Усилием воли Виктор подавил желание броситься вперед и одним ударом отправить главу враждебного клана в страну Токоё [9]. Какой бы совершенной ни была охранная система, вряд ли она успеет моментально среагировать на молниеносное движение ниндзя Стихии Пустоты.
Но в то же время Савельев прекрасно понимал, что смерть кумитё не вернет дочь – как и его смерть, которая последует незамедлительно после этого убийства. Потому он не двинулся с места, и ни один мускул не дрогнул на его лице, даже когда дочь, закончив упражнение, подошла к камере, и, глядя в объектив, произнесла:
– Ты нужен мне, отец.
Экран погас. Глава клана Ямагути-гуми едва заметно склонил голову – ему понравилась выдержка Виктора.
– Как видишь, с твоей дочерью хорошо обращаются, – сказал кумитё. – Пока ты будешь в отъезде, ее станут тренировать лучшие воины нашего клана, и, само собой, она ни в чем не будет нуждаться. Естественно, когда ты приведешь к нам Снайпера, вы немедленно воссоединитесь. Более того: когда ты выполнишь задание, на твой счет в банке будет переведены пятьсот миллионов иен – сумма небольшая, но достаточная для того, чтобы несколько лет посвятить себя только воспитанию своего ребенка, не думая о деньгах.
Виктор усмехнулся.
– Благодарю за щедрость. Теперь я хотя бы знаю цену своей совести.
Кумитё пожал плечами.
– Поверь, Оми-но ками, это очень хорошая сделка. Все имеет свою цену. Обычно совесть ценится намного дешевле, а у большинства людей она вообще не стоит ничего. Благородство, сострадание, совесть – всего лишь придуманные сущности, которые мешают жить. Отсеки их, и жизнь станет намного проще и понятнее. Надеюсь, ты слышал про бритву Оккама? Хочу дать тебе совет: применяй этот закон почаще, воин Пустоты. Обрубай лишние сущности, и тогда не придется сокрушаться о цене того, чего у тебя нет…
Виктор молчал, глядя сквозь кумитё, словно того не существовало.
Глава клана Ямагути-гуми прервал свою речь и сказал раздраженно:
– Внизу ждет автомобиль, который отвезет тебя в аэропорт. Послезавтра ты уже будешь в Киеве. Беседа окончена.
Виктор развернулся и направился к выходу из зала, затылком ощутив легкое колебание воздуха – то глава клана Ямагути-гуми не смог сдержать вздоха облегчения. Все-таки и ему, несмотря на свойственную статусу выдержку, нелегко далась беседа с лучшим воином клана Сумиёси-кай.
* * *
Автомобиль остановился возле контрольно-пропускного пункта «Дитятки». Макаренко вышел, потянулся, расправляя нехилые плечи, будто не на него были сейчас направлены два пулемета с вышек, расположенных справа и слева от КПП. По ходу, он знал – караульные не выстрелят. Ибо себе дороже. Но бдительность проявить, показать, что службу тащат с зашкаливающим рвением, – это обязательно.
Из дверей КПП вышел хмурый капитан в камуфле с нашивками Службы безопасности. Зыркнул в нашу сторону, скривился, будто муху проглотил, и махнул рукой кому-то невидимому. Видать, предупрежден был, кто приедет и зачем, потому даже документы не спросил. Плюнул в сторону урны, стоявшей неподалеку от нас, и ушел к себе обратно в двухэтажную кирпичную будку с пулеметным гнездом на крыше.
Стальные ворота, закрывавшие проход в Зону, медленно приоткрылись – ровно настолько, чтоб один человек мог протиснуться между створками.
– Ну, удачи тебе, сталкер, – сказал Макаренко. После чего загрузился обратно в УАЗ и уехал. А я вполне себе легально направился туда, куда обычно пробирался глубокой ночью, рассекая «Бритвой» стальные нити колючей проволоки и рискуя поймать свинцовую очередь между лопаток.
В Зону.
– Не стрелять, – раздался позади меня недовольный голос капитана, усиленный громкоговорителем, установленным на крыше КПП. – Это спецагент с особым заданием.
