Речь утратила связность, а затем и вовсе потерялась в шуме статики.
Торпа обуял страх, он едва не закричал. Было ясно, что Глэдден не в себе. Свихнулся! А ведь от него зависит спасение троих уцелевших. Лейтенант в отчаянии бросил взгляд на тусклое голубое сияние шлюпки. Разглядел две сгорбленные тени - Хэдли и Шкода смотрели на него, но не видели выражения лица через стекла шлемов. Они молчали. Ждали его решения. «Господи! - подумал он, - я же теперь самый старший по званию! Командир!» Эта мысль привела Джереми в чувство, и мозги лихорадочно заработали.
Итак, Глэдден сошел с ума. Винить его за это нельзя, но что теперь делать? Пробиваться к нему бессмысленно; даже если бы и удалось, десять секунд под лучевым душем - и конец. Как добиться толку от безумца? Может, подыграть ему? А почему бы и нет?
– Глэдден! - Он старался говорить громко, однако без дрожи в голосе. - Слышите меня? Скажите, у вас там и правда красиво?
– Правда. Как в сказочной стране. Все сияет…
– Глэдден! Готов поспорить, засияет в десять раз ярче, если повернуть рубильник. Переключите управление на ручное, разогрейте двигатель. Слышите? Разве так не лучше будет?
Затаив дыхание, Торп ждал и чувствовал, как испарина собирается в капли и стекает по лицу. Проклятый шорох звучал все громче. Глэдден что-то пробормотал - ни слова не разобрать. Затем шум ливня в динамике индивидуальной рации перешел в оглушительный треск, раздался вопль… Эхом ему была тишина. Кругом замерцало, и тусклую синеву на борту спасательной шлюпки сменил яркий свет. В тот же миг неприятное и непривычное чувство перевернутости ослабло, казалось, все сориентировалось как надо. Какой-то глубинный фибр мозга подсказал, что при атаке разбалансировался псевдограв, но теперь он синхронизирован и действует нормально.
Рация глухо прорычала голосом Хэдли:
– Сэр, надо сказать «аминь». Клянусь Богом, это был настоящий мужчина!
– Вы правы. Он дал нам шанс. И лучше бы его не упустить.
Торп занялся делом - все, что угодно, лишь бы не думать о том, как жесткие лучи прошивают внутренности «Поиска» у противоположного борта.
– Мы задраились? Хорошо, теперь первым делом разденемся до пояса. Шкода, я хочу осмотреть вашу руку, может, удастся что-нибудь поправить. - Джереми принялся отстегивать шлем.
– Да черт с ней! - запротестовал Шкода. - Лучше давайте куда-нибудь полетим.
– Не волнуйтесь, это входит в мои планы. Но вы - единственный наш радист. И кто, как не вы, скажет, куда нам лететь? Послушайте меня, Шкода. Если повезет, я смогу вести эту штуковину, но вы должны рассчитать и проложить курс. Так что умолкните и снимайте скафандр. Хэдли, помогите…
Спасательная шлюпка, или, как метко прозвал ее экипаж «Поиска», «стручок», не была роскошью. В сущности, она представляла собой лишь бронированную металлическую трубу. Ее нижнюю треть занимали миниатюрный ионный двигатель и аккумуляторные батареи. Верхний отсек содержал упрощенный модуль управления «стручком» и пульт дистанционного доступа к системам «Поиска». Оставшееся место делили между собой пристегнутое к бортам противоперегрузочное снаряжение и подвесные шкафчики с аварийным запасом. По инструкции в чрезвычайной ситуации в шлюпку могли поместиться четверо. Сейчас на ее борту находились три человека, но скафандры едва позволяли им шевельнуться.
Торп освободил голову и руки и потянулся к Шкоде.
- Постараюсь ничего не повредить. Хэдли, выясните пока, как у нас дела с водой и пищей. И с лекарствами. А ну-ка… - Он взялся за руку радиста и осторожно ощупал через пропитанный потом хлопок нательного комбинезона. Точно такие же комбинезоны сидели на нем самом и на Хэдли. Запоздалая мысль побудила лейтенанта обратиться к Хэдли: - И таблетки от облучения сосчитайте. Они нам уже сейчас нужны.
- Помнится, вы говорили, что корпус нас защитит, - сбивчиво произнес Шкода. У него от лица отлила кровь, в синем свете кожа приобрела трупный оттенок.
- Защитит, но мы побывали за бортом, и не следует забывать о космической радиации. Будем надеяться на корпус «стручка», и все-таки лучше не рисковать.
Пальцы работали быстро. Торп целиком сосредоточился на их ощущениях, а на собственную слабость, на пульсирующую боль в голове старался внимания не обращать. Только сейчас он заметил, что Шкода похож на итальянца: смуглый, с жесткими вьющимися волосами, высокими скулами и глубоко посаженными глазами. Определенно в резком свете он смахивал на призрака.
– Вроде перелома нет… А! - Он добрался до плеча и по гримасе боли на лице Шкоды все понял. - Похоже, только вывих. Слава богу, с ними я уже имел дело. Хэдли, вы мне нужны, будете его держать. Чертов «стручок», не развернуться… Ну, беритесь… Вот так. Дайте мне сесть. Шкода, предупреждаю, больно будет - жуть, но только секунду, так что сожмите зубы и терпите. Готовы?
Джереми прижался лопатками к подвесному шкафчику, покрепче взялся за руку радиста. Мгновение все было синим, расплывчатым, словно сцена из кошмарного сна. Он наполнил легкие воздухом, тряхнул головой и рванул.
– Отлично. Получилось. Глубоко вздохните раз-другой и беритесь за дело. Поглядите, что можно выжать из пульта. Хэдли, как ваши успехи?
– Не ахти, сэр. Полно тюбиков со съедобной пастой, а вот с водой дело обстоит похуже. Я нашел только четыре «груши». Хватит примерно на сутки с небольшим.
– Примерно как я и ожидал, - пробормотал Торп. - Нам еще повезло, что здесь вообще есть запас. Сама идея насчет спасательных шлюпок - всего лишь красивый жест. Что-то я не слыхал, чтобы кто-нибудь спасся на «стручке». Космос чертовски велик.
– Аптечка, сэр. Если посидите неподвижно, я, может, что-нибудь сделаю с вашей головой.
– С головой? Как-нибудь попозже. С ней ничего серьезного.
– Да вы сами гляньте!
Хэдли поднял крышку аптечки, и Торп увидел себя в зеркале. И с трудом узнал. Отчасти, конечно, был виноват голубой свет, но и в нормальном освещении лейтенант выглядел бы тем еще красавцем. Из глубокой ссадины над правым глазом текла кровь, разливалась по половине лица, шее и груди. Глаза в черных кругах лихорадочно горели, а на коже, где не было крови, жирно поблескивал пот. Торп попробовал улыбнуться, затем перевел взгляд на Хэдли. И увидел широкое, словно из камня вырубленное, лицо. Тоже в поту и грязи.
– О Боже! - пробормотал лейтенант. - Нами только детишек пугать. Ладно, попробуйте что-нибудь сделать, но не слишком усердствуйте. На самом деле все не так уж и страшно.
Он опустился на корточки и прислонился спиной к переборке, а Хэдли навис над ним. С первым же неловким мазком антисептической пасты Торп зажмурился и все силы отдал на отражение пронизывающих стрел боли. Странное дело: легче было переносить эту острую, но местную боль, чем сражаться с досаждавшим ему после боя недомоганием во всем теле. Через несколько секунд взялся за работу содержащийся в мази анальгетик, боль отошла, и Торп себе показался легким, как перышко.
