— Вы можете показать точное местоположение Баварии?
— Так точно.
Так я и думал. Между итальянской Виестой и очень неприятным для судовождения местом — Далматийскими островами. В этом месте — очень много островов, причем они расположены от берега как бы в несколько слоев, один следом за другим. И очень плотно — на карте промежутки между этими островами обозначены как каналы. Идеальное место для отдыха, здесь курорт мирового класса, вода цвета насыщенной лазури — такого в Крыму не увидишь, вообще нигде не увидишь кроме как здесь. И здесь практически идеальное место для действий специальных военно-морских сил. Точнее — надводных диверсионных сил и средств, действующих со скоростных лодок, на которых могут быть установлены даже противотанковые ракеты. Для водолазов здесь не лучшее место — дно видно невооруженным глазом метров на тридцать...
— Вопросы, господа...
Я снова поднял руку
— Попросил бы отслеживать в приоритетном порядке активность Барбароссы и Баварии.
— Это уже делается, сударь — недовольно сказал Бобров, явно не в восторге от моей активности.
— Особенно меня интересует доставка грузов и личного состава с корабля на корабль — не обратил внимание на недовольство командира соединения я — и возможные специальные операции легких сил с опорой на Барбароссу.
Рим... вечный Рим... как же мы все просчитались...
14 августа 2014 года.
Порт-Монтенегро
Монтенегро было давним «непотопляемым авианосцем Империи» на Балканах. Даже не имея статуса вассала либо протектората Империи — судьба этого малого княжества, прозванного за непокорность «Сербской Спартой» — оказалась тесным образом переплетена с судьбой громадной Империи там, на Севере.
Все началось с Короля Черногории Николы Первого Петровича. Владетель всего лишь небольшого, грязного княжества в самом захолустье Европы — тогда, по воспоминаниям путешественников на главной улице столицы королевства Щетине в грязи лежали свиньи, а королевский дворец был похож на охотничий домик русских царей — умудрился проправить ни много ни мало шестьдесят лет, и приобрести совершенно необычное влияние. У короля — было десять детей, из них семь дочерей. Одна из них вышла за сербского короля, другая — за итальянского, третья — за принца австро-венгерского дома Габсбургов, две — за князей дома Романовых. Таким образом, Монтенегро стал одним из центров тайной политики континента, чему немало способствовал характер Короля, обождавшего всяческие интриги и умевшего дружить с сильными мира сего. Еще батюшка Александр III, поднимая тост, говаривал: «за короля Николу Черногорского, моего единственного друга...»
Монтенегро — так и не стало вассалом Российской Империи — хотя и не вошло в состав Австро-Венгрии, несмотря на все притязания Габсбургов — независимости способствовал как свободолюбивый нрав жителей этой земли, так и неблагоприятный рельеф местности, позволяющий занять оборону на перевалах точно по границам королевства и дождаться подхода русского флота. Жители Монтенегро отличались грозным и неукротимым нравом: они были своего рода европейскими ковбоями. Правда пасли они не коров, а свиней, которых тут было несчислимое множество, а вместо шестизарядника Кольта — они использовали револьвер конструкции Раста-Гассера, который носили, заткнутым за кушак. Револьвер здесь был у каждого взрослого мужчины, точнее — два револьвера. Искусство стрельбы «по-македонски», то есть из двух револьверов сразу — родилось именно здесь, и до сих пор — сюда приезжали тренироваться, точно так же как в Японию ездили, чтобы тренироваться в бое на мечах. В начале века обычным наказанием накладываемым судом — было лишение права носить оружие на определенный срок, после чего осужденный переставал показываться на улице. Считалось, что от стыда, но на самом деле в таком краю ходить без оружия было и в самом деле опасно...
Потом — это было где-то годах в шестидесятых — появились реактивные самолеты, сделавшие трансграничные перелеты обычным делом, а деньги у русского «среднего класса» появились в количестве достаточном, чтобы предпочесть снятой за городом даче полноценный отдых у моря в дальних странах. И так получилось что на Адриатике — а именно здесь она хороша как нигде — только Монтенегро пускает русских без виз и относится дружелюбно, считая русских защитниками королевства от притязаний Габсбургов. Так — буквально за два десятилетия грязные лужи и свиньи сменились гладким как лезвие ножа асфальтом, а в невысоких холмах — выросли отели и дорогие дома, где квартиры продавали по цене Крыма. Благодаря ловкому дипломатическому и династическому маневрированию — у Монтенегро не было виз с Италией, и с африканской Францией — поэтому, приехавшие сюда на отпуск русские обычно отдыхали во всех этих трех странах при деликатном молчании, особенно последней. Африканская Франция считала Россию едва ли не главной виновницей своих бед — но вот русские туристы с деньгами для любой экономики были отнюдь не бедствием. Бедствием было их отсутствие...
Когда пришло сообщение о взрыве в Риме — атомном взрыве — сначала никто этому не поверил. Разгар сезона, полные отели — и тут... Потом, как только о случившемся сообщили все телеканалы кто-то (можно было поклясться, что хорватские агенты, которым черногорцы перебивали туристический поток) кинули клич, что сюда идет радиоактивное облако. В Монтенегро началась паника, самолеты и теплоходы брали штурмом, направляясь куда угодно, только подальше отсюда. Потом, как только все это уляжется — русскому посольству придется отправлять группу незадачливых туристов из Аргентины, у которых не только не было аргентинской визы — они даже не могли внятно объяснить, каким образом они попали в страну.
В самый разгар сего действа — в бухте Бока-Котор, естественном укрытии на побережье Адриатики стояла яхта с названием Жемчужина III, порт приписки — конечно же, Одесса. Дополнительно — одесскую приписку (или как говорили любившие все искажать одесситы «прописку») подтверждал герб одесского яхт-клуба, невероятно наглый и даже вызывающий. Двуглавым орлом там не пахло и в помине, равно как андреевским флагом: герб одесского яхт-клуба представлял собой пачку денег в спасательном круге, и надпись вверху — «Таки да».
Яхта была средних размеров, между тридцатью и сорока метрами с неожиданно большой для такого размера яхт вертолетной площадкой. Борт был достаточно высоким, надстройки совершенно не содержали следов работы дизайнера и можно было с уверенностью сказать, что это исследовательское, или даже бывшее военное судно (из эскадры обеспечения), ловкими руками купленное (наверное, за бесценок) и переделанное в яхту. Тем не менее — на вертолетной площадке порядком и не пахло, здесь стояло несколько шезлонгов, коктейльный столик, и некий полубогемного вида субъект втирал нечто очень смешное трем дамам, хохотавшим просто-таки роскошно. И все это — на фоне разразившегося неподалеку апокалипсиса и совсем рядом — паники — тоже выглядело донельзя роскошно. Этакий пир во время чумы...
