* * *
К вечеру они приехали на потрёпанной машине Серкана в рыбацкую деревушку, на берегу моря Мертвецов. Контрабандист уже подготовил для них не плохой домик, с видом на море. Поездочка оказалась той ещё, детина то и дело бросал прожорливые взгляды на девушку. Как бы это не стало потом проблемой…
* * *
Диармайд сидел на просторной террасе с видом на море и пил ароматный кофе. В Греции такое было не достать, уж точно не за те деньги, которые нужно было заплатить за него здесь.
Морской воздух пьянил свежестью. Чайки описывали круги над мелководьем в поисках ужина. Близость к морю придавала Диармайду сил, он мог чувствовать его обитателей на километры вдаль. Иногда лучше не знать, что скрывает морская бездна… от некоторых её обитателей даже Диармайду было не по себе.
— Отдыхаешь? — Мелисса села рядом.
— Всегда любил море и воду. Никак не могу понять, это из-за природы моей магии, или мне просто нравится бриз… — ответил Диармайд, не отводя задумчивого взгляда от солнечной дорожки, тянущейся к половинке солнечного диска, скрывающегося за горизонтом.
— Ну-у-у, — Мелисса собрала в пучок свои белые волосы и перекинула их через плечо, — я маг природы, а в леса меня не тянет и как дома я себя там не чувствую. Так что любовь к морю у тебя настоящая, собственная. Наверное…
— Ди, есть хочешь?
Диармайд так и не шелохнулся, продолжая наблюдать как солнце медленно прячется за морскую гладь.
— Ди! — Мелисса заговорила громче. Парень повернулся к ней с таким лицом, словно только сейчас её заметил.
— А? Н-нет… спасибо. Я не голоден, — растерянно ответил парень.
— Расскажи, о чём ты так задумался. Мы давно с тобой не говорили откровенно. Ты сам не свой с тех пор, как мы сюда приехали. Случилось что-то?
— Нет… просто из головы не выходит одна мысль, как надоедливая муха жужжит прямо в мозгу, упрямо отказываясь его покидать. Мы сегодня проезжали через Стамбул, один из красивейших и старейших городов мира. А я видел его только мельком, через грязное окно машины. Я ведь почти всю восточную Европу исколесил вместе с Орсино. А видел чаще всего трущобы и дешёвые отели. Мне только изредка выпадала возможность прогуляться по городу и своими глазами посмотреть достопримечательности.
— Тебя из-за того, что ты в музеи не смог сходить так перекосило? — спрятала лицо за чашкой с кофе Мелисса.
— Нет. Не обращай внимания, просто обычная меланхолия — ничего более. Со мной время от времени такое случается. Мел, что скажешь о нашем проводнике? — Диармайд решил сменить тему, пока Мелисса не начала копаться у него в мозгах. Эта девушка просто со сверхъестественной эффективностью вытаскивала чужие тараканы наружу.
— Хм… Мусульманин, но с очень гибкой системой ценностей, что для их культуры большая редкость. Единственный ребёнок в семье, рано потерял родителей. Привык работать один, с людьми взаимодействует редко. В общении предпочитает вести себя агрессивно и самоуверенно, пытаясь скрыть свою низкую самооценку.
— Он всю дорогу от тебя взгляда оторвать не мог. Это не станет проблемой? — Диармайд отставил в сторону пустую кружку, заметив, как пристально Мелисса стала наблюдать за тем, как он вертит её в руках.
— Нет. Ему смелости не хватит перейти от фантазий к активным действиям. Разве что он почувствует абсолютную безнаказанность. Но я даже представить не могу, как такое может произойти. Он для меня-то не противник, а про тебя я вообще молчу. Ты его, наверное, одним плевком убить сможешь.
— Фу, — сморщился Диармайд.
— Лу прав. Ты, Ди, иногда ведёшь себя слишком манерно, словно какой-то аристократ.
Диармайд рассмеялся, спрятав лицо в ладонях.
— Ди, что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — с улыбкой спросила Мелисса, наблюдая за таким редким, живым поведением друга. Хотя в последнее время он стал вести себя так гораздо чаще, и это радовало Мелиссу.
— Я ведь никогда не рассказывал тебе о своём детстве, до того, как я попал на скотобойню? — отсмеявшись спросил Диармайд.
