Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

— Декс, ты где? — Я огляделся, но фантома нигде не было. Сердце у меня тревожно застучало.

И что все это значит?.. У него получилось? Камень оказался пригодным? Или утрата последней попытки настолько его обессилила, что он не выдержал и скрылся?

Я снова позвал напарника, но ответа не получил. Значит, разбираться нужно самому. Как и всегда. Я двинулся к монолиту, но как оказался перед ним, меня настигло сомнение.

Если учесть, что монолит оказался пригодным, а Декс дотронулся до него, то не получится ли так, что теперь он исчерпался?.. Но сомнения тут же отпали, потому что я не учел один простой нюанс: Декс жил, — или по-прежнему живет, ведь пока не понятно, что с ним стряслось, — в реальности, воссозданной моей психикой. А эта реальность, хоть и действует по всем тем же законам, что и та, в которой мы живем, все равно является плодом моего разума. А это значит, что никакие действия в ней не могут повлиять на жизнь вне ее.

Или могут?

Впрочем, есть только один способ это проверить. Во всяком случае, теряю я не многое — всего лишь провалю задание и лишусь возможности получить пятьдесят тысяч энергоресурса. Не критично.

Я почти вплотную подошел к монолиту и положил ладонь на холодную каменную поверхность.

Мир вздрогнул и наполнился красками. Вернее, залился одной розовой краской, только в разных оттенках. Сразу ощутил: что-то случилось с глазами. Предметы вокруг утратили четкость, стали расплывчатыми, словно я глядел на них сквозь мутное искажающее стекло. И слух — с ним тоже стало что-то не так. Я не улавливал ни единого звука. Время как будто остановилось. Не замедлилось, как при применении «Временного расширения», а именно что остановилось.

При этом я мог вертеть головой и хоть и не пытался, но был уверен, что способен сделать шаг в любую сторону.

Ну и что со мной происходит?

— Приветствую, путешественник, — прозвучал спокойный голос без гендерной привязки. Вернее, даже не прозвучал, а словно вошел в мое сознание напрямую, минуя органы чувств.

Я инстинктивно завертел головой, запоздало поняв бессмысленность этого действия.

— Нет, ты не путешественник, — утвердительно произнес незримый. — Солдат. Военнопленный. Смертник.

— Где я? И кто ты?

— Ты знаешь… — уверенно сказал незримый, и я невольно ощутил его правоту. Он как будто внушил мне какое-то знание.

— Ты голос исчезнувшей цивилизации. Ты… вы живете в этих монолитах?

— Нет.

— Это нечто вроде старых аудиосообщений? Ваша раса оставила послания в этих камнях в назидание будущим цивилизациям?

— Нет. Мы не собирались никого ни учить, ни тем более помогать. До того, к чему мы пришли, вы должны дойти сами. Или не дойти. Это как получится.

— Тогда как ты разговариваешь со мной? И почему не все камни активны?

— С того момента, как мы ушли, прошло очень много лет. Большинство этих, как ты выразился, монолитов, утратило связь с нашей реальностью. Наш голос — это лишь остаточный след, который очень скоро тоже будет стерт.

— С вашей реальностью? Ваша цивилизация переместилась в какую-то параллельную вселенную?

— Не совсем. Это сложно объяснить — что с нами произошло. В вашем языке еще нет такого слова. Возможно, через много лет вы его придумаете. Самое близкое по значению… — незримый сделал короткую паузу, но мне почему-то показалось, что он не собирался думать, подбирая нужное слово, а всего лишь старался вести себя по-человечески, чтобы расположить меня к себе. — Возвышение. Да, это слово. Мы никуда не уходили. Мы возвысились.

— Тогда зачем оставили камни?

— Это последнее, что нас связывало с этой формой реальности. Если тебе будет угодно, это наше кладбище.

Я невольно улыбнулся, вспомнив недавнее сравнение Декса.

— Ладно. Допустим, все так и есть, хотя я не исключаю, что все это, — я обвел вокруг себя рукой, заметив, что она в пространстве оставила размытый след, — всего лишь качественная иллюзия, созданная локсами, чтобы задурманить нам мозги. С нами просто играют, наблюдая за реакцией, ну и делая ставки, разумеется, на разные исходы событий. Я даже готов поиграть в эту игру. Единственное, чего хочу, — чтобы все это закончилось побыстрее.

— Быстрее, медленнее… все это так старо для нас. Мы это пережили уже очень давно.

— Рад за вас. Что дальше-то?

— Дальше мы дадим тебе выбор. Прошлое, настоящее или будущее. В зависимости от того, что ты выберешь, твоя судьба решится определенным образом.

— Туманно как-то. Что значит, прошлое, настоящее и будущее? — нахмурился я. Все это очень походило на какой-то дешевый розыгрыш.

— Прошлое. Ты получишь возможность вернуться к своей семье на сутки — ровно на двадцать четыре земных часа. Это не воспоминание, не моделирование мыслей. Это настоящее впечатление, не отличающееся от реальных переживаний. Ты же уже понял, что время для нас ничего не значит. Доля секунды здесь — сутки там, в твоей прошлой жизни.

Услышав про семью, я ощутил, как неприятно сдавило у меня в груди. Я невольно поморщился, а на глаза накатили слезы. Черт, этот невидимый ублюдок резал по живому.

— Настоящее, — безэмоциональным голосом продолжил незримый. — Ты получишь потенциал к своему развитию — именно то, что тебе сейчас нужно.

Что он имеет в виду? Какой еще потенциал? Неужели он говорит про нейроинтерфейс?

— Будущее. Ты узнаешь, что случится с твоим миром в ближайшем и отдаленном будущем. Узнаешь сроки и итоги войны Альрийской Федерации с Локсийской Империей, поймешь, к чему все это приведет. Увидишь, что станет с твоей семьей и другими близкими тебе людьми.

— Стоп! Как это я узнаю будущее? Никто не может этого знать наверняка. Даже сильнейшие псионики-ясновидцы ошибаются в прогнозах.

— Мы откроем тебе картину того варианта будущего, который случится, если опираться на вашу систему оценки, в восьмидесяти восьми целых и тридцати шести десятых процентов вероятности.

И тут после всего услышанного я вдруг понял, что никакой это не розыгрыш. Знание пришло из ниоткуда, но было верным на все сто.