финалиста Универсиады или нет.
— Тогда почему Мария Кутузова тут? — возмутилась Собчакова.
— У нее есть мое личное разрешение, которого нет у вас, — ответил я и уже начал открывать дверь.
Девушка-репортер быстро оказалась рядом и аккуратно поставила ногу перед дверью.
— Послушайте, мы с вами начали не с той ноты… Давайте попробуем забыть прошлые неудачи и начать сначала, а?
— Нет желания, — твердо сказал я.
— Михаил, пару вопросов, и я сама уйду, — примирительно улыбнулась она.
— Вы и так уйдете!
— Значит, вы не отрицаете связи с Марией Кутузовой?
— Без комментариев.
— Отлично, значит, да, — ухмыльнулась Собчакова и что-то черкнула в блокноте. — Следующий вопрос. Есть ли связь между стремительным ростом вашего статуса, победами в родовых войнах над графами и интимными отношениями с дочкой генерала Кутузова Сергей Михайловича?
— Что⁈ — возмутились мы с Машей хором.
— Ага, хорошая реакция! — оскалилась она и едва не уткнулась носом в блокнот. — Значит, вы не отрицаете роль генерала Кутузова?
— Еще чего! — хохотнул я. — Если вы такая любительница ковыряться в грязных труселях окружающих, то ищите эту мнимую «роль» самостоятельно.
— Вот как, понятно… — приподняв бровь, кивнула Собчакова. — Что ж, благодарю.
Она поспешила покинуть комнату отдыха и направилась по коридору к выходу, вот только незадача. Перед ней появился Алефтин Генрихович.
— Ой… — пискнула репортер и попыталась быстренько его обойти, но из-за спины Звездочета появился целый директор КИИМа, Алексей Максимович Горький. — Ваше высочество! Прошу прощения!
— Ксения, — прищурился директор. — Вот уж не ожидал вас тут увидеть. Какими судьбами?
— Да так, мимо пробегала… — еще раз попыталась улизнуть она, но все тщетно. — Я дико извиняюсь, Алексей Максимович. Но мне правда надо спешить, очень сильно! Сами понимаете, нам, репортерам, приходится быть везде и сразу, чтобы не умереть с голоду.
— У кого вы брали интервью? — погладив усы, спросил Горький.
Но девушка уже проскользнула вдоль стены и хотела свалить.
— Ксюша, дорогая, а куда это ты собралась? — встретил ее третий голос, и Собчакова встала как вкопанная.
И это была царевна Екатерина.
Жаль Собчакова стояла ко мне спиной, я бы хотел поглядеть на выражение ее лица. Она аж задрожала, словно могла в любой момент плюхнуться в обморок.
— Ваше Императорское Высочество! — поклонилась она. — Рада видеть вас в добром здравии. Не думала, что и вы здесь?
— А как же? — сделала удивленное лицо Екатерина. — Все же я представитель моего папеньки на подобных мероприятиях, а тут, как-никак, Универсиада, и уже финал, если ты не заметила.
— Заметила, Екатерина Петровна, заметила… — закивала репортер.
Я же только ухмыльнулся. Теперь Собчаковой не удастся сослаться на спешку. Сбежать сейчас — значит, оказать прямое неуважение к царской семье, а это станет для Собчаковой и ее издательства огромным гвоздем в гроб репутации.
— Мне показалось, или ты проигнорировала вопрос директора института?
Екатерина по-прежнему улыбалась, вот только в глазах на мгновение блеснул холодок.
— Ну… я планировала взять интервью у финалистов…
— Вот как? — скрестила руки на груди Екатерина и увидела меня. — Михаил, она брала у вас интервью?
— Брала, — кивнул я, не став закапывать ее еще глубже. Мне не доставляло никакого удовольствия происходящее. И эта Собчакова, и ее «интервью».
Вообще я планировал отдохнуть в обнимку с Марией, а не разоблачать грязных журналисток, которые еще и глядят на меня глазами забитого пуделя.
— Тогда мы будем рады видеть вас на пресс-конференции победителя Универсиады. А сейчас, вы нарушаете регламент! — подошел к ней Звездочет. — Прошу покинуть помещение, немедленно!
Она раскланялась и быстро исчезла.
Я же вздохнул и хотел было вернуться к себе в комнату, но Маша придержала меня.
— Это не вежливо, — пояснила Лора. — Тут царевна и директор.
Вся троица подошла ко мне и повисла неловкая пауза. Ситуацию разрядила Мария.
— Как вам бои?
— Замечательно, Мария, — скромно улыбнулся Горький. — Должен признать, ваш поединок был захватывающим. — Он наклонился чуть ближе и тихо спросил: — Вы получили, что хотели?
— Да, директор, получила, — кивнула Маша.
— А мы, собственно, к вам, Михаил, — выглянула из-за спины директора царевна Екатерина.
Что ж, таким гостям не откажешь, и позволил троице пройти ко мне в комнату.
— Уютненько! — кивнул Екатерина, осматривая обстановку.
Директор расположился в кресле и вытянул ноги. Царевна упала на соседнее, а Звездочет проскользнул к столу с едой.
Испугавшись, что он может схватить бутылочку с Посейдоном, я сделал вид, что меня мучает жажда и сам принялся пить моего водянистого друга.
— Однако! — удивился Посейдон.
Мы с Машей сели на диван. Опять повисла неловкая пауза.
— Чем обязан столь высокому визиту? — прервал я молчание.
— Ох, Михаил, мы просто решили навестить вас, пожелать удачи, — хихикнула Екатерина. Увидев мой меч, которым я сражался в последнем бою, она бесцеремонно взяла его в руки и начала рассматривать. — Надо же! Какая тонкая работа!
— Спасибо, — кивнул я. — Он мне очень помог.
— Не сомневаюсь, — она аккуратно поставила меч обратно.
В целом высокородная компания провела у меня около тридцати минут. За это время они умудрились ляпнуть, что делали небольшие ставки на победителей боев, но больше ради интереса. А еще разъяснили мне, почему смогли вернуть запрет на убийства. Прорыв, вот как? Когда я спросил про епископа, они соскользнули с неудобной темы, упомянув, что с Иоанном разберутся в Москве.
Когда слуги принесли еду, гости начали собираться, желая мне как следует отдохнуть и настроиться на победу.
Оставшееся время я провел в спокойной, почти семейной обстановке. Маша не отвлекала меня и просто лежала на диване, наблюдая, как я ем, а потом медитирую и разминаюсь.
Лора в это время работала в моем организме вместе с Посейдоном, ускоряя восстановление. Как удачно, что с водяным внутри регенерация проходила с минимальными затратами энергии. Значит, стоит почаще проворачивать этот прием.
* * *
Поместье Рода Кузнецовых.
г. Москва
После обсуждения планов с Емельяном Сергеевичем, который в последнее время просил называть себя Трубачом, Змей принялся за дело.
