дворянином.
— Но, отец!
— Твоя честь задета?
— Отец, ты же не видел…
— Я спрашиваю, — принялся напирать на мальчика Сикорский, — твоя честь задета?
— Да, — приосанился тот.
— Ну тогда реши этот вопрос не в рукопашной потасовке, подходящей для черни, а достойным дворянина образом.
Я молчал, наблюдал за тем, что будет дальше. В принципе, я понимал, чем все обернется. И даже внутренне радовался. Предки… как давно я не ощущал всего того каскада чувств, которые возникали у меня во время проведения настоящей дуэли.
Отец и сын еще некоторое время внимательно смотрели друг на друга, потом Сикорский младший засопел и бросил взгляд на меня.
— Я вызываю тебя на дуэль!
— Обратись, — нахмурился я, — как полагается. Тогда, я подумаю ответить тебе.
Мальчишка аж покраснел от злости. Синяк на челюсти стал пунцовым. Он взглянул на отца, ища поддержки.
— Игнат Орловский, — проговорил Сикорский старший, — как обращаться к безтитульному дворянину, ты помнишь.
— Зачем ты унижаешь меня отец? — выражение непонимания поселилось на лице Михаила.
— Тебя унижает твое поведение. А вежливость еще никогда и никого не унизила. Ну?
Русоволосый выдохнул, приподняв подбородок, обратил лицо ко мне.
— Ваше Благородие, Игнат Орловский, я вызываю вас на дуэль. Завтра, на арене.
— Принимаю, — я кивнул, — бой до момента, когда соперник больше не сможет ответить заклинанием. Оружие — ножи-проводники.
Михаил не ответил. В его лице читалось презрение, или даже отвращение. Избалованный сосунок.
Не сказав больше ни слова, Михаил вышел.
— Первыми сражаются те, — начал Сикорский старший, — у кого есть личные счеты и назначенные дуэли. Дальше следуют соперники, участвовавшие в дневной жеребьевке. У вас есть соперник, господин Орловский. Время дуэли определят завтра.
— Буду ждать с нетерпением, — холодно ответил я.
Лысый здоровяк кивнул и, попрощавшись, вышел вон.
— Предки, хорошо что все кончилось… — выдохнула Вика.
— Ты уделал пятерых! Один! — Тома, обошла печку, — как ты, не ранен? — тут же принялась осматривать и трогать мое лицо.
— Все в порядке, — я вежливо убрал ее руки, — никто из них даже не дотронулся до меня.
— Уму непостижимо! Вот это мастерство! — Не успокаивалась Тома.
— Спасибо, — я проследил за тем, как Стас смотрел на бардак, что царил теперь в его комнатке, потом обошел валяющийся на полу тент-перегородку, и стал приводить вещи в порядок.
— Да, — Стас искривил бровь, — неплохо он тут полетал, — потом присоединился ко мне. Следом вошла и Тома
Вика же, стала прибираться в остальном шатре.
— Можно мне посмотреть, — украдкой, как-то стеснительно проговорил Стас, — как ты будешь драться на дуэли?
— Конечно, — я вернул раскладушку в нормальное состояние, принялся восстанавливать перегородку.
— Наверное… это никогда не кончится, — выдохнула Вика.
— Мне кажется, — Тома собрала разбросанные вещи Стаса, — так жить веселее. Разве это не лучше скучных офисных будней?
Вика не ответила. Только вздохнула снова.
Вешая на место тент, я посматривал, куда делась кошечка. Быстро нашел ее взглядом и то, что она делала, меня сначала удивило, а потом даже позабавило. Кошечка не отходила от моих вещей. Она расхаживала по кровати, терлась мордочкой о мои сумки. В некоторые даже заглядывала. Складывалось впечатление, что она то ли метит мои вещи своим запахом… то ли что-то ищет.
Вечером, когда уже стемнело, на фестивале кипела жизнь. На сцене, что развернулась в небольшом отдалении, звучал бойкий русский рок. Дворянская молодежь тусовалась у сцены. Мероприятия, гуляния, магические представления и фокусы. Выставки артефактов и магических ручных животных. Вечер сопровождался всем этим.
Тут даже был оружейник, торгующий ножами-проводниками. На его разноцветном шатре красовалась светящаяся вывеска с загадочными словами: “Проводника для рывка?”
Когда я направился к Хлодвигу, к его шатру номер сто девятнадцать, то почувствовал что-то странное. Будто, на единственный миг мое сознание провалилось внутрь сна, и тут же вынырнуло обратно.
Это случилось так стремительно, что я не понял, было ли что-то на самом деле. Внешне просто замедлил шаг, остановился и проморгался. Встряхнув головой, пошел дальше. Не придал этому особого значения. Может усталость.
— Красно-черно-желтые, — это цвета моего дома, а бобр — гербовый зверь. Он символизирует трудолюбие, — улыбнулся Хлодвиг Пушкин, когда я зашел в его шатер, внешне, один в один напоминающий мой.
— Значит, — проговорил я, занимая деревянный стульчик, за небольшим круглым столиком, — формально, мы живем в шатре твоего дома.
— Верно, — он улыбнулся.
Ну еще бы. Ведь дворянские атрибуты: герб, девиз, родовые цвета, мы получим только когда, я приму титул. Безтитульные дворяне всего этого не имели.
Хлодвиг, как обычно, был в своем репертуаре. Его шатер внутри напоминал кабинет. Большая его часть включала в себя письменный стол, пару книжных шкафов и зону отдыха со столиком, стульями и кушеткой. Вся мебель — лакированная, красная, и, видимо, очень старинная. Было видно, что старый дворянин прибыл на фестиваль работать, а не отдыхать.
Не обошлось и без вещей, типичный для старика: на шкафу покоилось большое чучело совы, а рядом плавающая в колбе с формалином жаба. На письменном столе стоял череп. На некоторых полках, в сосудах со спиртом содержалось еще черт знает что.
Но больше всего меня удивили часы с кукушкой. Огромные и напольные, они мерно тикали, отбивая секунды. Надо же. Притащил их сюда, во дает.
— Под них меня лучше спиться, — проговорил старик, когда проследил за моим взглядом.
А вот закуток, где Хлодвиг спал, напротив, был аскетичен и содержал только кровать и тумбу.
— Хорошо устроились? Как доехали? — с улыбкой спросил он.
Улыбка быстро сползла с морщинистого лица старика, когда я рассказал ему про то, что случилось по дороге сюда. Про нападение Виктора Орловского на меня и мою семью.
— Очень плохи дела, — нахмурился старик, — на сколько я знаю, Виктор Орловский уже нападал на тебя, но до сих пор не могу понять, для чего ему это нужно.
— Скажи, Хлодвиг, — посмотрел я на старика, — ты знаешь, что-то про Орден Новой Маны и Роялистов?
— Хм, — он задумался, — Роялисты… что-то слышал. Это дворянское боевое братство, которое появилось еще во времена ММв, а вот орден Новой Маны… это новое для меня название.
— Пока тебе стоит знать лишь то, что и
