class="p1">В одном из таких и сидела Алианетта, держа в руке небольшой стеклянный стакан с янтарной жидкостью. Она сидела напротив окна во всю стену и смотрела в никуда. Из её глаз дорожками сбегали слёзы. Они пробегали по её щекам, вдоль уголков губ и скапливались у подбородка, капая на включённый экран телефона, собираясь вместе.
— Это нечестно…
На его экране застыла фотография, сделанная на государственном балу в честь Дня Доброй Охоты. Одна-единственная фотография, где была запечатлена её сестра. Улыбающаяся своей едва заметной, но искренне счастливой улыбкой сестра…
Которая кружилась в танце с Грантом.
Удачно подобранный кадр, хороший свет, и казалось, что они танцуют на том балу одни-единственные, будто ради них этот бал и проводился.
— Это я должна была быть на её месте… — пробормотала Алианетта и отпила из стакана, даже не поморщившись. — Он был моим… ты знала это…
Её сердце разрывала боль от чувства предательства и обиды и казалось, что это ощущение никогда не исчезнет. Хотелось просто сидеть и выть от боли. Ей не оставалось ничего, кроме как просто сидеть и пить, глуша боль алкоголем, который всё больше и больше захватывал над ней контроль, давая волю чувствам.
И слёз становилось на экране телефона больше. И в душе становилось больнее от образовавшейся пустоты, словно из неё всё вытащили.
— Ты же знала мои чувства к нему, я тебе говорила…
— Это всегда тяжело, — раздался мягкий голос рядом с ней.
Алианетта приподняла свой слегка помутневший взгляд на девушку, что заняла место рядом с ней. Богатую девушку, судя по одежде. Она поставила рядом с собой сумочку и улыбнулась.
— Кто ты? — хмуро поинтересовалась Алианетта.
— Собираешься опустить руки? — вместо ответа кивнула девушка на телефон. — Оставить всё как есть?
— А что я могу сделать? Его увела не кто-то, а моя родная старшая сестра… — пробормотала она.
— Подлый поступок, очень подлый, не имеет смысла даже обсуждать его, — закивала незнакомка головой, искренне осуждая его.
— Я… я верила ей… — тихо произнесла Али. — Я любила её, всегда стояла на её стороне и… и… вот как оно вышло…
— И ты его действительно любишь? Этого парня? Даже после произошедшего?
— Да… — тихо выдохнула Алианетта, роняя слёзы. — Иначе почему мне так больно?
— И сделала бы всё, чтобы вернуть его? — улыбнулась незнакомка.
— Да что теперь можно сделать-то… — тихо пробормотала она.
— Всё можно исправить, надо лишь захотеть.
— Захотеть?
— Да. У меня была похожая ситуация, но теперь всё встало на свои места. Так что эта история не первая, и вряд ли последняя, — рассмеялась девушка.
— И… как ты вернула его? — подалась Алианетта вперёд.
Незнакомка ласково улыбнулась, после чего положила свою ладонь на руку Али и негромко произнесла:
— Иногда достаточно просто принять чью-то помощь.
— Помощь?.. — тихо переспросила Алианетта. Её глаза на мгновение помутнели.
— Именно, — ответила она улыбнувшись.
Девушка немного подалась вперёд, глядя в слегка помутневшие глаза Алианетты. Их ладони до сих пор продолжали лежать друг на друге. Её глаза будто светились изнутри, завораживая своим видом.
— Хочешь, я помогу тебе вернуть твоего парня и отомстить твоей сестре?
— Отомстить сестре? — медленно повторила Алианетта.
— Верно. Достаточно лишь сказать мне да, и вся боль останется позади. Парень к тебе вернётся, а твоя сестра получит по заслугам.
— По заслугам… — медленно повторила за ней Алианетта.
— Именно. Никто не имел права с тобой так поступать. И уж тем более сестра. Ведь ты тоже заслуживаешься счастья. Так что скажешь? — спросила Минали с улыбкой. — Хочешь его вернуть?
— Непохоже это на «Дуб с дуплом», — хмыкнул Зигфрид.
— Сосна с дуплом.
— Что?
— Клуб называется «Сосна с дуплом», — пояснил я.
Вход в клуб несколько отличался от тех, которые были до этого. У тех двух клубов, которые я посещал в прошлом, на входе стояла обязательная охрана. Она пропускала людей внутрь, и в оба раза у двери выстраивалась очередь.
Здесь никакой охраны не было: хочешь — входи, не хочешь — не входи. Возможно, именно из-за этого у входа толпились люди самого разного вида и подозрительности. Одни были откровенно пьяными и едва стояли на ногах, другие были перевозбуждены, громко что-то обсуждая, третьи дрались между машин в сторонке. Место, одним словом, было…
— Место концентрации всего сброда, — пробормотал Зигфрид, проходя мимо мужчины, который пытался попасть ключом в замочную скважину на машине.
— Нам не жить здесь.
— Смотришь на такие места и…
— Хочется очистить его пламенем, — закончил я за него, но Зигфрид покачал головой.
— Нет. Думаешь, как оно вообще могло появиться. Насколько люди могут низко пасть.
— Отставить философские вопросы. Если люди поклоняются демонам, то они в принципе способны на всё.
У самого входа мы столкнулись с людьми, явно в состоянии алкогольного опьянения, которые как раз покидали заведение.
— Э, ты чё? Попутал? Эй, я с тобой разговариваю, петух! — пристал один из идиотов, когда я задел его плечом. — Я с тобой разговариваю, чмо!
Я ждал, что вот-вот идиот коснётся меня и очень сильно пожалеет, но что-то остановило его на полпути. Бросив нам в спину «педики», он вернулся к друзьям, и они отправились своей дорогой.
Мы прошли через небольшой коридор, который освещался всего парой лампочек, и вышли в главный зал.
Это место отличалось от прошлых клубов. В первую очередь, что сразу бросалось в глаза, а точнее в уши — музыка. Негромкая, куда более спокойная и даже с намёком на какую-то мелодию. Здесь не били басы, пробирая тебя до костей, и звуки не были похожи на крики еретиков на приёме у инквизитора. Лишь слышался звон кружек, пьяные голоса и иногда смех.
Освещение тоже было спокойным. Оно не моргало, не дёргалось, и лазеры не рыскали по залу, будто выискивая жертву. Везде был обычный приглушённый свет с лёгким оттенком красного, создавая ощущение, что всё помещение умыто кровью.
Мне потребовалась секунда, чтобы глаза привыкли к освещению. Зал представлял собой несколько танцевальных площадок с шестами, где кружились перед посетителями голые девушки. Другие голевые девушки ходили и разносили выпивку с закусками. Атмосфера была…
Пошлой! Смотри, как тут круто! Не хочешь немного отвлечься?
—
