свои Жартсерки со зверями. Оплачу ей помощь, так сказать. Зато ничего не буду ей должен из усадьбы Филиновых. Конечно, она расстроится, но живой муж ведь важнее, верно, баронесса, хех?
Прорываюсь сквозь путаницу гигантских лап жука, чувствуя, как когти разрывают воздух буквально в санитметре от меня. Момент на пределе. Вижу, как его жвалы дёргано щёлкают в пустоте. Короткий миг — и я вырываюсь на открытое пространство. Тварь тут же поворачивает голову, её взгляд наведен на меня, точно прицел.
— Чего тебе, а? — рычу я, волоча Павла.
Гигантская Жужелица ревёт, и звук этот — нечто среднее между рёвом бабуина и скрипом ржавых шестерёнок. Огромные когти с глухим ударом врезаются в землю.
Гребаный паук на стероидах!
Делаю рывок, бросаюсь в сторону, уворачиваясь от его зловонного дыхания, пробегаю миом полуразрушенного чулана, упавшего посреди газона. Внутри мешки, тряпки, разное барахло — отличное укрытие для барона.
— Полежи! — кидаю Павла в этот бардак, накрывая его ворохом тряпок.
Жук, не собираясь отступать, развернулся ко мне, злобно дёргая лапами.
— Да ты просто тупое насекомое! — шиплю я, когда жук начинает приближаться.
Он топчет землю так, что под ногами дрожит каждый клочок почвы. В это время я чувствую слабую вибрацию от своего связь-артефакта. Гумалин подает сигнал.
«Ломтик, ты там готов?» — зову я своего мохнатого питомца.
Ломтик отзывается коротким тявком, и в моей тени на траве раскрывается портальное теневое окошко — крошечная дыра. Ну наконец. Сейчас я эту Жуже… Э, не понял, а почему окошко пустое?
— Эй, Хмельной, почему нет ствола⁈ — сжимая артефакт, запрашиваю я.
Голос Гумалина раздаётся с той стороны, полный суеты:
— Ствол не влез, шеф! Но я подкорректировал настройки, луч будет узкий, попадёт точно в теневое окошко.
— Не влез? А на что ты его там повернул? Надеюсь, не на мой замок! — рявкаю.
Возня и шорох доносятся от Гумалина:
— Ой, сейчас, сейчас… Да, теперь не на замок. На левее чуть!
— Чуть⁈ Ты охренел? Поверни на пустырь, а если промажешь мимо тени!
Но жук уже на расстоянии гигантского шага. Некротика у меня под рукой, но если выпущу её сейчас в полную силу, мне самому копыта можно будет сложить. Чтобы уложить такую махину магией смерти, ее надо очень-очень много. Жук не оставляет мне выбора, его тупое рыло всё ближе. Вот оно уже нависло над моей тенью от прожектора.
— Пли! — кричу.
Ломтик открыл маленький сквозной проход. Один теневой портал в моей тени, а второй напротив дула имба-пушки.
И вот он — залп из теневого окошка. Имбо-пушка делает своё дело, тонкий мощный луч выстреливает из моей тени, и в голове жука появляется дырень размером с арбуз. Жук словно замер на миг, а затем его огромное тело бахается на землю с глухим стуком.
Но это ещё не конец. Жук всё ещё барахтается, его лапы дёргаются в агонии.
«Золотой, жги!»
Дракон опускается ниже и изрыгает оранжевый столб. Пламя обволакивает жука, рана в голове полыхает, и тварь наконец затихает.
— Хедшот, — шепчу я, оглядываясь на павшую тушу и осматривая окрестности по привычке. Конечно, всё чисто.
«Вот так вот. Сработали чётко» — сообщаю всей команде по мыслеречи. — Почти все. Светка, ну а ты… красиво сидела'
«Блин, Даня. Я что, виновата, что ты без меня спрыгнул? Взял бы меня с собой — я этому жуку жару бы задала»
* * *
Усадьба Горнорудовых, Москва
— Что там, дочка? — голос Жанны звучит, как туго натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Она закрывает глаза и прощупывает местность. — Павел, похоже, в отключке. Я не могу его найти!
— Папа в чулане… упавшем на газон…живой… — выдыхает Настя, закрывая глаза и сосредотачиваясь на образах, которые Светка передаёт через связь. Вокруг царит хаос, дом расколот на осколки. А вот и Даня… — Даня только что уронил Жука!
Жанна резко распахивает глаза.
— Что ты сказала? — почти выкрикивает она. — Как уронил? Чем⁈
Настя сама не понимает, что произошло. Невидимый луч, вырвавшийся из-под Дани, пронзил голову твари. Мгновение — и огромный монстр рухнул, словно марионетка с обрезанными нитями. А сейчас его сжигает Золотой.
— Это как… вспышка энергии, — бормочет она, не сводя глаз с картины разрушения. — Он ударил Жука, и тот… рухнул. Мама, Жук мёртв!
— Офигеть, — баронесса на мгновение замирает, осмысливая услышанное, затем вскидывает голову и резко разворачивается к зеркалу, висящему на стене. — Так, срочно нужно привести себя в порядок, — неожиданно заявляет она, доставая из рукава небольшую, но изящную серебряную расчёску.
— Мам, ты… что ты делаешь? — Настя смотрит на неё, явно не понимая. — Мы должны выйти, должны помочь папе!
— Ещё как должны, — Жанна не отводит взгляда от зеркала, методично расчесывая свои и без того идеальные волосы. — Но сначала нужно привести себя в божеский вид. — Она осторожно поправляет выбившиеся локоны, затем аккуратно расправляет и приподнимает края декольте, придавая вырезу ещё более выгодную форму. — А то выйдем как оборванки — и твой жених разве нас всерьёз воспримет? А тебя это касается вдвойне, юная сударыня.
Настя по-прежнему смотрит на неё, словно перед ней внезапно материализовался безумец.
— Ты серьёзно, мама? Сейчас не время…
— Время, милая, всегда, — наставительно поднимает брови баронесса, протягивая расчёску дочери. Но не успевает та взять её, как Жанна резко вскидывает подбородок и разворачивается на каблуках. — Так, я готова. Открывайте!
Слуги послушно распахивают массивную железную дверь. Жанна, не оборачиваясь, стремительно вылетает вперёд, её силуэт тут же растворяется в полумраке коридора.
— Мам, подожди… — растерянно тянет Настя, но баронессы уже нет. Она мгновенно уносится, оставив дочь в компании серебряной расчёски.
* * *
Перевожу дыхание, а тут наконец возникает