— Нет, ты говорил, что не помнишь, — Мелисса перестала улыбаться, внимательно смотря на посерьёзневшего Диармайда.
— Я вспомнил… Вспомнил еловый лес, который цеплялся корнями за скалистые берега острова. Вспомнил морскую пучину и очертания Ирландских рельефов на горизонте, каменную бухту, к которой швартовались суда. Я вспомнил вечер, когда отец ворвался в мою комнату, поднял меня на руки и унёс в эту самую бухту на корабль. Мы отплыли почти сразу же, и прожили несколько лет в лесах Ирландии. Когда мы покинули замок, мне было три, или четыре года.
— Я… я даже не знала, что можно вспомнить такое раннее детство.
— Я тоже. Но я видел сны, постоянно пытался вспомнить что было раньше, до ада, в который я попал. Сначала я вспомнил дом в лесу, где мы прятались, потом замок, где жили до этого. Я сначала думал, что это детство предка, но он провёл его в деревеньке на краю леса, где каменных зданий и в помине не было.
— И что, ты вспомнил лица родителей? Ты говорил, что начинаешь забывать их, — Мелисса положила подбородок на переплетённые пальцы, на столе.
— Нет, это у меня никак не получается, — грустно сказал парень. — Но хватит обо мне. Как ты? Волнуешься за Лу? — Диармайд скопировал её позу.
— Мне уже лучше, спасибо. Сама не знаю, что на меня нашло. Я ведь всегда стараюсь быть хладнокровной, но тут повела себя как втрескавшаяся малолетка. Я никого так не любила как его… — на её щеках проступил румянец.
— Ты так говоришь, как будто это плохо. Я давно знаю Лу, и считаю, что не плохо знаю тебя, — услышав это Мелисса улыбнулась уголками губ, — я вижу, как ты держишь его в своей цепкой хватке, и как он от этого счастлив. Когда вы вместе, у него на лице появляется эта, до жути бесящая, довольная улыбка. Я счастлив за друга. Ему многое пришлось перенести до встречи с тобой.
— Я ведь тоже не в сливках купалась до встречи с вами. Приехала в Египет, чтобы с мамой встретиться, а она сказала, чтобы я жила своей жизнью. Даже общаться со мной не захотела. Ну… ты знаешь.
Диармайд выдавил горькую ухмылку.
— Забавно… я только что сказал, что неплохо тебя знаю, а на самом деле почти ничего о твоём прошлом мне не известно, — не сводя взгляда с зелёных глаз девушки сказал Диармайд. В них было так много грусти…
— Прошлое должно оставаться в прошлом, — вымучила улыбку Мелисса.
— Да? А меня моё до сих пор не отпускает, наоборот, подталкивает идти вперёд, постоянно напоминая о целях, которые я преследую.
— И какие же это цели? — наклонила голову на бок Мелисса.
— Месть, конечно же, — оскалился своей жуткой улыбкой Диармайд, сверкнув ультрамариновыми зрачками. После чего принялся неистово чесать зубы. Чёртов зуд всё никак не проходил…
* * *
Отлив начался в ночь, когда на небе светила молодая луна. Звёзды в эту ночь казались особенно яркими. Диармайд и Мелисса сидели на полюбившейся им террасе и беседовали о всякой ерунде, стараясь избегать гнетущих тем. Странно это было… маги вроде могущественные и сильные, но почти все, кого Диармайд узнал — имели какое-то горе за спиной.
В дверь настойчиво постучали, прервав рассказ Мелиссы о том, как она, будучи студенткой, выпила на спор целую бутылку рома залпом, и что она творила после этого. Очень… колоритная история, полная откровенных подробностей.
* * *
— Ты прикончить нас хочешь? — спросил Диармайд, смотря на ржавую лохань, которую Серкан по какой-то непонятной причине называл кораблём. Старая рыбацкая шхуна была покрытая облезлой зелёной краской, чередуясь с ржавыми пятнами, битое стекло капитанской рубки не защищало даже от слабого ветра, а на палубе валялись груды гниющих снастей.
— Нормально всё, — на турецком сказал Серкан, — я не первый раз плаваю через границу во время шторма. Может корабль и потрёпанный, но он надёжный, как я, — горделиво ответил контрабандист. Он словно наслаждался настороженной реакцией Диармайда, удовлетворяя этим свои какие-то внутренние позывы.
