Ознакомительная версия.
– Нифилимский язык существенно отличается от шумерского, но он является первым. Вы слышите? Я готов поспорить с кем угодно, что это язык наших создателей!
Я уже ничему не удивлялся и чтобы как-то угомонить Свенсена, решил задать ему сокрушительный вопрос:
– А как вы объясните появление этой книги у нас?
Здесь Свенсен развел руками:
– Этого я не знаю. Известно только, что Джейкоб Лири привез ее с собой из экспедиции по Ираку. Зато я прочитал, что можно попасть в страну Нибиру с помощью этой книги. И сделать это можно будет как раз на днях.
– То есть…?
– Это значит, что один раз в 3500 лет любой, кто имеет эту книгу, может попасть в мир Нифилимов.
При этих словах Свенсен задумчиво посмотрел в потолок и замер.
Я решил, что его речь окончена, и встал с дивана.
– Ну, что же, мистер Свенсен, все было очень интересно. Большое вам спасибо, но мы пойдем. Да, Стен?
Но Стен, как мне показалось, никуда не собирался идти. Он проигнорировал мой вопрос и спросил у Свенсена:
– А как это сделать? Как попасть в страну Нибиру?
– Необходимо промолвить на нифилимском языке слово «Элохим» и тогда все произойдет.
– Но как же это сделать? Ведь никто не знает этого языка.
Свенсен таинственно посмотрел на нас и торжественно заявил:
– Я знаю!
Это уже было невыносимо. Неужели, этот выпивоха решил окончательно нас добить? Терпеть дальше это было нельзя, и я твердо заявил:
– Нам действительно некогда с вами больше разговаривать. Мы уходим.
Но Стен схватил меня за руку и возразил:
– Майк, я вот тут подумал… Эта лекция будет и завтра. Все равно, я уже не успеваю. Давай задержимся еще немного.
Вздохнув, я опять уселся на диван. Черт меня попутал сказать Стену об этой книге. Сейчас я уже давно спокойно сидел бы в своем магазинчике и читал газету. А теперь мне приходится выслушивать болтовню сумасшедшего. Я твердо решил больше его не перебивать и честно дождаться конца представления. Тем временем, Свенсен продолжал набирать обороты.
– По моим расчетам именно завтра ночью будет шанс попасть в Нибиру. Но для этого нам нужна вся книга.
– О чем идет речь? – нетерпеливо перебил его Стен.
– Я говорю о том, что нам очень нужна эта страница из музея.
– Нам?! – не удержался я. – Вы говорите, нам?!
Свенсен непонимающе на меня посмотрел.
– Ну конечно… А разве вам не хочется увидеть древний мир?
Меня начинала распирать злость. Мало того, что этот человек вылил на нашу голову кучу своих больных фантазий, так он еще хочет, чтобы мы ему подыграли.
– Я абсолютно ничего не желаю видеть и мне вполне комфортно и здесь, – язвительно ответил я, сложив руки на груди.
– Но, Майк, ведь я подумал, что вы поддерживаете меня… Сам я ничего не смогу сделать…
– Сделать что?
– Выкрасть страницу из музея…
При этих словах я вскочил и стукнул кулаком по столу:
– Мистер Свенсен, вы в своем уме!? Вы понимаете, о чем говорите!? Что вы нам предлагаете!? Вы на самом деле хотите, чтобы мы выкрали вместе с вами музейный экспонат?! Я, конечно, извиняюсь, что мы к вам пришли без приглашения, но играть в ваши игры я не собираюсь. Вы вообще отдаете себе отчет в том, что музей охраняется, и нас посадят в тюрьму?
– Не посадят?
– Почему?
– Я все просчитал. Если это сделать перед закрытием музея, то все должно получиться.
– Вы сумасшедший.
– Я знаю, но умный сумасшедший. Мне как раз нужны помощники. Вечером охрана невнимательно следит за залами. Им побыстрее хочется смениться и уйти домой.
– Откуда вы знаете?
– Я иногда даю соседским мальчишкам деньги и предлагаю им сходить в музей, якобы для общего развития, а потом выспрашиваю у них все, что они там видели. И между прочим, незаметно узнаю о них о всех подробностях распорядка работы музея.
– Вы что, давно этим занимаетесь? – подозрительно спросил я.
– Уже третий год. Сначала меня пускали в музей, но… после некоторых событий, мне запрещают туда приходить.
Смутные догадки начали пробираться в мои мысли.
– Так это вас выпроводили из музея, после того как вы требовали дать вам страницу?
Свенсен нахмурился и виновато продолжил:
– Вы и это знаете?.. Да, это был я. Но мне удалось незаметно сфотографировать страницу и благодаря этому я нашел ключ к алфавиту.
– Мистер Свенсен, я конечно извиняюсь, но вам не кажется, что у вас навязчивая идея?
– Майк, я не знаю, как вам это объяснить. Это сильнее меня. Мистер Райс, может, вы меня понимаете?
К моему удивлению, Стен ответил:
– Мне знакомо это чувство. Когда не хватает последнего кирпичика для полной картины, хочется любой ценой его получить.
– Вот-вот. И я так думаю. Когда мне представилась эта страница, я захотел разобраться в ней, но сделать этого, приходя постоянно в музей, было сложно. Тем более, что выставка проходит не постоянно, а только раз в год. И поэтому я и устроил весь этот спектакль с истерикой, чтобы получить фотоснимок текста.
– Но, почему вы просто не спросили разрешения сфотографировать страницу?
– Потому, что этот дотошный очкастый старикан запрещает фотографировать в музее. А я готов дать голову на отсечение, что никакая вспышка не повредит этому материалу. Он ничуть не изменился за тысячелетия, тем более ничего с ним не будет от фотографирования.
– Но, в конце концов, есть какие-то каталоги с изображениями музейных экспонатов, есть копии и тому подобное и, наконец, зачем вам вообще все это?
– Во-первых, ни в одном каталоге страница не значится, хотя это странно, во вторых у нас есть шанс дать человечеству нечто великое и ценное. Представьте себе, что в книге могут быть способы победить неизлечимые болезни, получить неиссякаемые источники энергии, узнать о новых технологиях и о многом другом. Ведь ее написали люди намного продвинутей нас на тысячи лет. Неужели это не прекрасно?
– Это, конечно, прекрасно, но опираться на одни только легенды нельзя. В любой культуре есть множество выдумок, и большинство из них высосаны из пальца. Что вы на это ответите?
– Я с вами полностью согласен. Вот только, если бы вы побольше узнали о шумерах, то изменили бы свое мнение. Я еще раз утверждаю, что мы – дети Нифилимов. Этому, в конце концов, есть доказательства. На некоторых глиняных табличках…
– А как же теория Дарвина? Мы ведь от обезьян произошли, не так ли?
– Дарвин прав только наполовину. Он был специалистом-биологом, но не генетиком. А если бы он был генетиком, то увидел бы, что ДНК обезьяны лишь отдаленно похоже на наше. Сходство есть, но много и различий. Ни одна из обезьян не может превратиться в человека, как бы она не трудилась. Это просто невозможно. Но она может участвовать в создании человека.
Ознакомительная версия.
