— Замри!
Но Антон дёрнулся и ещё как! Вот только я к подобной реакции на свои слова оказался готов, ещё сильнее вывернул руку и вдавил парня лицом в кирпичную стену, зафиксировал его так, не позволил пошевелиться.
— Угомонись! — потребовал я. — Ты же не думаешь, что я тут случайно оказался? Домой вернуться хочешь? Хочешь, а? Именно домой, не в лагерь и не в расстрельный подвал?
Антон враз обмяк, мне его ещё и придерживать пришлось, чтобы на землю не осел.
Возможно — игра, а быть может — и нет.
— Расклад такой, — продолжил я, и не думая ослаблять захват, — если выложишь всё, что знаешь об оксонской разведгруппе в Ридзине, отделаешься исправительными работами. Окажешься действительно полезен — амнистируют вчистую. Это не я придумал, так велели передать. Уяснил?
Мой бывший сослуживец какое-то время напряжённо сопел, потом спросил:
— Так ты и вправду на комиссариат работаешь? Думал, Федя брешет…
— Ему это откуда знать, а?
— Сам спроси! — огрызнулся Антон и взорвался: — Да отпусти ты меня!
— Повторяю вопрос: что наболтал тебе обо мне Маленский и откуда он это взял?
Парень тяжко вздохнул, но запираться не стал.
— Сказал, оксонцы его о тебе расспрашивали. Будто бы ты какого-то их агента на чистую воду вывел, а они откуда-то об этом узнали.
— И всё? — усомнился я. — Что конкретно они собираются предпринять?
— А сам как думаешь? Захватят и выпотрошат! Это не я придумал, так Федя сказал!
Услышанное нисколько не порадовало, но чего-то иного ожидать не приходилось изначально.
— Сейчас отпущу — не вздумай дёргаться! — предупредил я. — Понял?
— Отцепись уже! — потребовал Антон.
Я подался чуть в сторону, но нисколько не расслабился, более того — подобрался для рывка. К счастью, Антон кидаться на меня не стал и принялся с болезненной гримасой разминать руку.
— С чего мне вообще с тобой разговаривать? — спросил он, глядя исподлобья. — Мне в консульстве встречу назначили!
— Нечего тебе там делать! Засветишься, свои же прикончат! Излагай, чего хотел!
Парень сплюнул.
— Мне официальная бумага нужна, что я добровольно на сотрудничество пошёл! Есть у тебя при себе такая, а?
Захотелось хорошенько ему врезать, едва сдержался.
— Ты на кой чёрт вообще за границу сдёрнул? — зашёл я с другой стороны.
Антон насупился.
— А что ещё оставалось? Василь твой Маленского утопить собирался, меня бы точно к стенке за компанию поставили, хоть вам и помог!
— Ну а теперь что изменилось?
— Обрыдло всё. Федя идейный, а у меня эти гады вот уже где! — Он провёл пальцем поперёк горла и сплюнул себе под ноги. — Эмигранты ещё ладно, а перебежчики, которые на оксонцев работают, твари конченые. И Федя туда тянет! Не хочу!
В иной ситуации я бы его даже пожалел, но только не сейчас.
— Домой хочешь? — зло спросил я, намеренно пытаясь вывести собеседника из равновесия. — Ну так давай! Окажи содействие!
Антон скривился.
— Мне официальный документ нужен!
— Будет! — пообещал я. — Но если собираешься просто сказать, что в Ридзине действует группа Отто Риттера или фон Винека, то об этом уже известно. Для помилования понадобится что-то более весомое!
На миг показалось, будто перегнул палку, но Антон лишь раздражённо передёрнул плечами.
— Оксонцы серьёзную акцию планируют, — заявил он после этого. — Будут банк брать и не ради денег, хотят оттуда какие-то документы изъять. Им по такому случаю карт-бланш дали. Знаешь, что такое карт-бланш? Могут хоть полгорода с землёй сравнять, если понадобится!
— Когда и что за банк? — быстро спросил я.
— На дело сегодня ночью пойдут — это точно, а банк не назову, — заявил Антон и выставил перед собой руку. — Не знаю, что за банк! А знал бы, всё равно не сказал! Мне гарантии нужны! Понял? Официальный документ за подписью консула!
Я вздохнул, прикинул варианты и бить парня не стал.
