вигвамами, хижинами Каменного Хозяина, его жен и так далее. Жилищами. Я сейчас просто подбираю названия, похожие по смыслу, вот и все.
Километра через три Войс уже подустала. Мы подкрепились, передохнули, затем она взглянула на планшет.
— Вон там седловина Хауслабьох, три двести над уровнем. Нам туда?
— Ага. Последнее усилие.
В конце концов я, таща Войс «на буксире», взобрался в точку назначения — и остолбенел.
Прямо перед нами возвышается узкая каменная пирамида метра так в четыре.
— Вау, что это? — воскликнула Войс.
— Блджад, что это?!! — воскликнул я.
Она перевела взгляд на меня:
— Постой, так ты не это хотел мне показать?
— Место это, но что это за херня тут стоит — я без понятия! И она мне уже не нравится…
Войс обогнула ее вокруг и сказала:
— Смотри, тут табличка. Это памятник.
— Кому?
— Этци.
— Кто такой Этци? — нахмурился я, ожидая худшего.
— Это доисторический человек, который тут погиб и вмерз в лед. Его нашли на этом месте и назвали по местности — Эцталь.
БЛДЖАД. Я почуял неладное с первого же взгляда на эту пирамиду… и не ошибся.
— А что было потом? — спросил я, изо всех сил стараясь делать вид, что спокоен.
— Погодь, я погуглю… В смысле — потом?
— Ну нашли его — а за что памятник?
Войс просмотрела текст на экране и сказала:
— Ну наверное, потому что это самая древняя естественная мумия в Европе. Исследования Этци позволили пролить массу света на ранний медный век в этих местах.
Ну, сволочуги…
— А где Этци сейчас?
— В музее города Больцано… Владди, а почему у тебя лицо так дергается? Ты меня пугаешь!
В музее, блджад⁈ Суки, за Лиса я сожру вас без соли и перца!!!
— Да так, тик напал, — попытался я оправдаться. — В общем, мне срочно надо в Больцано: обожаю музеи!
* * *
— И что ж вам так быстро надоел курорт? — проворчала Стелла, садясь за руль.
— В музей охота, — ответил я.
— Эх, а я как раз познакомилась с парнем — летчик, прикиньте? Военный. И такая рама — даже не знаю, как он в кабину влезает…
Войс мрачно покосилась на меня и вздохнула.
— У нас проблемка посерьезней твоего сорвавшегося романа.
Вот же болтушка…
— А что случилось? — удивилась Стелла, заводя мотор.
— Ты не поверишь, но тут пятьдесят лет назад нашли во льдах тело доисторического человека.
— Ну и что с того?
— Мумия находится в музее города Больцано.
— А, так вот оно что… Владислав, а зачем тебе в музей?
— Друга навестить, — буркнул я.
— А откуда ты знаешь, что эта мумия — твой друг?
— Тупой вопрос. Потому что тело нашли ровно в том месте, где я его похоронил. Совпадение? Не думаю.
— Постой… Это кто-то твоего вида?
— Нет. Он был человеком.
— Хм… Вот уж не подумала бы, что ты можешь дружить с едой, а тем более хоронить ее…
— Он был исключением из правила.
— Надо же… Давно это было?
— Хрен знает сколько тысяч лет назад. Когда вы только научились выплавлять оружие из меди.
Тут снова заговорила Войс.
— Только проблема есть. Владди пришел в тихое бешенство, когда мы обнаружили памятник на том месте. Владди, ты же что-то нехорошее задумал, да?
— Ну кому как, а мне вполне хорошее. Музей сожгу к чертям собачьим, работников сожру живьем.
— В музее много людей работает, ты столько не съешь, — Стелла попыталась перевести все в шутку, но я точно не настроении шутить.
— Не съем, так понадкусываю.
Она свернула на обочину и остановила машину.
— Нет-нет, так дело не пойдет. Ты хоть уголовный кодекс и не чтишь особо, но это все равно перебор.
Я приподнял бровь:
— Уголовный кодекс — это книжка такая, да? Я, помнится, что-то такое читал. Там, кстати, написано, что нельзя осквернять могилы. Ибо это есть грех, а наказание за грех — смерть.
— Нет, про грех это уже из библии. Слушай, Владислав, я-то понимаю, что ты огорчен слегка…
— Слегка?!! Хрена себе слегка!!! Стелла, а вот представь, что это твоего покойного отца или друга кто-то вот так в музее выставил на всеобщее обозрение! Ты бы только слегка огорчилась, да?
Стелла несколько секунд барабанила пальцами по рулю.
— Ну, по правде, я бы вставила этому кому-то автоматический дробовик в зад и держала гашетку, пока не кончатся патроны… Ну только… Понимаешь, это не осквернение. Ну как бы это другое…
— Просто между прочим, — вклинилась Войс, — там дело обстояло так, что тело поначалу приняли за погибшего альпиниста. Это уже потом в морг пришли ученые и установили истинный возраст покойника. То есть, тело само оказалось наверху после таяния льдов и его забрали из лучших побуждений…
— Из лучших побуждений его надо было перезахоронить там же. Меня отдельно выбешивает то, что на моего друга не распространяются элементарные нормы морали. У вас, людей, мораль и так хромает через пень-колоду, но тут уже совсем выход за рамки! Если я выставлю на витрине твоего отца — это будет надругательство над трупом. Почему эта норма не распространяется на моего друга? Он, между прочим, был таким же человеком, как и вы все!
Стелла вздохнула.
— Ладно. Допустим. Претензия справедливая. Но давай палку-то не перегибать? Мы как бы на моей исторической родине, и мне не нравится, что ты собираешься уничтожать имущество, культурные ценности, убивать людей из-за относительно небольшого недоразумения. Ведь никто не имел злого умысла против твоего покойного друга. Давай без вандализма?
Я тяжело засопел.
— А не получится без вандализма. Я слабо представляю себе, как буду тащить из Больцано тело обратно в горы. Его придется сжечь. Лис хотел быть похороненным там, в горах, но за неимением такой возможности придется обеспечить ему достойный погребальный костер. Уже за отказ ему в праве на посмертное упокоение по его воле сжечь музей более чем справедливо.
— Эм-м-м… А давай мы подумаем, как вернуть тело в горы, и восстановим статус-кво без лишних перегибов, пожаров и убийств?
Я снова засопел, но предложение показалось мне привлекательным. Хрен с музеем…
…К тому же условие «без пожаров и убийств» не лишает меня возможности отомстить.
Просто месть
