не удержалась — пока я копался в дальней части сарая, собрала себе комбо: артиллерийский «люгер» с кобурой-прикладом и «улиточным» магазином и теперь бодро целилась во все стороны. С её-то круглой мордочкой, модным «тактиццким» прикидом с кучей патчей — ну просто готовая звезда обложки журнала для азиатских аирсфотеров.
— Чур, это мое будет!
— Думаешь? — я изобразил задумчивость. — По-моему и так видно, что ты девочка.
— Ты это к чему⁈
— Ну, считается, что длинные стволы берут, чтобы недостаток длины ниже пояса компенсировать. А тебе и компенсировать нечего…
— Юмор у тебя так себе. Лучше скажи, как мы все это к берегу потащим.
— Фигня вопрос, сделаем десяток ходок… да шучу, шучу, — быстро добавил я, увидев, как Юлька перехватила «люгер» за ствол. Сломает еще кобуру, потом сиди, склеивай. — На тележке повезем.
Дальнейшие раскопки сарайчика дали полный ящик магазинов к шведскому «карлу густаву» — но без малейших намёков на сам пистолет-пулемет хотя бы в виде кучи деталей. Пять «блинов» от «дегтяря», запасной ствол от него же. Наконец, в еще двух ящиках в дальнем углу нашлись главные сокровища. Ручник «мадсен» с десятком «рогов» — финский, что особенно ценно, то есть под «православный патрон». А вот вторая находка вообще поставила меня в тупик. С виду обычный финский же «калаш», который «валмет», но с магазином под 5,56. И ладно бы гражданский вариант, но нет — все положенные военные клейма, режим автоогня… что за мутант? Откуда он у Юхана в сарае. Загадка на загадке. Главное, что обычный-то «валмет» под советский патрон забрали бы с визгом и писком, а с этим чудом еще придется повозиться.
Чего, к моему вящему расстройству, в сарайчике практически не было, так это патронов. Три кило дымаря и четыре с четвертью (один изрядно початый) армейского сюрпласа. Обидно получилось. Зная уровень хомячеста Юхана, ящик он прикопал не один и не два. Только искать их… даже зная, что зарыто где-то поблизости, далеко бы он тащиться с грузом не стал… долго. Разве что умную технику припахать — хвастался мне один солдатик, что современные саперные дроны метра на три вглубь земли «видят». И гранат не видно, а он ими тоже барыжил вовсю. Сейчас-то товар не сильно ходовой, твари на гранаты реагируют слабо. Но людям с парой гранат в кармане и на душе легче.
Ладно. Теперь дорогу знаем, будет возможность — сплаваем еще раз, более спокойно и вдумчиво, чтобы и дом осмотреть и вокруг пошарить. А сейчас бы уже найденное спокойно утащить. Если хорошо расторговаться, нам тут на месяц, минимум…
Мой внутренний параноик уже ворочался как разбуженный зимой медведь, ворча, что все как-то слишком просто. Две твари по дороге — это для такой груды хабара ниочем, ерундовина. Значит, по закону всемирной подлости, какая-то хрень приключиться на обратном пути. Большая. Жирная.
Как я и опасался, при виде выкаченного из гаража квадроцикла Юлька издала радостный вопль.
— Вау! Тут все это время стоял настоящий Кавасаки… а ты молчал⁈ Да блин, Карл…
Аппарат у Юхана действительно выглядел шикарно, а на контрасте с прочим его железом, так вообще. Синий металлик, литые диски, лебедка, шноркель, батарея дополнительных фар на морде — зверь, а не машина.
— Это настоящий Кавасаки, а ты на нём не поедешь.
— Чё⁈ Да не боись, я на них умею гонять!
— Я как раз этого и боюсь.
— Потому что я блондинка⁈
— Ты крашеная блондинка. И нет, дело не в цвете волос.
Будь у меня выбор, сам бы не сел за баранку этого азиатского пылесоса. В первые годы, когда они у нас массово завелись, среди знакомых на этих штуках разбилось трое. А за все время погибли и покалечились человек девять, из тех, кого неплохо знал.
Коварство в том, что в начальном освоении квадроцикл намного легче своего двухколёсного собрата. Почти что детская машинка, только для взрослых детей. На мотике надо научиться хотя бы держать равновесие, на четыре колеса сел и поехал. По ямам и буеракам, весело газуя, так, чтобы грязь из-под колёс до небес.
И когда водятел окончательно возомнит себя царем и богом бездорожья, его скакун влетит передними колесами в очередную яму, пнет ездуна под зад, отправляя в короткий, но полный острых ощущений полет и прихлопнет сверху. Именно так этот конкретный аппарат своего предыдущего владельца-понтореза и угробил, после чего достался Юхану на полицейской распродаже.
С прицепом на буксире такой акробатики, по идее, приключиться не могло, но…
— А весь хабар ты в эту рухлядь собрался загрузить? — Юлька пнула колесо, жалобно звякнувшее в ответ, — она же ржавая насквозь, десять метров проедем, дно провалиться.
Да уж повезло, что Юхана тут нет. Он бы за такое мог и по хребту чем под руку попадется.
— Это не «ржавая насквозь рухлядь», а немецкий армейский прицеп с легким налетом ржавчины. Ему почти сто лет и, если не пинать ногами, еще столько же проживет.
— Да уж, — напарница обошла прицеп по кругу, но пинать второй раз все-таки не стала. — Ваще отстой, Карл. Ты не человек, ты музейный экспонат. Как меня только угораздило с тобой связаться…
— Чтобы выжить. У меня это неплохо получается.
— Это да. Но знаешь, Карлуша, твое занудство иной раз хуже любого паразита.
Пока я думал, чтобы ей такого сказать в ответ, из-за дома донесся вой. Отчетливый, с переливами, долгий… и довольно близкий. Километра полтора-два, вряд ли больше. И почти сразу же в тон ему ответили откуда-то со стороны дороги. А потом и еще, чуть дальше.
Обложили.
Белый и Микки
Бугрящийся мускулами, беловато поблескивающий соляной коркой силуэт распластался в воздухе. Когда-то это создание было человеком, на задних конечностях даже просматривались останки джинсовых портков, но сраный паразит уже давно превратил человеческое существо в настоящего монстра. «Перестроенные» новым хозяином участки тела выпирали уродливыми буграми. Паразит
