Ознакомительная версия.
— Спасибо вам, — только и промолвил мальчишка.
Школа. Добрая пора детства. Только выпустившись из нее, понимаешь, насколько это было счастливое время.
Школа встретила чужака не матерью, а мачехой. Что поделать, учительский состав сплошь представители партийной интеллигенции. Комсомольская организация, не дремлющее око молодых помощников партии, а приход в класс новенького в пионерском галстуке, но являвшегося внуком непонятно в кого верующего отщепенца, мог снизить общие показатели по школам в районе. Да и взгляд у мальчишки, словно у затравленного волчонка. Непорядок это.
В первый же день Серегу прощупали на прочность одноклассники. Сесть пришлось за парту одному, да и то на галерке. Все шесть уроков с ним никто не проронил ни слова. Вот учителя, те по всем предметам постарались оторваться, погоняли по всему материалу, да так, что потел он не слабо, но не сдавался, сцепив зубы, отвечал.
«Спасибо мама, за то, что помогала мне все эти годы делать уроки. Это твоя заслуга, что я выстоял», — мысленно помянул мать Сергей.
Учительница иностранного языка, та после урока подозвала Сережку и, переходя на немецкий затеяла с ним неформальную беседу, пользуясь терминологией деда Матвея: «Чей ты?»
Для Сергея сегодня это был уже пятый урок, и нервы его были у черты предела. Сверкнув волчьим блеском глаз, он, перейдя на ставший ему почти родным, немецкий язык, в течение пятнадцати минут вел рассказ о том — о сем, не вдаваясь в подробности жизненных неурядиц. Попутно осознав, что сама учительница знает язык на уровне университетского, классического образования, принятого страной Советов, типа: «Это Шрайбикус, он живет в Берлине, и занимается тем, что…».
Дальше по программе шли описания некоторых городов, рек и озер. Выучи все это и ты отличник по данной дисциплине. Что происходило в душе у немки? Многое из сказанного учеником, она просто не поняла, сленг он присутствует в языке любого народа. Ответный болезненный блеск в глазах женщины, Сережка ощутил физически.
А после школы была проверка на вшивость уже одногодками.
— Эй, ты, внук колдуна, ходь до нас!
Десятка полтора добрых станичных мальчиков зацепили его по дороге домой.
— Чего ты к нам приперся? Нечего тебе здесь делать. Возвращайся откуда приехал.
Была драка, правда без фанатизма, но Сергея изрядно помяли, наставили синяков, вываляли в пыли и оторвали рукав на рубашке, а так ничего криминального.
— Ну, я как-то так и предполагал, — улыбаясь в усы, как приговор изрек дед.
Неделя пробежала в боях местного значения. В школе опрос с пристрастием, после школы бои без правил. Сергей, сцепив зубы, занимался зубрежкой. Дед выводил синяки на его теле. В воскресенье пацан отдыхал.
Беда пришла, откуда Сережка ее не ждал. В очередной раз прителепав со школы, застал деда лежачим в кровати. На бледном изможденном лице не было ни кровинки.
— Деда, что? — волнуясь, спросил внук.
Устало подняв веки, дед тяжело вздохнул. Видно было, что ему с трудом удается разговаривать. Ответил:
— Оклемаюсь, не впервой.
— Да что произошло?
Матвей Кондратьевич отбросил одеяло с груди, и перед мальчишкой предстало ужасающая картина. Три широкие полосы, похожие на ожоги паяльной лампы, проходили от левого плеча, через зоны сердца вниз наискосок, к печени.
— Как это?
— Сам виноват, полез, хотя знал, чем может обернуться. Девочку сегодня поутру привезли с Украины. Вроде как «рак», — дед с трудом ворочал языком, но продолжал объяснять. — Отработка черного боевого мага. Я уж и не знаю, чем эта семья ему не угодила, но вот обрек дитё на смерть. И ворон ведь каркал, да я не внял. Думал спасу. Не спас, померла. Родители увезли уже.
— С тобой-то, что теперь делать?
— А что тут сделаешь? Помогай коли охота.
— Как?
— Ну, вот и первый урок для тебя, а то словно чужой, ничего видеть не хочешь, ремеслом родовым не интересуешься.
Дед с трудом уселся в кровати, Сергей подсунул ему под спину вторую подушку.
— Сядь на табурет так, шоб ноги твои не пересекались. Бери меня за обе руки. Так. Правильно. Закрывай глаза и думай о чем-то хорошем из твоей прожитой жизни. Отключись от всего и думай только о хорошем. Може боль спытаешь, не обращай на нее внимания, думай о хорошем.
Сергей, как под гипнозом забылся в воспоминаниях. Он видел мать и отца, такими молодыми, какими он их уже и не помнил. Счастливые, улыбающиеся лица родителей. Они о чем-то спрашивали его, что-то рассказывали, но слов он не слышал. Волна чего-то горячего поднялась вверх к голове от центра живота, забурлила по крови, покалывая и беснуясь, с болью побежала по телу. Мать приблизилась к нему, жестами рук разогнала боль, а сила, курсировавшая по его жилам, стала приятной, даже прохладной, заставляла каждую клетку организма становится чище. Сергей, как через вату в ушах, услыхал голос деда:
— Все, все достаточно на сегодня. Сергей, слышишь? Возвращайся!
Сережка открыл глаза. Дед пристально глядел на него, его лицо порозовело, а ожоги на теле превратились в уродливые шрамы, но это были уже не те раны, которые мальчишка видел совсем недавно.
— Что это было, дед?
— Мы с тобой включили потоки внутренней энергии человека. У знающих людей это называется Здравой. Колысь, мой батька поведал мне о силе, что нам дана, теперь его рассказ передам в наследие тебе. Слушай: «Когда то, в седую старину породил небесный батька Коляда с матерью Даж-землею в час ночной грозы люд казачий, та и дал им землю от севера до юга, от моря до моря, от восхода до захода. Та и заповедал не ходить с той земли никуда и никому её не отдавать и дал брата своего Хорса на сторожу казачеству тому характерному, чтоб берегли ту землю денно и нощно. А чтобы справны были да сгуртованы, то докинув всем умений и мастерства своих казацких с неба, чтоб через казачий круг благословение его получали и знали бы, в чем сила их казацкая. И были бы от Батьки своего сторожами света, а увидев черную ненависть безграничную и неправду, то не допускали бы её разумом меж товарищей своих, да до ворога лютые были бы. А от матери, земли грозовой, любовь безудержную к людям земли своей имели бы, — такую червонную, аж багряную, як сполох небесный».
— И этому тебе придется научиться, а еще научиться всему, что должен уметь казак. Сейчас это все забыто, или спрятано людьми до лучших времен. Я и сам до Мишки Меченного этим только втихую занимался, да и сейчас приходится милицейским чинам деньгу отстегивать. Деваться-то некуда. В какой стране живем? Иди-ка ты на кухню, там, в металлической коробке из-под цейлонского чая, травки сухие собраны, завари. Попьем сейчас с тобой нашего, казацкого чаю. Он нонича и для меня, и для тебя, пользительным будет. Я эти травки на Лубенщине собирал, недалече от Мгарского монастыря. Силу они имеют невообразимую. Главной травой в сём напитке — емшан, он и здесь растет конечно, да в том, что оттуда привезен, силы поболе будет.
Ознакомительная версия.