Что ж, Макаренко, и на том спасибо, что предупредил начальника пулеметчиков, засевших на вышках Кордона. Тут парни простые, стреляют во все, что движется в Зоне. И если не дать им четких указаний, вполне могут сработать по инструкции, и пофиг, что объект спокойно вышел из «Дитяток». Человек? Человек. В Зоне? В Зоне. Получи свинцовый гостинец в затылок. Ибо нефиг людям в Зоне делать. Такая вот простая инструкция…
По ночам, пересекая Кордон, на адреналине обычно не замечаешь разницы между так называемой Большой землей и зараженными землями. А сейчас, средь бела дня, в относительно спокойной обстановке, я почувствовал запах.
Вроде несколько метров всего прошел от Кордона и сразу ощутил сладковато-приторную вонь гниющей плоти, смешанную с освежающим ароматом озона: видать, где-то неподалеку притаился «электрод», пару дней назад убивший кого-то.
Возле аномалий постоянно так воняет. Смертью. Любой живой твари нужно чем-то питаться, и аномалии не исключение. Хотя многие считают и аномалии, и артефакты лишь отходами производства «мусорщиков», жутких тварей из другого измерения, что сваливают свой мусор в Зону. А потом тот «мусор», обладающий аномальными свойствами, собирают сталкеры для продажи торговцам и держателям баров, которые по сути являются обычными барыгами. Скупают у сталкеров арты за бесценок, а потом продают их на Большую землю, прикрутив к ценнику по десять концов, а то и побольше.
Кстати о барах.
Если хочешь кого-то найти, путь у тебя один – в сталкерский бар. Странные места эти бары, разбросанные по всей территории Зоны. Все о них знают, и военные в том числе. Однако группы зачистки зараженных земель от криминального элемента выпиливают эти злачные заведения крайне редко. Почему – понятно. Уж больно прибыльный денежный ручей течет через те бары на Большую землю, и военные, охраняющие не Зону от нас, а нас от Зоны, в том бизнесе имеют самый прямой интерес. История старая, как мир: тот, кто поставлен охранять склад с ценностями, зачастую выносит из него больше, чем самый наглый ворюга.
Мое предположение подтвердилось: в высокой траве, росшей по обочинам старой разбитой дороги, что-то ярко сверкнуло. Раздался треск, но я был наготове, отпрыгнув в сторону.
Вовремя.
Из травы, сжигая на своем пути зеленые стебли, через дорогу метнулся в мою сторону длинный разряд молнии…
Недостаточно длинный. Я уже по запаху понял, что аномалия относительно сыта и потому не будет сильно напрягаться, чтобы раздобыть себе пропитание.
Так и случилось.
В дыре, прожженной разрядом молнии в травяном массиве, я увидел «электрод» средних размеров и обожженное мертвое тело рядом с ним. Судя по обгоревшим обрывкам недорогой кожаной куртки – сталкер. Крался ночью и нарвался на притаившуюся аномалию. Надо же, раньше они так близко к Кордону не подбирались.
Я оглянулся.
Пулеметчики на вышках и на крыше блокпоста смотрели в мою сторону. И начальник КПП стоял возле открытого окна второго этажа, держа в руке чашку. Наблюдали, ожидая, что меня аномалия поджарит. А что им? Сказали пропустить сталкера в Зону – пропустили. Ну а дальше не их забота, что в ста метрах от Кордона живого человека убьет «электрод». Вон, собрались посмотреть на забаву. Сволочи.
Поняв, что развлечения не будет, начальник отошел от окна, а один из пулеметчиков недвусмысленно повел в мою сторону стволом РПК. Мол, проходи, не задерживайся, пока мы не решили, что ты преступник, проникший на запретную территорию.
Ладно, намек понятен.
Я развернулся и пошел вперед по разбитой дороге, параллельно освежая память посредством выданного мне на складе Института навороченного коммуникатора последней модели. Фактически это был КПК со встроенным модулем мобильной связи, специально разработанный для условий Зоны. Недешевая штука. Подавление помех, устойчивость к радиации, встроенный детектор аномалий, еще куча каких-то наворотов. Макаренко заверил, что прибор прошел все испытания и показал себя превосходно. Что ж, поживем – увидим.
До хорошо знакомых мне баров было далековато. Конечно, то заведения серьезные, раскрученные, и при достаточной доле везения там можно получить необходимую информацию. Но, во-первых, в больших кабаках зачастую тусуются члены основных группировок Зоны, хором объявивших на меня охоту. И, во-вторых, у меня было слишком мало времени для длительных переходов через зараженные земли.
