Слова ранили её. Сражение на Барбадосе было жестоким, яростным и ужасающим. А теперь оно просто было забыто. «Остальные ханы могут подыгрывать этому мифу, а я нахожу это невозможным».
— Это история, в которой я не хочу принимать участия. Моя совесть не позволит.
Николай коротко кивнул.
— Ут. Понимаю. Когда вы умрёте, я поспособствую, чтобы поменялась также и ваша история. Вы умрёте во время гражданских войн Пентагона, нашего освобождения. Как ильхан я прикажу изменить записи, касающиеся вас. Вы умрёте много лет назад, задолго до этого несчастного столкновения с Росомахами. То, что случилось тут, не будет больше кровью на ваших руках. Всё это дело было необходимым и болезненным одновременно, для всех нас. Я не могу облегчить вашу душу, Джойс, но я могу сделать так, что будущие поколения не будут видеть вас частью этого развернувшихся событий.
Её рот раскрылся. Этого было недостаточно, она знала, но её захлестнули волны страха. «Он верит, что это нужный ответ. По его мнению, это всё меняет».
— Я ценю ваш жест, ильхан. Но это не сделает необходимого.
— Чего?
— Это не сможет вернуть мёртвых, воут?
Прежде, чем Николай успел ответить, Джойс Меррел вышла в центр нового Дехрадуна.
Лагерь Пенс
Тренировочный комплекс сибгруппы Призрачных Медведей
Аркадия
3 декабря 2839 г.
Хан Ханс Йоргенссон яростно тряхнул головой.
— Как это могло произойти? — требовал он ответа от главы касты учёных, эксперта по генетике Паркера.
Паркер держал перед собой бумагу, как если бы это был щит, которым он заслонялся от хана Призрачных Медведей.
— Во время войны с Неназываемым кланом, мы приняли некоторое количество их экспертов по генетике. Они были весьма одарёнными. Их ведущий эксперт, доктор Вон, помог разработать совершенно новый способ комбинирования генокода. Мы начали доверять ему, и скоро он работал с нашими лучшими людьми, обучая нас тому, что знал Неназываемый клан. Судя по тому, что мы обнаружили в записях, в определённый момент он включил новую генную структуру, а затем изменил записи, чтобы скрыть своё преступление.
«Предатель!» — гнев поднялся волной.
— Приведите мне этого Вона! — потребовал Йоргенссон.
— Я не могу, хан, — ответил Паркер. — Он умер три года назад. Его преступления против нас были хорошо прикрыты. Два последних поколения воинов, которые мы создали, имеют примесь генетического кода Неназываемого клана.
Ум хана быстро вникал в подтекст.
— Паркер, в этом комплексе более сотни воинов, несущих кровь Неназываемого клана. Позволить этой крови жить противоречит нашим законам.
Паркер, кажется, наконец понял.
— Хан, очевидно Великий Керенский не подразумевал такое предательством, когда подписывал эдикт о Неназываемом клане, воут?
— От, — холодно ответил он. — Николай больше не с нами, как и многие из ханов с того времени. Мне не с кем посовещаться, в силу этого закон гласит то, что гласит.
«Это цена, которую я должен заплатить за безумие Вдоводелов?»
— Что вы будете делать, мой хан? — голос Паркера дрогнул, когда он произносил эти слова.
— Я подчинюсь закону.
Тридцать восемь дней спустя…
Парадная площадь сибцентра Пенс была заполнена спорными сибгруппами. Все стояли во внимании. Созванные более опытные воины ветераны находились в отдалении от сибов. Все их униформы были вычищены, пуговицы словно ловили солнечный свет и сияли. Хан Йоргенссон поднялся на трибуну. «Это самое печальное из того, что я когда-либо делал. Растрата. Но сделать что-то другое будет означать совершение преступления». Что было хуже, так это то, что один из его воинов, звёздный капитан Амон, позволил небольшой группе их беженцев уйти во время битвы когда-то давно. Это был гуманный жест. Более гуманный, чем тот, который должен был совершить Йоргенссон. Он должен убить их, даже если они были детьми. «Мы не повторим такую ошибку снова».
— Я собрал вас, два поколения воинов, чтобы приказать сделать наиболее сложную вещь, которую я когда-либо приказывал делать воинам, — он знал, что большинство полагало, что они получают военное назначение, задание. Многие подавили улыбки, возникшие на лицах.
— Вам всем говорили о Неназываемом клане, о том, как они предали наших людей, как они требовали независимости и не повиновались воле Николая Керенского и Большого Совета. Вы слышали истории об их зверствах. Вы все знаете, что каждый с кровью этого клана в жилах несёт метку смерти среди наших людей.
— Ут! — рявкнули они в унисон. Йоргенссон медленно закрыл глаза. «Такая преданность… самоотверженность… какая растрата».
— Расследование наших генетиков обнаружило некоторые изъяны в некоторых из вас, всплывшие нарушения не должны были проявиться, учитывая генный пул, из которого вы вышли. Дальнейшие тесты и исследования показали, что бывший учёный Неназываемого клана загрязнил генетические образцы Призрачных Медведей.
Он замолк, позволяя собравшимся осознать эти слова.
— Каждый из вас несёт гены этого клана, этих испорченных воинов. Фактически, многие из вас полностью созданы из их проклятых генов.
Все оказались в замешательстве. Красные лица. Несколько взглядов на своих равных: конечно, это они испорчены.
— Мы связаны законами, которые издал сам Николай. Вы все их знаете. Мне больно до глубины души говорить это, но мы не можем больше считать вас Призрачными Медведями. Вы лишены права жить. Я не могу отпустить вас, не нарушая закон сам. Хуже того, на вас бы стали охотиться воины других кланов, ища чести в ваших смертях.
— Вы все должны умереть.
Его слова обрушились, как молот на наковальню. К его гордости никто не разомкнул рядов. Все оставались во внимании.
Хан Йоргенссон откашлялся.
— Вы все понимаете… вы знаете свой долг. Я могу приказать докторам применить яд. Смерть будет быстрой. Или вы можете сами забрать свои жизни. В любом случае, вам нельзя жить.
— Я хочу, чтобы вы знали… Я бы счёл честью командовать любым из вас в бою. То, что я приказываю совершить вам сегодня, я делаю во имя кланов, во имя самого Николая Керенского. То, что вы сделаете сегодня, честь для вас и для него.
Один из воинов, звёздный коммандер, который был отозван со службы, чтобы принять участие в собрании, вытащила личное оружие. Поднесла его к виску. Звёздный коммандер не закрыла глаза, когда нажала на спусковой крючок. Её тело упало на траву поля. Капли крови брызнули на нескольких молодых курсантов. Они не попытались уклониться и не проявили никаких эмоций, оставаясь верными тренировкам Призрачных Медведей.
