по округе. Голос был неузнаваем — настолько громкий и сильный, а вот интонации знакомые. И слова я тоже улавливал, понимая смысл — пута, мерде, Инферно и еще некоторые непристойности.
И вовсе это не бог огня, как я подумал сначала. Это да Сильва — рухнув в жерло рождающегося вулкана, он похоже потерял свои браслеты-негаторы и инициировался. В Огне, как и собирался. Справился с потоком силы, не вспыхнул факелом как Магнуссон или одаренные леди недавно на дороге. И сейчас да Сильва, поднявшись обратно на свет из огня, атаковал демонессу.
Несколько метеоритов, оставляя дымные росчерки следов, упали с неба. И, что удивительно — заставили демонессу даже присесть. Но выставленные ею щиты не пробило, огненные обломки разлетелись по сторонам. Ответный удар отбросил да Сильву далеко назад, он сам пролетел горящим метеором и покатился по склону. На ноги да Сильва поднялся почти сразу — еще дееспособен.
Я к этому времени тоже уже поднялся на ноги. Мир вокруг по-прежнему окрашен в оттенки синего — вокруг просто тонны стихийной силы и энергии. Даже воздух настолько плотный, что кажется его можно руками нарезать, как мокрый снег.
Вокруг меня сейчас был не только огонь, но и яркие пучки молний — похоже, я сейчас сам в стихийном аватаре, как да Сильва был совсем недавно. Бразилец, кстати, уже оправился и сейчас швыряясь огненными метеоритами приближался к демонессе. Он сейчас, получив неимоверную силу, просто вел огонь на подавление. Пользуясь этим — тем, что демонесса отвлеклась, я побежал в ее сторону.
Повторять раз за разом безрезультатно одно и тоже действие с надеждой на успех — спорная тактика. Так что на удары молний я больше не надеялся. И на руках у меня появились сотканные из голубоватого сияния клинки-когти; точь-в-точь такие же, какие возникли у меня впервые при использовании стихийной силы — в больничной палате в Познани, когда команда убийц пришла за нами с Наоми.
Вот только сейчас силы в клинках было много больше. Рядом пролетел очередной метеорит, дыхнуло огнем и жаром — я оказался рядом с демонессой и ударил ей в спину. Надо же — часть черных пластин вырвало вместе с плотью, руку у нее почти оторвало, а сама демонесса кашлянула кровью и упала на колени. Вдруг переместившись росчерком на десяток метров — уходя от моего второго удара, она развернулась и поднялась на ноги.
Отбежала еще на несколько шагов, придерживая практически оторванную руку. Я бежал следом, уже был рядом готовясь нанести еще один удар, как вдруг демонесса пронзительно закричала. Завизжала, как банши, при этом еще и поднялась на несколько метров в воздух.
Нас вместе с да Сильвой — он тоже приблизился, от ее крика отбросило прочь. Пролетев несколько десятков метров, мы врезались в развалины башни замка. Она сейчас, покосившись, стояла на склоне новой горы среди тлеющей травы.
Приземление было жесткое, но мы еще легко отделались. Нескольким костяным мутантам, которые оказались рядом во время крика демонессы, не повезло больше: от них остались голые скелеты, плоть с костей сняло как не было.
Демонесса самоизлечивалась — плечо уже почти в порядке, хотя рука до сих пор висит плетью. Я, очень четко чувствуя, что сломанных костей у меня еще прибавилось, поднимался. Отметил, что прилетел в место, где валяется несколько тел — надо же, знакомые беглецы-зрители. Не обратил бы на них внимание, если бы не заметил «золотую» подругу Василия. Она лежала без чувств, на бедре и плече серьезные раны. Василий тоже так и валялся рядом, признаков жизни не подает.
Перешагнув через тело золотой дамы, я пошел вперед. Вокруг кистей рук снова засияло голубым светом, снова возникли клинки-когти. Демонесса, правда, уже к атаке готова — потрепанная, но не сломленная, она сейчас двинулась в нашу сторону по воздуху. Ни следа недавней улыбки. Лицо искажено, глаза ярко горят — похоже, в самом настоящем бешенстве из-за того, что не может с нами справиться.
Первым она оказалась рядом с да Сильвой — ускорившись, росчерком преодолела пару десятков метров. Она схватила его за волосы — не обращая внимания на горящую и дымящуюся кисть, а ладонь второй руки положила ему на лицо. Она пожирательница душ — и сейчас произойдет то же самое, что случилось недавно с Гэндзи.
Я закричал что-то оскорбительное, пытаясь отвлечь. Не отвлек: тело да Сильвы обмякло, следом за отдаляемой от лица рукой из его глаз и рта потянулась энергия — огненное сияние. Я его хорошо видел, и не успевал ничего сделать.
Я ничего не успевал. Но здесь и сейчас был не только я: за спиной демонессы началось странное движение. Багряная жидкость, собираясь по капельке в воздухе, закружилась вихрем водоворота и вдруг сложилась в человеческую фигуру, которая через несколько мгновений приобрела объем и материальность.
Магнуссон. Без одежды, с горящим алым сиянием взором, он сейчас восстал из мертвых так же, как в старом фильме терминатор принимал человеческую форму из жидкого металла. Одна рука Магнуссона, увеличивая сходство превратилась в острый клинок — только алого цвета. Кончик клинка уже торчал из горла демонессы, а второй меч вышел у нее из груди. Демонесса отпустила да Сильву и кашлянув кровью, упала на колени, забившись как загарпуненная рыба. С клинка она соскочила, глаза ее полыхнули багряным пламенем — от вспышки Магнуссона отбросило.
Еще более разъяренная демонесса — у нее даже волосы дыбом встали, вскочила на ноги и открыла рот для нового крика банши. Но теперь уже я успел ее опередить. Два моих молниеносных клинка врубились в нее — один в грудь, второй прямо в открытый рот. Сверкнула яркая вспышка и тело высшего демона — а что это высший демон, если не божество, сомнений у меня не было, просто исчезло. Только скелет воссиял гирляндой последний раз перед тем, как испариться в пыль.
Ударил я сейчас во всю силу и на все деньги — так, что перед взором упала темнота. Успел еще осознать и понять, что возникшее вокруг буйство молний задело и Магнуссона, и да Сильву, отбросив обоих от места гибели демонессы.
Но мне уже было все равно.
Из беспамятства выплывал с неимоверным трудом. Долго, постепенно.
Осознавать себя начал в мутной темноте — без внятных мыслей, в состояние противной болезненной слабости. Странное чувство полуяви-полусна, когда уже получается понять, что бодрствуешь, но еще не получается полностью проснуться и сконцентрироваться.
Все получилось, причем неожиданно быстро. И
