«Тор?»
Элисса дернула его за руку, но он словно ничего не замечал, лишь на его лице застыла тревога. Между ними словно опустился прозрачный экран, и девушка перестала слышать его мысли.
— Что случилось, Тор?
Куда он смотрит? Что он там увидел?
От страха у Тора кружилась голова. В памяти снова всплыла мрачная сцена в Твиффордской Переправе. Он высвободился из объятий Элиссы и медленно повернулся.
— Мы должны идти, — тихо, но уверенно сказал он.
— Идти? Куда?
— Куда подальше, — буркнул он и, сжав ее руку, потянул в сторону деревни.
Элисса снова заговорила с ним мысленно, не скрывая раздражения.
«Тор, что происходит? Я думала, мы…»
— Говорим только вслух,- перебил он. Голос юноши звучал почти злобно. Он тянул и тянул Элиссу — через улицу, через весь Мятный Дол, к отцовскому фургончику, где Сударыня с довольным видом жевала овес.
Стой, Тор! Ты меня пугаешь!
Элисса попыталась освободить руку.
— Мы должны скорее убираться отсюда. Потом я тебе все объясню.
Он хотел идти дальше, но Элисса не тронулась с места.
— Нет, сейчас.
Она ничего не понимала, но уже чувствовала, как в душе поднимаются гнев и разочарование.
Тор обернулся, чтобы ответить ей что-то резкое… и увидел его. Старика, которого встретил в Твиффордской Переправе. Друга короля. Чувствующего.
Меркуд по прозвищу Облегчающий Страдания действительно искал молодого писаря. Искал с того дня, как тот с такой дерзостью воспользовался своим даром, чтобы облегчить участь несчастной Марии. Несомненно, мальчику это удалось. Но знает ли он, что подписывает себе смертный приговор, занимаясь такими вещами прямо под носом у Гота и его прихвостней? Стоп. Это могло стать смертным приговором. Но ни Инквизиторы, ни сам Гот ничего не заметили. Мальчик не просто силен — он владеет волшебством, применение которого невозможно распознать. Потрясающе. Неужели это и есть Тот самый? Лекарь с жадностью ухватился за эту мысль. Вот уже триста лет Инквизиция вела поиски Чувствующих. И Меркуд по прозвищу Облегчающий Страдания был единственным, кто владеет подобным даром.
И вот этот высокий симпатичный парнишка снова пытается сбежать. Но на этот раз ему не уйти.
Элиссандра проследила за удивленным взглядом Тора. Его густые темные волосы растрепались, ярко-голубые глаза расширились. Он с гневом смотрел на старика, который стоял у канавы, служившей границей Грин. И тут она допустила ошибку, которая решила их судьбу. Возмущенная, встревоженная, она вновь обратилась к Тору мысленно:
«Кто этот человек? Почему мы должны бежать?»
Второй раз за несколько дней Меркуд был потрясен до глубины души. Он перевел взгляд с молодого человека, которого искал, на красивую девушку, стоящую на другой стороне улицы… И остолбенел.
Тор заметил это. Старик слышит мысли Элиссы.
Казалось, весь Мятный Дол замер. Дети, играющие в свои игры, женщины, обсуждающие последние новости, смеющиеся парочки… Все словно превратились в статуи. Звуки исчезли. Тор слышал только биение собственного сердца. Его жизнь висела на волоске.
Он заставил себя сделать глубокий вдох. Их уже раскрыли, и неважно, если зловещий старик услышит, как они обмениваются мыслями. Главное — спасти Элиссу.
«Элисса, я больше никогда ни о чем тебя не попрошу — только уезжай, сейчас же. Садись в фургон и уезжай. Нет, даже не думай, куда. Я скоро тебя найду. Уезжай немедленно!»
Он развернулся и пошел прочь.
«Тор, подожди!» — закричала она.
«Уезжай!»
На этот раз Элисса подчинилась. Его неожиданная холодность и злость потрясли ее. Подбежав к фургончику, девушка взобралась на козлы.
Тор не стал ждать, что предпримет старик. Он уже знал, что тот спешит к конюшне. Закрывшись от Элиссы, он со всех ног припустил прочь, стараясь держаться как можно дальше от больших дорог.
Прошло два дня, но Тор так и не оправился от потрясения. Родителям он сказал, что на них с Элиссой напала пьяная компания, когда они выезжали из Мятного Дола. Элисса успела забраться в фургончик и сбежать, а он… Его растерзанная, перепачканная одежда и отчаяние, написанное на лице, делали его историю вполне убедительным. К тому же, это позволяло ему хотя бы какое-то время отсидеться дома.
Тор чувствовал себя отвратительно. Мало того, что он наврал родителям. Но в результате его похождений на плечи отца свалился еще один груз. Его семейство всегда жило скромно, хотя у них был небольшой каменный домик. Деревенька под названием Гладкий Луг считалась ничем не примечательной — правда, в свое время здесь построили славный постоялый двор. Деревня находилась недалеко от главной дороги, ведущей в Тал, столицу королевства. Отцу Тора приходилось трудиться не покладая рук, чтобы не только обеспечить семью, но и дать сыну возможность освоить ремесло. Мать тоже немного зарабатывала, готовя еду в трактире.
Как раз недавно она вернулась, и дома сразу стало шумно. Шум был неизменным спутником Аилсы Гинт. Тор с отсутствующим видом слушал ее болтовню — мама рассказывала о том, как ей удались сегодня пироги с фруктами.
Один из этих пирогов появился из огромной корзины, которую она водрузила на стол, и по всей кухне, где сидел Тор, разлился восхитительный аромат. Обычно в таких случаях у юноши начинало урчать в желудке. Но только не сегодня.
— Я принесла тебе один, сынок. Тебе нужно кушать получше… а то последнее время ты совсем с лица спал.
Тор ничего не ответил. Он в очередной раз предпринимал отчаянную попытку связаться с Элиссой и снова не мог до нее достучаться. Любопытно. Можно представить, что она сейчас думает, какие дикие мысли могли возникнуть у нее в голове после того, что она услышала от него в Мятном Доле! Если бы только поговорить с ней, успокоить ее! Наверно, Элисса «выставила стенку». Однако до сих пор ему удавалось пробиться сквозь любой ее барьер. А теперь… Откровенно говоря, это наводило на очень нехорошие подозрения.
Мать продолжала болтать, не замечая его мучений. Она привычно двигалась по своей кухне — с легкостью, удивительной для столь тучной женщины. Отец Тора тучностью не отличался, но был невысок ростом и коренаст, и Тор часто недоумевал, каким образом при таких родителях он сам получился тощим и долговязым.
— Я спросила, Торкин: тебе до сих пор нездоровится? — повторила мать.
Тор попытался встряхнуться и собраться с мыслями.
— Э-э-э… нет. Сегодня мне гораздо лучше. А завтра я смогу работать.
— Да уж, давно пора, Торкин! — добродушно проворчал Джион Гинт, который только что зашел с черной лестницы. — Приближается гроза, мать. Посмотри на небо.
