Хорошо. Поверю. Пока поверю. Но ведь именно ты освободил преступницу, которую суд определил по законам в вечные наложницы, а на следующий день вырезал под корень младшую ветвь уважаемого дома, более того, его прямого представителя, а затем спровоцировал среди черни и аристо всеобщую ненависть к нашим лучшим друзьям, — и опять замолчал.
Услышав такой пассаж, лэрг и Рихан и бровью не повели, глэрд Норгли чуть сощурил глаза, а взгляд его еще больше потяжелел, и лишь вампирша посмотрела на меня насмешливо. Еще и клыки с зубками показала. Белые, острые, а губки яркие, лиловые. Я же представил большие пассатижи и подмигнул. Девушка улыбнулась в ответ и озорно отзеркалила мне пантомиму.
— Отвечай на вопрос! — вновь сдали нервы у визави, когда пауза затянулась на полминуты, а он явно понял, что никому не интересен.
— На какой вопрос? Задай внятно! — я дал выход ярости. И она была. Настоящая. «Лучшие друзья».
Тот посверлил меня взглядом, а затем принялся будто рассуждать вслух. Лицедей от бога или богов. Правда удавалось ему сдерживаться с трудом — сжимал правый кулак и разжимал, в укромном подвале давно бы мне жилы на крючья наматывал.
— Пытаешь благородных без санкций свыше… И, вообще, кто засвидетельствует, что это не ты подбросил им «Слезы Нирна» и камни душ? Я давно живу… Да, давно, а работаю еще дольше, — я не стал ничего говорить про начало кипучей деятельности в утробе матери, — И всякое видел. Ты не пошел сразу к властям с находками, что был обязан сделать, согласно букве закона, а обнародовал «правду», когда окончательно решил выставить весь дивный народ в неприглядном свете… Понимаю-понимаю, юность, любовь, желание добиться расположения красивой девушки, они и не на такие поступки могут сподвигнуть, — глэрд Норгли посмотрел внимательней, чем раньше на Гласса, — Мне все ясно. Теперь попрошу эрина Енистана Зумма, задать свои вопросы. Поясню для тех, кто не знал. Он поклоняется Трем Святым и Оринусу, поэтому в поиске Первородного зла является безусловным специалистом, уже не раз и не два оказывал неоценимую помощь нашему ведомству.
Рыхлый обрюзгший тип вышел вперед, встал напротив, а между нами поставил предмет моего вожделения, и не стал ходить вокруг да около, зашел с козырей:
— Ты поклоняешься Новым богам? — а голос густой, красивый, таким хорошо пламенные речи произносить, и он никак не вязался с внешностью. Впрочем, когда мужик открывал рот, то лицо преображалось, делалось одухотворенным, блеклые глаза разгорались.
— Нет, — ответил безразлично, а тот будто на глайдере в стену врезался.
Я видел, как до этого Зумм в предвкушении от мыслей, как он станет выводить меня на чистую воду, только не облизывался, мол, не веришь ты в Кроноса. Его реплики по губам читались.
— А Старому пантеону?
— Нет.
— А…
— Эрин, облегчу тебе задачу. Я — аристо, и этим все сказано. И не поклоняюсь никому, кроме Творца.
— Но ведь в тебе течет кровь Кроноса, который… — теперь он меня убеждать будет?
— У меня нет времени и желания обсуждать религиозные темы с тобой, учитывая разницу в статусе и положении. Есть еще вопросы?
— Скольких разумных ты убил? — а в глазах какой-то восторг, навроде, «вот я тебя и поймал».
— Не знаю. Не считал, — здесь у эксперта начали округляться глаза, и почва окончательно уходить из-под ног, все шло не по плану. Слишком легко получалось добиваться нужных ответов, это вызывало подозрение.
— Были ли среди тех, кого ты убил, законопослушные граждане Империи?
— Имелись и таковые.
— То есть… Ты вот так легко и свободно признаешь, что они не нарушили закон…
— Да, признаю. Дальше.
— Заставлял ли ты испытывать их муки перед гибелью?
— Некоторых.
— Участвовал ли ты в темных ритуалах?
— Конечно, — ни на секунду не задумался я, чем немало изумил всех присутствующих, включая лэрга, а глэрд Норгли мазнул по мне своими серыми глазами, как лазером резанул. Вот это взгляд, так взгляд! И ведь никакой магии! Прежде, чем кто-то произнес хоть что-то, продолжил, — Ведь я разговаривал с божеством, которому ты поклоняешься. Оринуса вряд ли можно назвать светлым и добрым, не зря он проиграл Кроносу. Тьмы в нем хватает. Поэтому каждый раз, когда я общаюсь с ним, то вершу черные ритуалы, а учитывая стелу на его поляне, которая вспыхивает зловещим колдовским огнем, то как иначе можно назвать сие действо? — самое главное про Волчицу не думать, но все пока шло лучше, чем я предполагал.
— Ты лжешь!
— Я общался с Оринусом, и Кронос про это знает, как и другие боги мое имя. Клянусь кровью! — изумились все, когда пламя окутало правый кулак. А теперь поехали, — И да, эрин Енистан, скажу ему в следующий раз, чтобы он обратил внимание на его недостойного почитателя в твоем лице, который забылся в ереси. Кару пусть выберет сам. И она будет жуткой.
— У тебя ничего не выйдет! Я его верный почитатель! И он не станет мне вредить! — вот ты и попался!
— То есть, ты приносишь разумных ему в жертву?
— Что?
— Ты верный почитатель Оринуса, а он любит только души и страдания! Отвечай однозначно внятно перед нами, и, если солжешь, а мы это увидим, кара будет жесткой! Принимал ли ты участие в жертвоприношениях разумных? Да? Нет? — говорил я быстро, с напором, не давая собраться с мыслями.
— Нет. Я…
— Да? Нет?
— Я…
— Не хочешь говорить⁈ Если ты лжешь, то твой посох будет сейчас разрушен! И пусть Творец мне поможет, в чью силу ты не веришь! — с последним словом, а энергия от ятаганов сразу была выкручена на максимум, сделал шаг и схватил левой рукой за костяную палку. Миг, вспышка, и черный пепел закружился, опускаясь на доски помоста, еще глухо ударился кристалл из навершия, покатился.
— Неееет! — упал на колени эксперт, схватил камень, — Нет! Нет! Не может быть! Как⁈ Как? — прижал к груди помутневшую добычу. По щекам бежали слезы, — Нет!
— Принимал ли ты участие в жертвоприношениях разумных? Да? Нет? — рявкнул я, с помощью амулета чревовещания звук раздался прямо над ухом визави, тот вздрогнул. Затравленно осмотрелся, пытаясь сконцентрироваться на Глассе.
Однако я резким рывком поднял левой рукой за шкирку эксперта, как нашкодившего щенка, благо сил теперь
