меня конь.
Я последовал совету, и сквозь густую тишину тоннеля до меня донеслось тихое, но отчетливое «кап-кап-кап». Какое только расстояние до источника звуков? Под землей они передаются не так, как на поверхности…
— Кажется, впереди что-то капает? — решил подтолкнуть меня к деятельности Люцифер.
— Слюна у кого-то из пасти, — буркнул я. — Мы с тобой аппетитно выглядим. Свеженькие, калорийные, непочатые. Нас в зоне до сих пор никто не обглодал, и даже на зуб не попробовал.
Люцифер коротко фыркнул, что должно было означать смешок.
Выяснилось, что капель звенит в коротком боковом коридоре метрах в сорока. Там начали проходку и забросили. То ли за бесперспективностью направления, то ли вместе со штольней. То ли со всем горнорудным районом, пришедшим в упадок…
«Что за глупые рассуждения? — спохватился я. — Забыл, где находишься? Какой упадок, какой район? Все, что ты видел наверху, — временная декорация без истории. Тут один день без солнца, второй с сатанинским солнцем, а третий, может, не настанет вовсе. Через полчаса с потолка в коридоре птичье молоко потечет — и это будет нормально. Через час система тоннелей под холмами превратится в кишки дохлого левиафана — и это тоже будет нормально. Расслабься и наслаждайся местным колоритом».
Я посмотрел на крохотный бассейн, образовавшийся под толстым сталактитом. Зачерпывать воду не спешил: сперва надо проверить, вода ли это. Еще несколько часов назад у меня были бы трудности с экспертизой, но теперь, как воин-маг, я получил в распоряжение богатый набор сканирующих заклинаний. Выбрал нужное, прочел… порядок. Живительной влагой мы обеспечены. Дров хватит на ледниковый период: выдергивай крепи через одну и жги костер сколько хочешь. Тяга в штольне есть — от дыма не задохнемся. Кстати, как только надоест на одном месте торчать, пойдем как раз туда, куда вытягивает воздух. Скорее всего, там есть дыра наружу — лишь бы мы пролезли в нее. Ну а дальше планы строить преждевременно. Вдруг вправду обстановка поменяется. И окажемся мы не под землей, а на борту покинутого корабля посреди океана. Или, что хуже, посреди океана, но без корабля.
— Приготовлю обед, — сказал я. — Прежде чем вылезать отсюда, надо подкрепиться.
— Прежде чем вылезать отсюда, надо позвать Джейн, — поправил меня Люцифер. — У меня предчувствие, что без ее содействия не обойтись. Мы способны выбраться живыми из многих передряг в зоне, — однако не из самой зоны.
— Что ж… Настаивать на проверке твоего предчувствия я не буду. Действительно стоит позвать Джейн. Мы честно попытались выйти сами, и теперь я прочту «Руку помощи» с чистой совестью. Но тогда тем более следует приготовить обед. Пригласим паладиншу сразу к столу.
— Она призрак.
— Не имеет значения. Тут сам акт приглашения важен, как понимаешь. И в конце-то концов — я хочу жрать! Организм требует.
Я развел огонь, пристроил над ним котелок и приготовил армейское варево. Кулинарные навыки я успел хорошо поднять, как и многие другие; мог бы и нечто более изысканное изобрести из наличных припасов. Но Джейн ведь воин, а значит, в еде неприхотлива.
Кроме того, воину воина на варевом угостить — это все равно что эльфу на чужбине подать именно эльфийские блюда, а орку — орочьи. На вареве плотно сидели все, кто когда-либо служил, независимо от происхождения. Кто не служил, познакомился с ним в обучении. Кто и в обучении не был, а сам искусство владения оружием постигал, все равно хоть раз в жизни пробовал варево, общаясь с другими воинами, путешествуя с караванами или просто путешествуя. Ибо лучшей походной еды не существует.
Классический рецепт такой: треть мяса или рыбы, треть круп и бобовых, треть овощей или диких съедобных кореньев. На практике пропорции редко соблюдаются — варево готовят из того что есть. Однако существуют и непреложные правила. Нельзя смешивать в одном котелке рыбу и мясо, даже в периоды нехватки продовольствия. Или уж мясное вари, или рыбное. Великий грех — злоупотреблять приправами. В войсках обилие приправ не без оснований считается признаком нерадивых поваров, не умеющих готовить и не следящих за свежестью припасов. Или вороватых, подменяющих качественные продукты подпорченными.
Дополнительно варево всегда сдабривается салом, растительным или сливочным маслом, нутряным жиром — что в наличии есть. Консистенция готового блюда должна быть такой, чтоб в котелке стоял черпак, пока сосчитаешь до трех. Заклинания при готовке для усиления питательных свойств используются разные, в зависимости от того, кто и для кого готовит.
Управившись, я активировал «Руку помощи». Джейн появилась эффектно: сперва послышалось постукивание подкованных копыт ее единорога, затем постепенно обозначились ноги животного, сам единорог и наконец всадница. Подъехав, она спешилась, и мы поприветствовали друг друга как старые сослуживцы, встретившиеся в неформальной обстановке, позволяющей игнорировать чины и звания: полуобъятием, дружескими похлопываниями по плечам и вечными универсальными фразами типа «давно не виделись» и «прекрасно выглядишь».
— А ты говорил — она призрак, — упрекнул я Люцифера, широким жестом приглашая Джейн к костру. — А видишь что получается? В Срединном Пространстве — призрак, а здесь вполне осязаема.
Джейн потянула носом, улыбнулась и сказала:
— Пахнет вкусно!
— Знал, что тебе понравится! — обрадовался я. — А есть ты можешь?
— И могу, и хочу. В Мире Теней разумные не нуждаются в пище. Как и все остальные. Но привычка-то остается. И иногда так хочется чего-нибудь пожевать — хоть плачь. Или стаканчик вина выпить…
Я тут же извлек из котомки бутылку ревского в набитом сухой травой холщовом мешочке. И последнюю горсть сухарей, которую берег на случай жуткой тоски, довольствуясь грубыми лепешками из диких злаковых. В походах по нецивилизованным землям трудней всего обходиться без хлеба. Тоже привычка — ржаная или пшеничная дробленка среди круп успешно его заменяет. Но поди объясни это желудку.
— Раз так принимаешь, значит, не бедствуешь, — сказала Джейн, запуская ложку в котелок. — Или я ошибаюсь?
— У нас тут затишье, — ответил я. — А видела бы ты, что было до этого.
— А что было?
Я коротко рассказал. Девушка внимательно выслушала и вернулась к смакованию варева, пережевывая и глотая его медленно, как деликатес. Но иногда она забывалась и начинала есть жадно, причмокивая от удовольствия, словно дорвавшийся до корыта голодный поросенок. Мне это не показалось некрасивым, скорее умилило. Бедная дворянка, может, лет сто не ела нормальную пищу. Или двести. После такого поста позволительно и вовсе забить на правила хорошего
