Лиза пока еще с ним. И он сделает все, чтобы она осталась с ним навсегда. До самой последней минуты его жизни. Надо верить, что все будет хорошо. Он много раз обманывал смерть, обманет еще раз. Все, что ему нужно — это красный пропуск в реальность, в которой еще может случиться чудо.
В которой еще можно будет надеяться на исцеление.
* * *
— И пришел день, о котором говорили Пророки.
Предания говорят, что это был обычный солнечный летний день — солнце будто прощалось с человечеством. Мы никогда не узнаем, как же ярко светило оно в тот последний день. Люди наслаждались его теплом, и мало кто обращал внимание на глухие раскаты, похожие на звук далекого грома.
Люди думали, что приближается гроза.
Думали…
Никто не догадывался, что раскаты — это эхо от рева двигателей запущенных боевых ракет, уже летевших к своим целям.
Сначала была вспышка, затмившая солнце, и сам воздух стал пламенем. Кипели озера и реки, плавились камень и металл, испарялась живая плоть. Ударная волна сметала города, целые кварталы взлетали в воздух, превращаясь в пыль, огненный ураган нес над горящей землей вагоны, автобусы, арки мостов, многотонные обломки зданий. А потом стало тихо, и в этой тишине был только гул бесчисленных пожаров, заглушавший крики миллионов умирающих. Крики затихли быстро, а пожары бушевали еще много дней, пожирая все то, что не сгорело в первые мгновения Катастрофы, и небо стало черным от дыма и пепла, и солнце больше не светило, потому что настала ночь, подобная мраку смерти.
Мир погрузился в тьму и свирепый холод, и продолжалась Великая Тьма восемьдесят лет. Погибли миллиарды, спаслись единицы. Их уделом стало вечное заточение в подземных убежищах, жизнь без солнца и надежды…
— Учитель, почему это случилось?
— Это было предопределено, Зих. Так решили высшие силы.
— Бог?
— Да. Возможно, это Бог так решил.
— Но почему погибли все? Ведь люди бывают разные, хорошие и плохие. Почему погибли хорошие?
— Не все хорошие люди погибли, Зих. Мой дед выжил. И твой прадед, и предки всех, кто сегодня живет в нашем городе. Они спаслись, и когда закончилась Вечная Тьма, вышли из убежищ и начали заселять этот мир.
— Зачем они это сделали, учитель? Здесь плохо.
— У них не было выбора. Их убежища приходили в негодность, и оставаться в них было нельзя.
— Учитель, если все они были хорошие, откуда тогда появились Дикие?
— Не все смогли остаться людьми в этом мире, Зих. Он был слишком жесток.
— Я бы лучше оставался в убежище.
— Человек не может без солнца, Зих. Когда ядерная ночь кончилась, и в сгоревший мир снова пришел свет, потомки выживших узнали об этом, и не было силы, которая могла бы остановить их стремление снова увидеть солнце. Их не пугали мороз и льды, покрывшие землю, семимесячная зима, отсутствие пищи, радиация и свирепые чудовища, порожденные новым миром. Они хотели жить, Зих. И это было правильное решение. Они видели, как жизнь понемногу возрождалась, как на пепелищах вырастали новые деревья из чудом уцелевших в ядерном пожарище семян. Бог не оставил этих людей, они смогли вернуться и пустить корни, подобно тем деревьям, что сегодня растут на вчерашних пожарищах. Бог видел их стремление жить, и то, что мы сегодня можем видеть свет солнца, говорит о многом. Учись видеть скрытое, тайное, и ты поймешь, что все не так плохо, как кажется. Я уже стар, и не увижу нового прекрасного мира, который обязательно будет, но ты его увидишь. В этом смысл веры, Зих. Этот мир наследуют только те, кто будет верить несмотря ни на что. Научись верить, мальчик. Научись верить…
* * *
Идти по раскисшей земле было тяжело, черная липкая грязь прилипала к подошвам ботинок, но Зих не останавливался, пока не дошел до погоста, окруженного оградой из прибитых к кольям проржавевших кусков кровельного железа. Вход был закрыт рогаткой из колючей проволоки. Зих отодвинул его и прошел к могилам.
Могила старого Снигиря была в дальнем конце погоста. Просто осевший почти вровень с землей холмик, из которого торчал кусок ржавого металла. На железке еще можно было разобрать нацарапанную надпись — "СНИГИРЬ УЧИТЕЛ ВЕРЫ". Зих постоял у могилы, выкурил сигарету, потом положил на холмик пару сигарет и сушеную рыбину, и пошел дальше, в Детскую, туда, где жители городка?13 хоронили детей.
Здесь было много могил. Дети в городке?13 умирали часто. Еще несколько лет назад место, где покоился ее Ленька, было с самого края Детской, теперь же ряды могил потянулись дальше, к ограде. Зих нашел Ленькин холмик, опустился возле него на корточки и снова закурил. Сидел молча — у Зиха не было привычки разговаривать с покойниками. Они все равно ничего не слышат, какой смысл в таких разговорах? Да и времени у охотника было немного. Начинает светать, а до разрушенного моста идти около часа. Зиху не хотелось, чтобы его ждали.
Он докурил сигарету, оставил на могиле разноцветную обертку пищевых концентратов и вареную картофелину из своих припасов, а потом встал, скинул с плеча "Стормер" и выстрелил в воздух. Горячую стрелянную гильзу подобрал, положил рядом с оберткой и картофелиной и, не оборачиваясь, вышел с кладбища. Впервые в жизни ему казалось, что души умерших смотрят ему в спину.
Порыв северного ветра налетел внезапно, и Зих почувствовал его леденящее дыхание даже в термокомбинезоне. Мост был метрах в ста прямо перед ним — восходящее солнце окрасило его ржавые арки в кроваво-кирпичные тона. У входа на мост Зиха ждали четверо: армейцы оказались людьми пунктуальными.
— Рад видеть тебя, — сказал майор Бескудников, глядя на охотника. — И рад, что ты не передумал.
Зих не ответил, лишь машинально пожал протянутую руку майора. Двое из людей Бескудникова были в стандартном армейском снаряжении: камуфлированных утепленных комбинезонах, тактических шлемах и бронежилетах, за спинами тяжелые рюкзаки, через плечо у обоих штурмовые винтовки АСР "Шквал" с четырехзарядными подствольными дробовиками ближнего боя. Хорошее оружие, надежное, мощное и очень дорогое. А вот такого обмундирования как у третьего члена группы Зих раньше не видел — оно было черным и лоснящимся, совсем как кожа живоглота. Лица за тактическим шлемом с тонированным забралом не разглядеть. Тяжелый бронежилет был тоже черным, с эмблемой на груди — голубой кружок, в нем черная человеческая фигура, поднявшая вверх обе руки, будто желая коснуться неба. Рюкзак у военного в черном был, а вот оружия никакого почему-то не наблюдалось.
Зих заметил, что нигде не видно следов от транспорта, доставившего спецгруппу к мосту. Значит, одно из двух — либо военных перебросили сюда по воздуху на каком-нибудь летательном аппарате, либо они еще вчера или позавчера находились в городке, и Бескудников встретился с ним уже уверенный в том, что отказа не последует.
