— И что ты сама думаешь о нашем деле? — поинтересовался Аксель, испытывая настоятельную необходимость общения на отвлеченную тему.
— Я абсолютно согласна с твоей точкой зрения, мой повелитель.
Так вот — по-военному четко и по-граждански фамильярно. Соломон искоса взглянул на девушку, и, хотя она выглядела серьезной, не мог отделаться от ощущения, что плутовка остается себе на уме. Он сурово посмотрел на напарницу.
— А что тебе вообще известно? — произнес он, давая понять, что настал подходящий момент для серьезного разговора.
— Все,— лаконично отрапортовала девушка, с явным усилием остановила спутника, заглянула Акселю в глаза, и ощущение розыгрыша исчезло так же необъяснимо, как и появилось.— Забудь обо всем, Сол, или прошлое сожрет тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я помогу тебе.— Девушка потянулась к нему губами, и мужчина вновь не устоял.— Ух! — выдохнула она после долгого и страстного поцелуя, который им пришлось прекратить из-за острой нехватки воздуха.
Вот тебе и серьезный разговор! Три персонажа драматического действа под названием «Жизнь» стремительной каруселью пронеслись в голове — Николь, Анна, Лори! — и мгновенно умчались прочь, оставив после себя странную смесь неизбывной тоски по прошлому и слепой надежды на лучшее будущее. Вот только места для мыслей о деле в голове не осталось… Ну и черт с ним! Соломон пошел вперед, ни о чем не думая, как в юности наслаждаясь запахом моря, тишиной вечера и теплом прижимавшегося к нему девичьего тела. Тени еще удлинились, путники свернули к городу и некоторое время шли молча. Наконец солнце село, и наступил тот момент, когда день начинает угасать, а сумерки еще не наступили. Хук шел, обнимая девушку за плечи и периодически поглядывая не нее сверху вниз, и пытался угадать, о чем она думает.
— Знаешь, Сол,— острым женским чутьем угадав ход его мыслей, заговорила девушка,— мне часто приходит в голову крамольная мысль о том, что люди в массе своей весьма ограниченные создания. Я не обывателей имею в виду — о тех вообще речи нет. Два часа необременительной работы «на благо общества» — и сытый досуг обеспечен. Но даже в нашем ведомстве…— Она посмотрела на Хука, словно испрашивая его дозволения продолжать. Тот кивнул.— Мсье Мтомба, перед которым я преклоняюсь, и то зачастую озабочен не столько делом, сколько успешным рапортом начальству. Но он, по крайней мере, сохранил способность мыслить… хотя бы тогда, когда иного выхода не остается. Прочие же…— Она устало махнула рукой и замолчала то ли в ожидании ответа, то ли пытаясь ответить самой себе на риторический вопрос: не слишком ли строго судит она окружающих?
— Трудно сказать, Лори,— усмехнулся Аксель.— Именно мне нечего возразить. Поэтому я долгие годы отказывался от весьма соблазнительных предложений Мтомбы. Я понимал, что рано или поздно, но неизбежно поддамся рутине и стану больше думать о продвижении по службе, чем о деле.— Он помолчал.— Видишь ли, Лори, дело не столько в самих людях, сколько в обществе, ими созданном. Люди создают общество, общество трансформирует людей. Так замыкается круг. Так происходит взаимная обработка. Иногда медленно и незаметно, но если нежелательные изменения накапливаются катастрофически быстро, происходит неизбежный взрыв. Рано или поздно, но происходит.
Некоторое время они снова шли молча. Аксель думал о неожиданных проблемах, одолевающих хорошенькую головку этой девочки. Только что он радовался тому, что дело не изгнало из нее женщину, а теперь обнаружил, что она не только хороша собой, но и умна. Похоже, Мтомба умеет подбирать людей. По крайней мере, с такими не все потеряно.
