Невская Губа, морской бой
На выходе из морского канала крейсер «Аврора» завершил поворот «право на борт» и дал малый ход параллельно Кронштадту. Лазерный целеуказатель мог освещать по левому борту или крейсера УРО или маневрирующий LCS 34. Ну вот, впервые после Цусимы русский крейсер встретился с двумя крейсерами и миноносцем в морском бою.
Командир «Авроры» помнил, что каждый из крейсеров был вооружен, помимо ракет, двумя 127-мм артиллерийская установками Mark 45 с максимальной дальностью стрельбы 23 километра. При этом артустановки могли стрелять и управляемыми снарядами, но только на 15 километров.
Раз уж «Партнер» решил повременить с противокорабельными ракетами, приближаться к Крейсерам УРО на дистанцию их эффективной артиллерийской стрельбы «Аврора» не стала. Напротив, «Аврора» направилась от Крейсеров, увеличивая дистанцию для снижения эффективности артиллерийского огня с их стороны — первым противником командир назначил другой корабль, опасно повернувший ствол носовой артустановки в направлении «Авроры».
Заметно ближе к «Авроре» поднимал пенные усы LCS 34, совершая полузабытый противоартиллерийский маневр. Теоретически, дневной бой крейсера 1-го ранга с миноносцем должен был быстро показать преимущество исправной и многочисленной 152-мм артиллерии и семитысячетонного корпуса над тремя тысячами тонн и одиночным 57-мм орудием. Маневрирование миноносца способно только отсрочить развязку, но не изменить исход боя. Теперь эту предпосылку предстояло проверить на практике, с важным дополнением: скорострельность 57-мм орудия у миноносца составляет до 200 выстрелов в минуту, но он не пользуется информационными системами управления огнем двадцать первого века и управляется вручную. Крейсер ведет огонь со скорострельностью 6 выстрелов в минуту, но управляемыми снарядами и помощью централизованной системы управления огнем не пренебрегает.
«БЧ-2 — беглый огонь управляемыми снарядами по артустановке на LCS 34»
Возможно, в сравнении с броненосцами ушедшей эпохи 10-мм обшивка корпуса и внутреннее бронирование крейсера выглядели бы и бедновато, но против 57-мм снарядов артустановки Bofors 57 Mk3 решение вековой давности оказалось вполне достаточным. Броневая и конструктивная защита основных узлов и механизмов не подвела и сейчас. Пока летели в противника 152-мм снаряды «Авроры», пробоины в ее корпусе быстро множились и наносили большой урон внешнему виду крейсера, рухнула за борт горделивая грот-мачта, но ход и управляемость потеряны не были. И, тем не менее, невозможная в девятнадцатом веке скорострельность Bofors 57 Mk3 поставила судьбу боя в зависимость от удачи: четыре бортовых орудия крейсера вышли из строя до того, снаряды первого залпа долетели до артустановки LCS 34. Наконец долетевшие снаряды немедленно прекратили это утомительное соло. Видимо, богиня Фортуна по-родственному оказалась ближе к Авроре, чем к ее «номерному» противнику. Другим объяснением явилось то, что стрельба в ручном режиме была самым редко используемым на флоте «Партнера» элементом боевой подготовки. Оставшихся двух орудий «Авроры», хватило для нанесения череды несовместимых с плаванием в надводном положении повреждений корпусу LCS 34 и он начал недолгое путешествие вниз — глубина в Невской Губе была небольшая.
Крейсер совершал резкий разворот на 180 градусов, поворачиваясь к Кронштадту неповрежденным правым бортом. Командир добрым словом помянул тех, кто не поленился добавить к проекту 1896 года, раз уж все равно подводная часть крейсера выполнена совершенно по-новому, несколько подруливающих устройств. Радиус поворота крейсера заставил бы его первого командира капитан 1 ранга И. В. Сухотина откусить от удивления длинный ус.
Залпы неуправляемых снарядов четырех артустановок Mark 45 крейсеров УРО, команды которых на основе советов от LCS 34 также перевели свои орудия на ручной режим, поднимали высокие водяные столбы вокруг «Авроры». Накрытий на дистанции, возросшей уже до 20 километров, комендоры крейсеров УРО, лишенные помощи систем управления, добиться пока не смогли.
