– Горыныч, жми!!! – заорал я.
Гарик торопливо надавил кнопку, «окно» развернулось, мы дружно ввалились в такой родной и привычный фургон и изнеможенно распростерлись на полу. Испытание признали удачным.
Где-то через шесть месяцев после начала эпопеи, у Суворова на новоселье, Гарик завел разговор о перспективах нашей дальнейшей деятельности. Мы как раз осматривали Мишкин дом и добрались уже до третьего этажа. Сам Мишка с какой-то девчонкой затерялся на втором, в районе спален. С непривычки заблудиться в этом доме было легко – ведь общая площадь хоромины составляла почти тысячу квадратных метров.
– Обрыдло все, Серега! – сказал Игорь, проваливаясь в мягкие объятия гигантского кресла, стоящего в эркере. – Рубим, рубим эту капусту, тошнит уже. Напиться, что ли, как в старые добрые времена, до полной отключки. Может, тогда тоска отпустит. Есть здесь спиртное?
– Сейчас посмотрю. – Я прошелся по периметру комнаты и в застекленном шкафчике обнаружил искомое. – Тебе чего?
– Водка там есть?
– Нет, – произнес я, внимательно осмотрев содержимое. – Тут сплошь благородные напитки. Виски, ром, коньяк?
– Тащи ром!
Я прихватил бутылку «бакарди», стаканчики, вазочку с орешками и утонул в соседнем кресле. Мы выпили граммов по пятьдесят, закусили.
– У Бэтмена даже орехи с выпендрежем – кешью, – резюмировал Горыныч, рассматривая содержимое вазочки. – Нет чтобы простого арахиса насыпать. Откуда ты знал, где выпивку искать?
– Здесь в каждой комнате бар. Я в ванную на первом этаже забежал руки помыть. Помыл, решил щетку поискать – пиджак почистить, а то пока сюда добирались, в машину пыли нанесло. Открываю шкафчик – там бутылки стоят, стаканчики, подсветка и даже музычка заиграла.
– Бар в сортире, это уже извращение!
– Да, ладно, не наезжай на Мишку. Он, наверное, в разговоре со своим дизайнером болтнул что-нибудь, и вот результат, – заступился я за друга.
– Да и кешью на закусь не Бэтмен положил, – грустно промолвил Игорь. – Комплектованием баров специальный человек занимается. Когда я новоселье справлял, то нанимал такого.
– Ну, вы, блин, даете. Такими снобами заделались.
– Да, Серега, в кого мы превращаемся. Ты знаешь, что я курить начал?
– Шутишь? – Горыныч вообще никогда не курил.
– Я решил, что курить трубку – это круто. Накупил разных аксессуаров – щеточек, скребочков и ершиковТрубок штук пять завел. Табаков разных целый чемодан. А ты сам – какие-то порнографические календарики стал собирать!
– Не какие-то, а эксклюзивные календари Пирелли, – ответил я. – Но ты прав – ведем себя, как нувориши. Ты в детский дом сколько денег отдаешь?
– Перестал я им деньги давать. Воруют! Везу в основном одежду, книги, сладости и игрушки для самых маленьких. А ты на какие добрые дела тратишься?
– Недавно оплатил операцию по разделению сиамских близнецов. В Канаду пришлось мальчиков везти. А потом купил этой семье трехкомнатную квартиру и машину.
– Пропьют! – убежденно проговорил Гарик. – Когда на людей деньги с неба падают, они пускаются во все тяжкие. Вот посмотри на нас – какой хренотенью мы занимаемся! Мишка девок коллекционирует, ты – антикварное оружие, а я немецкие автомобили и японскую электронику.
– А спонсорство? – возмутился я.
– Этими подачками мы успокаиваем свою совесть. Надо делать что-нибудь глобальное. Не использовать историю как продажную девку, а попытаться внести изменения!
– Вот грохнули мы тогда Ленина, и что произошло? У нас – ничего!!! Ведь что мы решили после покушения: наш поступок внес определенные изменения в реальность, но, если по возвращении изменения не видны, значит, это другая реальность, другой мир, а тот, с изменениями, стал параллельным.
Следовательно, можно отправляться в любой век, в любой год, убивать хоть Чингисхана, хоть Гитлера, хоть Сталина, даже своих предков. И, вернувшись, убедиться в том, что в прошлом нашего мира ничего не произошло. Да, что там говорить: даже простое пересечение «окна» уже ответвляет новую реальность.
– Да, жаль, что никогда не удастся посмотреть, во что выльется наше вмешательство в историю, – сказал Игорь. – Наливай!
Мы выпили еще. Я достал из серебряного портсигара с увлажнителем настоящую «гавану», а Горыныч извлек кожаный чехольчик с данхилловской трубкой. Пару минут потратили на раскуривание.
– Значит, любые акции, вроде политических убийств или гуманитарной помощи отсталым народам, бессмысленны, – задумчиво произнес я, выпуская кольца ароматного дыма.
– Скорее всего. А у тебя есть идеи, кроме универсальной: напиться-забыться?
В это время на лестнице раздался шум, и в комнату ввалилось несколько гостей. Празднование новоселья шло полным ходом. Наш разговор пришлось прервать.
А ведь возможностей для лечения скуки у нас тогда было предостаточно. За прошедшие полгода мы объездили полмира. В последнее время в турпоездки я брал свое новое изобретение – «глазок». Он представлял собой миниатюрное «окно», размещенное на объективе цифровой видеокамеры. «Модулятор сигнала» и источник питания после многочисленных модернизаций стали совсем крохотными. Весь аппарат теперь легко умещался в корпусе камеры. Прогуливаясь по улицам Парижа, Лондона или Рима, я в любой момент мог взглянуть на ту же улицу, отделенную от меня несколькими веками. На экскурсии по Тауэру, поднявшись на крепостную стену, я снял отличный фильм о знаменитом лондонском пожаре. А сколько кассет было привезено после посещения Колизея! Правда, переплюнуть в зрелищности голливудского «Гладиатора» мне не удалось – действительность всегда тусклее фантазии.
Самим походить по плитам Аппиевой дороги времен Гая Юлия Цезаря или по булыжнику Монмартра рядом с Тулуз-Лотреком, плохо зная язык и обстановку, получалось редко. Даже кратковременные походы по средневековой Москве грозили неминуемым стрессом из-за постоянного риска быть схваченными. Нормально мы чувствовали себя только во временах, вплотную прилегающих к настоящему или дореволюционных, начала двадцатого века. И то для успокоения нервов приходилось брать с собой пистолеты.
Кстати, добыть современное стрелковое оружие оказалось делом более простым, чем представлялось вначале. Нам даже не пришлось обращаться к криминалитету. Мишка, проходивший срочную службу в спецназе пограничных войск, вспомнил, что в девяностом году из-за сокращения финансирования свернули их тренировочный лагерь под Тулой. Территория бывшей базы теперь представляла пустырь с остатками фундаментов. Так что мы просто заезжали на своей «газели» прямо в оружейный склад, включали темпор-машину и брали с полок любое оружие и боеприпасы. По заверению Суворова их комендант, воровавший грузовиками, пошел под трибунал, так что угрызений совести никто из нас не испытывал.
