— Вы прекратили пытать тех пятерых?
— Да, наверное. Я ласполядилась, по клайней меле. — Оборотень внезапно сорвался на детский лепет. Видимо, тело действительно затягивало.
— Веди меня к ним.
— Холосо. Только сначала скази, посему с тобой вылодки и сто вы затеваете.
— Это не выродки. Это… я один управляю несколькими телами сразу. А тела — точные копии друзей тех пятерых. Нас должны принять за своих, вот в чем дело.
— Пять тел слазу? Какой плоглесс. Звусит здолово, если не влешь. Вплочем, если влешь, твой обман сколо будет ласклыт и без мозгового анализа. Знаешь об этом?
— Хватит разговоров. Веди меня к тем выродкам, да побыстрее.
— Ну, посли. — Ляма шустро выбежала за дверь и засеменила по коридору. Элгар и остальные — за ней.
— Я буду сплашивать, а вы отвечайте, — сказала Ляма на бегу. — Холосо? Сто там такое стляслось в будусем, сто вы пьимчались сюда, не пожалев накопителей и всего зла? И каков лазмел петли, кстати?
— Размер петли — двести лет. А в будущем… — Элгару пригодилось умение говорить на бегу, не задыхаясь. — В будущем мы проиграли. Выродки захватили Землю. Нас загнали в угол. Мы вынуждены таиться, притворяться людьми, словом, хуже некуда. Дуль-Куг, кстати, отправляется Улле в пасть сегодня вечером…
— К Улле в пасть? — переспросила Ляма удивленно. — Сто ты имеес в виду?
— Так говорят люди, — усмехнулся Элгар. — Нам приходится жить среди людей.
— У людей все вывернуто наизнанку, — со вздохом сказала Ляма. Дуль-Куг, значит, погибнет? С чего бы это?
— Точная причина неизвестна. Но катастрофа произойдет сразу же, как только вы убьете этих выродков, что к вам залезли. Мы все рассчитали и выяснили, что выродков нельзя трогать: пусть возьмут то, зачем пришли, и убираются восвояси. Я, разумеется, пойду с ними.
— А тепель самое интелесное — засем вы плишли?
— А вы не знаете?
— Откуда? Они молчат. Мы в ластелянности. Ну, сто здесь искать? Генелатолы поля? Накопители зла? Тянутели влемени?
Они свернули в радиальный тоннель и бежали теперь к центру подземного города.
— Все это ерунда, — сказал Элгар. — Им нужно самое главное наше сокровище.
— Уж не хотят ли они украсть голову Уллины Великой?
— Свиньям скормите вашу голову! Они пришли за Зерном Имира!
— А сто это за стука? У нас этого нету.
Элгар чуть было не встал посреди коридора, но вовремя спохватился.
— У вас это есть, — сказал он твердо. — Зерно Имира, сокровище Светлых. Слуги Улле захватили его в день истребления Светлых в долине Эар.
— Как оно выглядело?
— Невидимая, очень тяжелая крупица, рядом с которой все предметы искажаются.
— А время замедляется? — Ляма причмокнула губами, словно вспомнив что-то приятное. Она снова стала говорить по-взрослому, должно быть, тема была слишком серьезна.
— Верно. Замедляется. Итак?
— Голова! — удовлетворенно кивнула Ляма. — Конечно, они охотятся за головой Уллины.
— При чем тут голова? Объясни. После гибели Дуль-Куга многие знания были утеряны, в том числе и это…
— Как? Неужели погибли все старые марбиане? Все, кто сражался в тот день со Светлыми? Значит, и я тоже… и Властелин Времени… Сегодня вечером, говоришь? Ну надо же. Хорошо еще, что вы там в будущем не растерялись, петлю скрутили…
— Я жду объяснений.
— Уллина из всех людей первая услышала слово Спасителя — спустя всего несколько мгновений после Его прихода, и слово это воплотилось в ней наиболее полно. Она вела нас в бой против Светлых в долине Эар. Когда все было кончено, она увидела последнего Светлого, карабкающегося на скалу у края долины. Пытался сбежать от нас, глупый старикашка. Уллина, стоя под скалой, крикнула ему вслед Заповедное Слово. Ну, естественно, Светлый лопнул, потроха во все стороны разлетелись. А из руки у него выпало что-то невидимое. Похоже было, как будто прозрачный выпуклый алмаз падает вдоль отвесной стены, и камни кривятся, когда он пролетает мимо. Эта штука падала прямо Уллине в темя. Она не отстранилась, торжествующе вскрикнула и разорвала себе ногтями грудь. О, у нее были сильные пальцы! Она словно знала, что эта штуковина останавливает время, и рассчитала все точно. Она не успела еще умереть, когда невидимый алмаз вошел в ее череп. Ее дух оказался достаточно могуч, чтобы задержать падение алмаза, и тот застрял у нее в мозгу. Кривизна времени расползлась на всю голову. Уллина застыла в предсмертном вопле. Теперь она счастливейшая из всех тварей. Подумать только — умирать, умирать без конца! Растянуть на века то, что у других длится краткий миг!
— И что же, вы отрубили ей голову и принесли в Дуль-Куг?
— Нет, конечно нет. Ее попробуй тронь, эту голову! Сначала, правда, лезли всякие, пытались ей хоть палец в рот засунуть, чтобы разделить с ней ее счастье, но потом явился Властелин Времени и взял дело в свои руки. Саму голову, как вы могли бы догадаться, с места сдвинуть невозможно, ухватишься за нее быстро, а после руку отнимать будешь лет двадцать. Ну и поскольку для любого из нас голова Уллины — источник блаженства, а особенно для Властелина Времени, то мы и построили Дуль-Куг прямо вокруг нее. Иначе она бы сгинула в толще ледника. Тело-то ее умерло сразу и года за два сгнило начисто и рассыпалось в труху — все до самой шеи. А голова и по сей день пребывает в предсмертном вопле. Правда, очертания губ немного меняются. И потом, она падает. После того как тело отвалилось, голова висела в полутора саженях над землей, а сейчас осталось не больше локтя, и с каждым годом падение ускоряется.
Они пересекли второй кольцевой тоннель. Ляма остановилась возле железных ворот.
— Подождите немного. — Она юркнула в полуоткрывшуюся дверь, захлопнув ее за собой. Аги успел заглянуть в щель и тихонько присвистнул.
— Знакомые места, — шепнул он Энки на ухо. — Это зал с генераторами, накопителями и прочей адской техникой. Отсюда меня забрасывали в прошлое. Надо же. Оказывается, я уже побывал в Дуль-Куге, сам того не ведая.
— Значит, Дуль-Куг соединяется напрямую с подземельями Хаза, — сказал Энки. — Теперь понятно, почему у верхнего входа так безлюдно.
Аш растерянно озирался и что-то бормотал. Тер глаза, ковырял в носу и ушах, как будто вдруг засомневался в подлинности своих ощущений. Несколько раз он, забывшись, прикладывался губами к каменной стене коридора и тут же отскакивал, словно ужаленный.
— Ш-ш, Элгар, — позвал он Светлого. — Почему я ничего не понимаю? Почему все такое синее? Где мы?
Элгар молчал, погруженный в раздумья. Энки, насупившись, пробормотал:
