тысячи километров. Ракеты преодолевали эти расстояния за пару секунд. Не прошло и минуты, как все корабли пришельцев загорелись. Исход стычки был предрешен, и хотя от азиатского флота остались жалкие огрызки, эту локальную битву можно было считать выигранной.
Если бы не те эскадрильи противника, что добивали остатки африканцев у Марса и воинов ислама за Юпитером.
Наблюдавший за боем в напряженном молчании Турский гулко выдохнул. Кожаная обшивка стола под его пальцами жалобно скрипнула.
— Товарищ маршал… — снова обратил на себя внимание Ксин Ли.
Его происходящее на экране словно бы не тронуло совсем.
Турский удивленно обернулся, как будто видел гостя в первый раз.
— Удалите гражданского с корабля!
Из глубины кабины шагнули три младших офицера. На руках Ксина Ли словно сами собой защелкнулись наручники, а в шею ткнулся электрошокер.
Алексеенко уточнил приказ:
— С корабля удалять не нужно. Просто уведите. Хотя какая теперь разница?
— Товарищ Турский, мне нужно с вами поговорить! Меня прислал маршал объединённого командования космических войск Азиатской федерации.
На невысокого китайца, которого только что долбанули армейским шокером, а он сохранил сознание и продолжает требовать аудиенции у командира корабля, теперь оглянулись все, даже пилоты.
— Ну-ка, шлепни его еще разок, — заинтересованно приказал Турский.
Офицер из конвоя приложил к шее задержанного шокер еще раз. Ксин Ли дернулся, но на ногах устоял.
— Меня прислал маршал объединённого командования космических войск Азиатской федерации, — повторил он, хотя после второго удара его язык шевелился с трудом.
Алексеенко махнул рукой конвою, уводить, но Турский их остановил.
— Командующий мог просто приказать. Или официально отменить любой приказ. О какой просьбе ты говоришь? С каких пор командующий просит, а не приказывает?
Потухшие было глаза Ксина Ли заново загорелись.
— Я прислан на ваш корабль с вестью. Приказ взорвать мины не отменен, но исполнять его не стоит. Я уверен, что я смогу вас в этом убедить.
— Приказы не обсуждаются, — напомнил гостю Алексеенко.
Ксин Ли посмотрел на него удивленно.
— Как видите, мы уже это делаем. Обсуждаем. Почему бы вам не выслушать меня?
Алексеенко встал со своего места у мониторов, сделал шаг к гостю и ткнул пальцем ему в грудь:
— В условиях войны обсуждение приказов — это паникерство. А за паникерство — только расстрел.
Китаец тряхнул головой, словно выбрасывая из нее лишние мысли.
— Вы можете убить меня. Расстрелять или выбросить с корабля. Это уже не имеет значение. Мы все погибнем через несколько минут. Что бы вы не делали. Какие бы решения не принимали…
Турский прервал его:
— Зачем тогда ты здесь?
— Я хочу кое что вам показать. Возьмите пожалуйста ваш кортик и ударьте меня, — Ксин протянул ладонь.
Уговаривать Турского не пришлось. Клинок легко покинул ножны и воткнулся в руку китайца. Точнее, должен был воткнуться. Направленное уверенной рукой острие соскользнуло с ладони, едва не поранив самого владельца.
Маршал бесцеремонно наклонил голову Ксина и рассмотрел места ударов шокера в виде четырех покрасневших точек.
— Какие еще сюрпризы вы нам подготовили?
Ксин Ли проигнорировал вопрос и заговорил о другом.
— Решение о последнем тотальном ударе по вторгшимся на землю пришельцам принималось в условиях, когда проигрыш в войне не оставлял шансов людям на выживание. Логика русских ясна — если мы сейчас не сможем противостоять врагу, то дальше нас может ждать только угасание и деградация до животного уровня.
— Если нас вообще оставят в живых.
Ксин покачал головой, отметая версию маршала.
— Их цель — не люди, а технологии. Они оставят нас в покое, как только убедятся, что мы не угрожаем их виду. Но и развиваться больше не дадут.
— А мы угрожаем их виду? Судя по скорости, с которой они уничтожают наш флот, никакой угрозы бы мы им не несли еще лет тысячу, если не больше.
— Дело не во флоте, не в ракетах и даже не в способности перемещаться через подпространство. Дело в этом, — Ксин Ли кивнул на свою ладонь, которую не смог ранить кортик маршала.
Маршал провел пальцами по ладони гостя.
— У тебя вся кожа такая? Интересно. Не видел такого еще. Что это? Внедренные в кожу полимеры?
— Не совсем. Вы что-нибудь слышали о нанитах?
— Это те штучки, что запускают в кровь, и они там подменяют собой часть функций иммунитета? Вроде бы, мы так избавились от Каирской лихорадки и ВИЧ?
— Иммунитет был лишь началом пути. Разрешите ваш кортик?
Турский протянул оружие гостю. Алексеенко перехватил его руку на полпути.
— Володь, с чего ты взялся ему верить⁈
— Он прибыл с корабля главнокомандующего. Ты думаешь, он мог туда попасть случайно или обманом?
Маршал вырвался их хватки генерала и отдал клинок.
Ксин Ли без раздумий вонзил его себе в ладонь и тут же вытащил. Из раны хлынула кровь, но почти сразу остановилась.
— Любая цивилизация в своем развитии проходит ряд обязательных этапов. Первый — появление абстрактного мышления. Второй — создание орудий труда. Третий — выход в космос. К четвертому мы только подступились. Как только выросший в тепличных условиях своей родной планеты организм покидает планету, он тут же осознает бессмысленность дальнейшего развития. Сколько не строй машины, корабли, планетарные станции, это никогда не станет настоящей экспансией. К родной планете нас надежно привязывает несовершенство физической оболочки, в которую встроено наше сознание. И пока человек не преодолеет этот барьер, он будет вынужден прозябать на Земле, пока застывшую без развития цивилизация не завалит накопленными богатствами, и она не сгинет в пучине безвременья.
Поток из раны на руке остановился, но кровь не стала сворачиваться в привычную корку. Она просто перестала течь, как будто поврежденные сосуды сами по себе закупорились. Ксин достал из кармана платок и отер порез. Края раны розовели аккуратными ровными краями, словно их обработал опытный хирург.
— У нас нет достаточно времени, но поверьте мне, через сутки здесь останется только шрам. А через три дня не будет и его.
Турский со знанием дела осмотрел рану.
— Ты хочешь сказать, что несовершенство физической оболочки как-то преодолено? Вами лично или есть кто-то еще, кроме вас?
— Я лишь один из многих. Работа шла под эгидой правительства, много-много лет. Было запущенно несколько автономных проектов. Самым эффективным стал проект «Журавль», на который и была сделана в итоге основная ставка. Ход и результаты проекта засекретили настолько, что общую информацию по нему не имеет вообще никто, даже председатель Совета Азиатской федерации.
— А вы имеете?
— Нет. Я лишь работал в небольшой лаборатории, имевший внутри проекта индекс «34». «Журавль −34». Мои знания весьма ограничены. Я бы даже сказал ничтожны.
Маршал, с недоверием ждавший от гостя пафосной
