– Тонко, – покачал головой Ферлин.
– Очень тонко. Похоже на издевку.
– Но как же удалось все это провернуть?
– Пришлось обратиться к тем специалистам, которые могли контролировать призрачных пленников.
– То есть тем, кто их поймал?
– Именно. И тут прошло без сбоев. Колдун находился возле метановых бункеров все время рейса, и мы получили долгожданный груз в целости.
– А что же ему пообещали, чего он не мог сменять на пленников у себя дома?
– В тонкости меня не посвящали, но вроде бы ему оказалось достаточно того, чтобы посмотреть наш мир и получить кучу подарков. Например, он захотел перевезти к себе на планету пару автомобилей.
Ферлин только покачал головой, но вслух удивления не высказал. Чем больше ему рассказывал Торн, тем более он осознавал важность предстоящего задания, а страх и неуверенность уходили, как в те моменты, когда он прикладывался к окуляру оптического прицела.
– Но на этом все не закончилось, – продолжил Торн после паузы. – Противник не уставал искать лабораторию, где содержался пленник, а однажды на одной из наших планет с базы поднялся бомбардировщик и ударил по размещенному в горах секретному объекту галлиевой бомбой, оставив на месте горы огромный кратер.
– Но там было пусто?
– Не совсем, там работали над другой программой, но самым неприятным оказалось то, что бомбардировщик стоял на хранении и кто-то сумел взломать систему блокировки на арсенальных складах, выписать галлиевую бомбу, доставить ее в обход систем автоматизированного контроля, загрузить на бомбардировщик, снова пройдя сквозь контроль, ну и так далее – целая система немыслимых, скажем так, подвигов.
– Никаким каттингам это не под силу.
– Это не под силу даже директору СГБ, будь он агентом каттингов.
– Значит, призрачные?
– Помня об их фокусах с незаметным изъятием собственных сограждан, напрашивается именно такой вывод.
– Думаете, они ошиблись и успокоились, решив, что дело сделано?
– Мы можем думать все, что угодно, Ферлин, но в данной ситуации нам остается лишь выполнять свою работу. В любом случае информация нами была получена и пленник подтвердил намерения призрачных ликвидировать людей. Он много рассказал об их исследовательских программах и о том, как появлялись гризотты, нороздулы, фризонталы и инсайдеры.
– Именно в такой последовательности?
– Именно в такой.
– А наши местные инсайдеры знают об этих планах?
– Теперь знают.
– И что?
– Полагаю, им все равно, ведь им ничего не угрожает. Они живут отдельным изолированным сообществом, и если место людей займут, скажем, савояры, в их жизни мало что изменится.
– А соседи призрачных, сэр, вы хотели рассказать о них.
– Самые ближайшие – роллемеры, органические, внешне похожие на призрачных, но по мнению нашего пленника – плохо организованные и склонные к анархии. У них нет единого государства, они живут племенами и лучшей из доблестей считают грабеж и воровство энергии. Развиты высоко, но бессистемно. Что это означает, я не очень понял. Многое из полученных данных еще приходится осмысливать – у нас просто отсутствуют многие понятия, которыми призрачные оперируют с легкостью.
– А принципиально мы можем это когда-нибудь освоить?
– Высокоинформативное общение?
– Ну, хотя бы предзвук, трехмерные операторы…
– Специалисты говорят, что да, но нужны особые обучающие программы и множество поколений практического использования.
– Не быстро.
– Не быстро, – согласился Торн. – Другие соседи призрачных еще более непонятны – джаверы. Космические скитальцы.
– Скитальцы?
– Да, они свободно путешествуют в космосе безо всяких технических средств и представляют собой, как утверждают местные савояры, неких червей желеобразного или газообразного вида. Причем на своей родной планете они именно желеобразные, а вот в космосе и других чуждых средах могут быть просто светящимся потоком.
– Чем же они занимаются с такой странной внешностью?
– О, они много чем занимаются, в плане добычи. Они атакуют все, где можно получить высокоорганизованную энергию. Электростанции на протонных потоках, корабли с кварцевыми накопителями, в крайних случаях даже обычную органику. Джаверы разумны, обладают способностью к телепортации, и дальность телепортацицонного прыжка зависит от того, насколько хорошо поел джавер – от количества энергии.
– Они и на наши корабли нападали?
– Возможно. Как говорят наши источники – здесь, в подвале, нападение джавера может никак не проявляться, пока вдруг не останавливаются двигатели и не гаснет вся аппаратура. Пираты высасывают всю энергию и уходят, редко когда нападая на экипаж. Тем не менее известны случаи, когда джаверы захватывали корабли призрачных, выстраивая коварные ловушки из разного рода силовых полей. Наш источник рассказывал подробнее, но понять больше, чем я сказал, наши специалисты не смогли. Слишком большая разница в технологическом уровне и в уровне общего развития.
– Интересно, зачем он дает информацию? Почему не откажется, как его менее развитый товарищ?
Торн улыбнулся.
– Мы задавали ему этот вопрос, и он ответил. Он сказал, что даже в этой тесной сфере он может жить, а его напарника могут уничтожить за упрямство.
– Все как у всех?
– Да, все как у всех. Такие разные подходы в сходных ситуациях проявляются и у людей, и у каттингов. Правда, вот инсайдеры могут все рассказать про любых союзников, у них насчет этого никаких запретов. Но что касается секретов инсайдерского сообщества, тут полный молчок.
Танкетка бодро постукивала гусеницами, разгоняясь на пологих уклонах, и чуть поддымливала двигателем там, где приходилось тащить прицеп в гору, но по мере движения на восток местность становилась положе и рывков на сцепку приходилось все меньше. Водитель вовсе перестал нервничать и даже завел разговор с сопровождающим – лейтенантом Маллинзом о перспективах войны с муглами.
– Который год бьемся, сэр, а конца все не видно.
– Мы лишь удерживаем фронт, а основные события происходят в других местах, капрал.
– Значит, и дальше будем ни туда ни сюда?
– Я же говорю, здесь вялотекущая фаза конфликта, и ни одна из сторон не желает перебрасывать сюда значимые силы и активизировать действия.
– Но почему, сэр? Навалились бы большой силой и разом сбросили муглов с Глории, а потом бы поехали воевать в другое место.
Маллинз вздохнул. Будь водитель наемным савояром, он просто приказал бы ему заткнуться, но тот был нороздулом – капралом с тройным маркером за участие в больших кампаниях. Неудивительно, что течение здешней вызывало у него вопросы.