Лори в свою очередь размышляла над ответом Акселя. Странные чувства будил в ней этот длинноволосый бородатый великан, способный есть за двоих, а пить за четверых, в чем она только что убедилась. Обычно такие люди вызывали у нее пренебрежительные мысли о близком родстве с братьями нашими меньшими. И все-таки… Как легко, с лету разобрал он по полочкам мучающие ее вопросы. Нет, не то, чтобы она безоглядно поверила в его импровизированную теорию, но эта теория произвела на девушку сильное впечатление именно своей логичностью.
— Интересно, что заставило тебя изменить принципу? — почувствовав, что пауза затянулась, Лори почла за благо возобновить разговор.
— Сам не знаю.— Аксель пожал могучими плечами.— Возможно, сознание того, что это дело — не совсем обычное, что от его исхода зависим все мы, а значит, дозволительно на время отступить от принципов, существующих лишь затем, чтобы защититься от общества.
— Значит, я не ошиблась…— задумчиво протянула девушка.
— Ты о чем?
— После твоего возвращения с Яна в отделе поднялся такой переполох…— Она покачала головой.— А главное, все кругом, словно плохие шахматисты, предлагали свои ходы, по большей части совершенно бездарные… Будто играют одновременно на сорока досках и весьма смутно представляют положение дел на каждой в отдельности. Но главное даже не в этом — никто из них представления не имеет об ответных ходах противника. Если в чем-то они и правы, так это в анализе твоих действий.— Она влюблено посмотрела на спутника.— Впрочем, как раз в этом мудрено ошибиться. Лично я не понимаю, как ты сумел остаться в живых!
— Мне приятна твоя похвала, Лори, но ты преувеличиваешь. Такое частенько случается. Судьба любит сталкивать нас в воду и смотреть: выплывем или утонем? Но если она видит, что человек старается плыть, то сама и выносит его на сушу.
Лори покосилась на спутника, пытаясь угадать, говорит он всерьез или шутит, но лицо мужчины казалось непроницаемым. «Подшучивает»,— решила она.
— И все-таки, Сол… С чего мы начнем?
— Если бы я знал…— повторил он то, что уже высказывал Мтомбе.
— Похоже, нам попался искусный противник,— не сдавалась девушка.
— Если бы…— И, поймав на себе удивленный взгляд напарницы, добавил: — Это противоречие не дает мне покоя — скрупулезно просчитанный план действий и полная неосведомленность в человеческой психологии. Как раз то, о чем ты говорила применительно к своим коллегам…
— Неосведомленность? — переспросила девушка. Говоря по правде, ей подобное рассуждение на ум не приходило. Она со стыдом осознала, что хотя не разу — ни в мыслях, ни вслух — не произнесла этого, считала противостоящую Лиге группировку неизвестных ВСЕМОГУЩИМИ и НЕПОГРЕШИМЫМИ! А вот Аксель даже после бутылки спиртного трезво смотрит на вещи. Он и у противника отыскал слабые места, что, безусловно, делает ему честь и чего, к великому сожалению, не скажешь не только о коллегах, но и о ней самой! Поделом тебе, Лори Марти!
— А как иначе назвать сотворенную ими бойню? — продолжал между тем Аксель.— Если людей убивают направо и налево — это дело рук маньяка или зеленого новичка, если только определение «зеленый» применимо по отношению к кровавому подонку. Новичка, достаточно умного для того, чтобы качественно спланировать свои действия, но полностью неосведомленного по части ответных реакций противника.— Хук пожал плечами.— Такое иногда случается, когда человек изучает мир по бульварной литературе, где жизнь героев бурлит фальшивыми эмоциями,— сказал он скептически.— Если психика сформирована искаженной информацией о действительности, преступник начинает реагировать неожиданным для нормального человека образом. Как действуют герои прочитанных им дурацких книжек. Искусный же интриган играет на людской осторожности и страхах. Он может накалять страсти, даже должен это делать, но самому никогда им не поддаваться. Не то что наши неизвестные друзья.
