое существование, ни мое желание заглянуть за барьер… Он даже мысли не мог допустить, что я пришел к вам лишь потому, что вы когда-то показались мне интересными. И что я не тронул бы никого, если бы вы не напали первыми.
— Так не бывает, — дрогнувшим голосом озвучил сомнения всех остальных оборотней Адам Миррт. — Нежить всегда хочет убить.
— Я не хочу, — спокойно отозвался я. — В противном случае я не дал бы вам даже приблизиться.
— Ты мог уничтожить нас еще двадцать лет назад, — криво усмехнулся Итан. —
