— В Текуль же они не сунутся! Там целый батальон стоит…
— А вы, господин лейтенант, намерены вечно за полковым забором сидеть? Пока мы отсиживаться будем, они в другом месте дел натворят, а нам все равно расхлебывать. Да и в Текуль могут убийц подослать, кто устроил засаду и наши фамилии они быстро выяснят.
— И что же делать?
До Гнатова только стала доходить серьезность положения, в которое он попал.
— Бить первыми, — решительно предложил Алекс. — Вырезать всю эту Джибуту до последней души. Тогда все поостерегутся на нас лапу задирать.
— Джибута хорошо укреплена, — высказал свое мнение унтер-офицер, — одной нашей команды маловато будет.
— Скоро у нас будет целая рота, если кто-то забыл, — напомнил Алекс.
Гнатов его оптимизма не разделил.
— А начальство дозволит?
— Дозволит. Еще и артиллерию под это дело выделит. Обставим все, как операцию по освобождению рабов. Заодно и хозяев их накажем.
— И свои проблемы решим, — проворчал Фелонов, — только крови много будет.
— Будет, — согласился Магу, — надо постараться чтобы нашей было поменьше, а на их кровь наплевать, пусть льется.
На том и порешили. Посты, предупрежденные о возможном нападении, бдили всю ночь, но никто охотников не побеспокоил. Девчонка умерла где-то под утро. Когда ее хватились, она еще не успела остыть. Тело несостоявшейся невесты завалили камнями, никаких меток не оставили, даже имени ее никто не знал. Вышли охотники на рассвете, ближе к полудню команда переправилась на левый берег, а к вечеру добралась до расположения полка. Полковое начальство уже убыло, и Алекс решил не портить ему вечерний отдых, отложив доклад до утра.
С утра Новославский пребывал не в самом лучшем расположении духа, а тут еще заявились два лейтенанта не с самыми лучшими новостями.
— И вы хотите чтобы я дозволил вам отправится с целой ротой черт его знает куда, штурмовать хорошо укрепленное поселение, да еще и артиллерию дал для этой цели? А вам не кажется, господа лейтенанты, что от вашей затеи здорово попахивает авантюрой?
— Позвольте, господин полковник…, - начал было Гнатов, но командир полка договорить ему не дал.
— Не позволяю! Вы, — и без того вытянувшийся Алекс поднял подбородок еще чуть выше, — завтра же отправляйтесь в Катериновку и принимайте роту у капитана Заматаева.
— Слушаюсь, господин полковник!
Вообще-то Магу хотелось многое высказать, но он понимал, что в главном Новославский прав — к такой серьезной вылазке они сейчас не готовы. Потому и успех, даже при наличии артиллерии, виделся весьма сомнительным, а возможные потери — неприемлемыми.
— Теперь вы, — настала очередь Гнатова тянуться перед начальством, — сидите в Текуле, носа из расположения не высовываете. Сюда они сунуться не рискнут.
А вот с этим предположением начальства Алекс бы поспорил, вполне могут рискнуть, только момент для спора сейчас был не самым подходящим. Когда оба лейтенанта вышли на штабное крыльцо, Гнатов хмуро поинтересовался.
— Что будем делать?
— Сейчас — отдыхать. Сегодня у нас законный выходной. Ты будешь выполнять приказ полковника и сидеть в Текуле тихо, как мышь под веником, а я завтра отправлюсь в Катериновку. Но перед этим…, - Алекс выдержал многозначительную паузу, — пошлю-ка я Фелонова в кабак, думаю, сегодня новости до Текуля уже докатились, пусть послушает. А вечером соберемся, решим, как быть дальше.
Основательно выпивший унтер-офицер в сторону офицеров старался не дышать, и язык у него изрядно заплетался, но суть кабацких новостей он излагал довольно внятно.
— Я ж тебе денег на нормальную водку дал, — не выдержал Алекс, — а ты что пил? Куда деньги девал?
— Пропил, — ухмыльнулся Грушило.
— Да у этого кабатчика отродясь приличной водки н-небыло, — начал оправдываться Фелонов, — а еще он самогоном из-под прилавка приторговывает, вот его и пили.
— Нашел же пойло, — хмыкнул Гнатов.
— Так подозрительно же, если бы я деньгами сорить начал. Да и шибает его первач сильнее. И язык лучше развязывает.
— И экономия опять же, — вставил свое слово фельдфебель.
— Ну, хе-хе, не без этого, — пьяно хихикнул унтер, но углубляться в данную тему не стал. — Я и говорю, папашу его Даграмом зовут, прозвище — Рыжий. Скотина редкостная, а сынок и того хлеще. Был. Семейка эта всю Джибуту под себя подмяла. В округе его боятся, но не уважают. Нет, не уважают.
— Значит, мстить за него никто не пойдет? — ухватил мысль Гнатов.
— Ну горячие головы всегда найдутся, — рассудил Грушило, — но народу он соберет немного. На словах поддержат, а как до дела дойдет, все причину увильнуть найдут.
— Да не будет он никого собирать, — решительно влез пьяный унтер, — не дурак он. Только злопамятный — жуть. Пока нас в гроб не загонит, не успокоится. Наймет кого-нибудь для этого дела.
— Это плохо, — высказался Алекс, — может найти хороших бойцов. Надо давить всю эту семейку, а значит, придется все-таки брать Джибуту.
— Придется, — согласился Грушило, — только свои дома они будут защищать отчаянно.
Алекс только плечами пожал.
— Пусть защищают, сила все равно на нашей стороне будет.
Само совещание на этом и закончилось. Фелонова отправили отсыпаться, а сами устроили проводы лейтенанта Магу к новому месту службы. Алекса ожидали новая должность, новое место и новые люди.
Наглаженный парадный мундир, фуражка на сгибе локтя, до зеркального блеска надраенные хромовые сапоги, заученный щелчок каблуков.
— Господин полковник, лейтенант Магу представляется по случаю назначения командиром третьей роты вверенного вам батальона.
Подполковник Толстокряков попытался натянуть на свою физиономию любезное выражение, но поскольку мускулы его физиономии были к такому положению непривычны, то ее просто перекосило. Вообще-то у подполковника на эту ставшую вдруг вакантной должность была своя кандидатура, из местных. С Верновым он бы договорился, но к прибывшему из столицы выскочке ходить было бесполезно, а тот прислал в батальон желторотого юнца, карьериста и чинодрала, к тому же весьма задиристого и неуправляемого. Однако родственники у сопляка весьма влиятельные, поэтому приходилось изображать любезность.
— Добро пожаловать, лейтенант. А ведь сейчас вы, пожалуй, самый молодой командир роты не только в нашем полку, но и во всей руоссийской армии!
Алексу на это обстоятельство было наплевать, у него были совсем другие заботы. Сообразив, что юнец к долгим разговорам не расположен, комбат поспешил от него избавиться.