Пара F-35 тем временем разобралась, что по бокам у «Калоши» не шлюпочные выстрелы, а кое-что более опасное, и вернулась на боевой курс, начав наведение 20-мм авиационных пушек M61 Vulcan на бортовые орудия «Калоши».
Рука командира БЧ-2 чуть дрожала над тумблерами управления орудиями. К открытию огня были готовы все шесть бортовых орудий правого борта. Немногочисленные уцелевшие после артиллерийского и авиационного обстрелов дальномеры, основанные на наношестеренках и оптике, уверенно определили дистанцию и приступили к лазерному облучению цели.
Крейсера УРО стояли на Восточном Кронштадтском рейде борт о борт. Маневрировать без буксиров в мелководной Невской Губе было не только незачем и некуда. В любом случае, события от первого выстрела по вертолету и до настоящего момента времени развивались чрезвычайно стремительно: времени для выхода из Невской Губы у Крейсеров УРО не нашлось. Командир БЧ-2 распределил цели просто: все шесть 152-мм орудия на ближний крейсер УРО, и централизованная система управления огнем выдала решение. Авианосец стоял на Малом Кронштадтском рейде и был в безопасности.
Актуальные в начале двадцатого века пристрелочные выстрелы и оценка накрытия были не целесообразны — еще никогда управляемые артиллерийские снаряды не промахивались по такой крупной и неподвижной цели, как крейсер на бочке.
«Цель — носовая артустановка ближнего крейсера УРО, управляемыми снарядами, беглый огонь, 6 залпов»
Как выяснилось, шести залпов по шесть 152-мм управляемых осколочно-фугасных снарядов хватило не только для подавления носовой двадцатипятитонной башни артиллерийской установки. Детонации артиллерийского погреба, а миллисекундами позже — ракет в пусковых ячейках, хватило для мгновенной гибели и ближнего, и дальнего крейсера крейсеров УРО — тип «Тикондерога» не был рожден для артиллерийского боя, и первые же две минуты крейсерского боя это убедительно продемонстрировали.
Могучее «Ура» казалось, поколебало корпус крейсера «Аврора» сильнее воздушной волны взрыва.
Крейсеру «Аврора» наступила пора начинать борьбу за живучесть, благо системы автоматического пожаротушения и помпы, конечно, были самых новейших систем.
Пара F-35 запросила дополнительные инструкции. Пилотам стало ясно, что настала пора переходить от военных действий — к переговорам.
Малый Кронштадтский рейд, новейший авианосец «Партнера во имя мира»
Литоральный корабль LCS 32, развив 50-узловую скорость в противоположном от «Калоши» направлении, вскоре покинул пределы досягаемости ее артиллерии, укрывшись за бортом авианосца. Инструкция 1942 года по противодействию крупному артиллерийскому кораблю силами одиночного миноносца в боевом охранении авианосца была ясной: не вступая в бой, принять все меры по спасению командования авианосца и дорогостоящих боевых летчиков. Стоимость обучения моряков была в разы ниже, что и определяло очередность спасательных мероприятий.
БИУССК поредевшей эскадры «Партнера во имя мира» продолжала считать возникшие на литоральных кораблях и крейсерах УРО пожары и взрывы чрезвычайным происшествием не военного характера.
Фрегаты в сопровождении литорального корабля LCS 31 ушли уже слишком далеко, и, при сохранявшемся программном запрете на пуск противокорабельных ракет, оказать воздействие на ход боя в сложившихся условиях не могли.
Командир вынырнувшего из прошлого артиллерийского корабля с невероятно меткими комендорами, видимо, понимал, что решение об уничтожении авианосца — не по его погонам, а, может быть, ему было страшновато стрелять по авианосцу с неизвестными последствиями для экологии многомиллионного города. Так или иначе, орудия пришельца пока молчали. Через несколько томительных минут, всплеск от одиночного выстрела по ходу корабля все объяснил — командующему эскадрой предложено капитулировать. Что ж, в таком случае будет спасен дорогостоящий авианосец и его не менее дорогостоящая команда, что уже не мало. В любом случае, шансов потопить противника у эскадры уже не оставалось.
