Ознакомительная версия.
— «Тем паче»? — оживился Смит. — Что означает?
— Тем более, — ответил за Сергея Волкофф, — старорусское.
— Спасибо, — вежливый Смит просто излучал жажду знаний. — Скорей бы старт.
— Нервничаете, капрал? — немец поднял невозмутимый голубой взор на афроамериканца.
— Если что-то происходит со мной впервые, я всегда нервничаю, лейтенант.
— Обер-лейтенант.
— Этого мне не выговорить.
— А «Гусиноозерск» вы выговорить можете?
— Это же по-русски плюс — название стратегического объекта. Хочешь — не хочешь, а приходится.
— Вот и звание мое считайте стратегическим приоритетом, иначе бундесвер может перепутать морскую пехоту с бандой туземцев и открыть беспорядочную стрельбу.
— Беспорядочную? Охотно верю, — Смит снисходительно посмотрел на Волкоффа и пожал плечами. — Оґкей, фельдмаршал, пусть бундесвер живет.
Волкофф покраснел, но от дальнейшего препирательства воздержался. «С претензиями, но не глуп, — отметил про себя Сергей, — а Смит очень даже хорош для капрала».
Насколько напряженно все ждали сигнал к старту, настолько неожиданно он прозвучал. Анисимов вздрогнул, Смит перекрестился, Волкофф крепко сжал подлокотник кресла. Других Сергей не видел, поскольку сидел у стенки и мощная грудь немца заслоняла ему весь боковой обзор.
Старт прошел на удивление мягко, никаких перегрузок, заложенности в ушах, тряски или других неприятных ощущений. Чувствовалось легкое ускорение, через несколько минут, по просьбе большинства, была устроена краткая демонстрация невесомости, затем все пришло в норму, и голос комбата пояснил:
— Мы в космосе, расчетное время стыковки — через два часа. Можете расслабиться.
Неформальный комментарий командира вызвал приглушенный взрывчик улюлюканья и аплодисментов. Пятьсот свежеиспеченных космонавтов сгрудились у иллюминаторов, с которых плавно сползли наружные защитные шторки. За толстым стеклом чернело космическое пространство.
— I’ ll be dam… — начал было Смит, но, вспомнив, что на службе, исправился: — Чтоб я так жил!
— Мы стартовали первыми в бригаде? — озабоченно поинтересовался у Сергея китайский лейтенант Чен.
— Да, — подтвердил Орлов.
— Отметьте, пожалуйста, в бортовом журнале, господин майор.
— Что отметить? — Орлов в недоумении уставился на китайца.
— Я первый китайский космонавт! — с гордостью ответил Чен, выпячивая грудь.
— Тогда и я — первый, — оживился Смит, — первый бруклинский!
— Хорошо, хорошо, — рассмеялся Сергей, — только журнала, боюсь, на всех не хватит. Вон, Стефания, первая итальянская женщина на орбите, а этот мучачос — первый испанец.
Он указал на сидящего через ряд лейтенанта Дуэро.
— Это дело надо обмыть! — откуда ни возьмись вынырнул командир второго взвода первой роты капитан Кровицкий. — А иначе нам удачи не видать!
— Да уймись ты, — махнул рукой Анисимов, — знаю я твои «удачи». Сейчас спирт клянчить начнет, — закончил он, обращаясь к Сергею.
— Вместе служили? — Орлов кивком указал на капитана.
— А то? Этот прохиндей что угодно из-под земли достанет. Ему не капитаном, а прапорщиком надо быть. При дивизионных складах. Пить, правда, умеет, да и специалист классом чуть повыше «экстры», так что простить некоторые шалости ему можно, — поведав все это Орлову вполголоса, доктор повернулся к Кровицкому и спросил — Вот наверняка же пронес пару ящиков контрабандой и где-нибудь в трюме зарыл, а, Максим Палыч, зарыл?
— Военная тайна, товарищ Пирогов! — заверил капитан, загадочно улыбаясь.
— Вот жулик, — рассмеялся Анисимов.
— А что вы думаете? Без таких, как я, наша армия, как бычок без телки. Бодаться умеет, но настроения нет.
— По-моему, наша задача воевать, а не улучшать демографию освобождаемой планеты, — парировал доктор.
— Вы действительно верите, что мы направляемся кого-то освобождать? — включился в разговор француз, лейтенант Жильбер.
— Только без политики, месье, — поднял руки вверх Анисимов. — Мы солдаты, и не верить имеем право только в бога, все остальное сомнению не подлежит.
— Вам проще всех, док, — француз поморщился, — вы будете спасать, а не убивать. Как ни посмотри — весь в белом.
— Чтобы не завидовать сейчас, об этом следовало подумать при выборе учебного заведения, — буркнул Анисимов и отвернулся.
— Давайте лучше закурим, лейтенант. Я заметил, что у вас есть замечательные «Галуа», — Кровицкий попытался увести беседу в сторону, — мои любимые.
Француз усмехнулся и достал портсигар.
— Ого, серебряный! — капитан уважительно причмокнул.
— Подарок жены, — Жильбер смущенно повертел портсигар в руке, — к тридцатилетию.
— А что ж ты до сих пор лейтенант? У нас в тридцать не меньше капитана имеют, верно, майор? — спросил Кровицкий сначала француза, а потом Орлова.
— Ну, не все же олимпийскими чемпионами в двадцать пять становятся, — хитро прищурился Смит.
— А при чем здесь это? — встрепенулся Сергей.
— И то правда, при чем? — капрал ехидно улыбнулся и пожал плечами.
— Я всего месяц назад подписал контракт, — ответил Кровицкому француз, — а до этого совсем другим занимался.
— Чем? — не унимался капитан.
— Отстань от человека, — одернул его Анисимов, — надо будет, сам расскажет.
— Луна! — воскликнула Стефания, прильнув к иллюминатору.
— Грустная она какая-то, как вдова. — «Мучачос» Дуэро неопределенно помахал в воздухе рукой.
— Да вы романтик, товарищ Сервантес, — хохотнул Кровицкий.
— А вы нет? Согласившись на этот поход, вы себя выдаете либо как романтика, либо как циничного стяжателя громкой славы, — испанец говорил спокойно, даже вяло, но очень уверенно.
— Никакого акцента, — с уважением отметил русский. — Признаюсь, я та самая вторая фаза искренней преданности романтизму — цинизм во плоти. И стяжатель славы, конечно, амиго. К тому же корыстный стяжатель, но в целом я не опасен. Более того, полезен. Хотите кальвадоса?
— Шутишь? — подпрыгнул на сиденье Смит.
— Насчет спиртного — никогда!
— Как настроение в «иностранном легионе»? — в проходе между рядами появилась внушительная фигура комбата. Орлов встал и четко отрапортовал:
— Товарищ полковник, отдельный взвод Российского батальона отдыхает согласно вашему распоряжению, командир взвода майор Орлов.
— Вольно, Сергей Владимирович, вижу.
Полковник заглянул в иллюминатор через плечо не отреагировавшей на его появление Стефании и щелкнул пальцами.
— Кто бы сказал год назад, что увижу такое, — сутки над ним смеялся бы.
Ознакомительная версия.