— Допустим, сделают тебе такую бумагу. Сочтут, что ты не брешешь и те документы действительно стоящие, но дальше-то что? Как налёт сорвать, если названия банка нет? Нам от такой информации ни холодно ни жарко!
Антон поморщился и будто решился на что-то, сказал:
— Название банка узнаю вечером. Сто процентов — узнаю! Гарантирую! Будет справка о сотрудничестве — назову! — Он уловил моё недоверие и, понизив голос, зачастил: — Мы с Федей в охранное агентство устроились, там одни операторы, их в том числе и на ночные дежурства в банки отправляют. Нам серьёзные объекты пока не поручают, но Федя у начальства на хорошем счету. Человек на работу не выйдет, Федю в банк на замену поставят. Всё просчитано!
— А точно не выйдет? Откуда такая уверенность?
— Феде сказали, что не выйдет. Подкупят его или прибьют — не знаю.
— И какой план?
— Под налёт эмигрантов сработают. Федя вовремя тревогу не поднимет, вот всю охрану и скрутят.
— И не боится он, что его прикончат? Мертвецы не болтают.
— Он неопытный новичок — что с него взять? — возразил Антон, но как-то не слишком уверенно, потом махнул рукой. — Да никто его не заподозрит!
— Допустим. А как ты название банка узнаешь?
— На пересменке с Федей встречусь — он должен будет подтвердить, что всё в силе. Я связным у него буду с этими… — Антон поморщился. — Короче, узнаю, куда его на дежурство отправят!
История показалась если и не шитой белыми нитками, то не слишком-то убедительной, и я спросил:
— А в справку о сотрудничестве Барчука не нужно включать?
Антон нервно мотнул головой.
— Нет! Он возвращаться не собирается! Ему и тут неплохо!
— Ладно, будет тебе справка. Встретимся где?
Вот тут мой бывший сокурсник крепенько задумался. Если прежде отвечал будто по писанному, то здесь заколебался даже, прежде чем неуверенно произнести:
— Я в ночь сегодня… Склад охраняю. Подходи к восьми, там уже не будет никого. — Он продиктовал адрес, велел воспользоваться чёрным ходом и предупредил: — Без документов не появляйся даже. Разговора не будет! Ничего не скажу!
Я подтолкнул его к калитке.
— Вали!
Антон отбросил мою руку и выскользнул на тротуар, зашагал обратно к трамвайной остановке. Я постоял немного, наблюдая, не последует ли кто-нибудь за ним, затем прикрыл калитку и двинулся по проходу меж домами, решив выйти на соседнюю улицу.
В голове царил сумбур. Я нюхом чувствовал, что дело нечисто, не мог только решить, недоговаривал Антон или откровенно вешал мне на уши лапшу.
Он уже мог знать, какой именно банк собираются ограбить, но не раскрыл этого, желая получить от консула некие официальные гарантии. Или действовал заодно с Барчуком, если вдруг тот заподозрил оксонцев в планах устранить пособников и свидетелей, но побоялся пойти против них в открытую. А то и вовсе скормил мне откровенную дезинформацию.
Запросто, а почему нет?
Но ещё Антона могла просто-напросто мучить совесть из-за того, что ради спасения собственной шкуры он решился на предательство товарища. Да и моё неожиданное появление душевного спокойствия ему точно не прибавило.
Ну и как в его мотивах разобраться? Чужая душа — потёмки!
Ясно одно: на встречу придётся идти. Иначе — никак.
С Гашке мы пересеклись на железнодорожном вокзале. Предварительно я связался с ним по номеру для экстренной связи, поэтому в долгих объяснениях не возникло нужды, сразу перешли к делу.
— Держи, — незаметно сунул мне Иван Николаевич узкий конверт. — Всё там.
— А люди?
— Людей нет. Привлекай своих.
Своих⁈ Это Кешу-то с приятелями⁈
Одно дело — незаметно груз медикаментов умыкнуть, и совсем другое — грабителей на выходе из банка встретить и порешить! Хоть куш больше и в разы, но лично я на такое не подписался бы, не иди речь о ликвидации оксонской разведгруппы. Как непосвящённым такое предлагать — просто не представляю. Пусть Иннокентий у нас сто раз бунтарь и авантюрист, пошлёт он меня куда подальше, как пить дать — пошлёт. И будет прав.
