Правила категорически запрещали использование каких-либо антигравитационных устройств, а также объезд препятствий. Следовало двигаться по прямой, для чего приходилось разбирать пушку на части и затем в таком разобранном виде переносить, или перебрасывать, или перекидывать, передавая из рук в руки. Поскольку обеим командам предстояло в бешеном темпе перетаскивать и швырять тонну металлических деталей, то вероятность увечий была крайне велика. Тем не менее буквально все артиллеристы рвались поучаствовать в соревновании по перетаскиванию пушки – но в финал попадали только самые достойные команды, после серьезных отборочных турниров.
Сейчас особенный интерес состязанию придавал тот факт, что впервые в истории в финал попали команды артиллеристов, не служащих в одном из императорских гвардейских артдивизионов. Против офицеров из Третьего Гвардейского Артдивизиона – мужчин и женщин – выступала команда существ, не принадлежащих к виду гомо сапиенс, из 18-го Звездного Десанта.
Соревнование вызывало повышенный интерес и подругой причине: это было единственное состязание но время празднования Дня Империи, во время которого разрешалось заключать денежные пари. Официальные ставки были несколько неожиданными: только восемь к пяти в пользу Третьего Гвардейского. Но действительные ставки резко отличались от официальных. Люди из населения Прайм-Уорлда считали, что нелюди, н'ранья, обречены на сокрушительное поражение, и соответственно ставили на гвардейцев; а нелюди Прайм-Уорлда придерживались прямо противоположного мнения и делали ставки против людей.
Впрочем, трудно было что-либо предсказать. Н'ранья не были лишены антропоидных черт и внешне несколько напоминали людей, хотя весили не меньше трехсот килограммов. Более того, существа этой расы были потомками хищников, живших в джунглях на деревьях, а потому обладали инстинктивной блестящей пространственной ориентацией – мгновенно решали в уме сложнейшие практические геометрические и тригонометрические задачи.
Существовала давняя традиция касательно того, как успешно противостоять необычайным способностям н'ранья. Гвардейцев тренировали следующим образом: капитан команды артиллеристов намечал кратчайший маршрут, хватал какую-нибудь деталь пушки и, согнувшись под ее тяжестью, мчался к первому препятствию. Под препятствием его поджидали двое рядовых, которые уже поднесли туда прицел орудия. Они подхватывали своего капитана и буквально зашвыривали на самый верх стенки. А он сразу же помогал рядовым подняться наверх вслед за ним, после чего спешил ко второму препятствию.
К этому времени вся пушка была разобрана на детали: ствол, передок, тележка, колеса, механизм отката, прицел, приборы наводки и т. д. Эти детали члены команды сваливали у первого препятствия, затем бросали веревки первым двум солдатам, которые уже стояли наверху. Те подтягивали дуло, передок и прочее на стену. Остальные заскакивали на стену, помогая друг другу, и скидывали части пушки вниз.
Н'ранья между тем поступали проще. Они рассчитали, что два н'рана могут нести любую деталь пушки, вплоть до самой крупной. И действовали соответственно. Каждую деталь двое н'ранов подтаскивали к препятствию, раскачивали и подбрасывали двум н'ранам, которые уже стояли на верху стенки, ловили массивную деталь прямо в воздухе и швыряли еще одной паре, стоявшей по другую сторону препятствия.
Таким образом все и шло – продуманной командной игре людей противостояла грубая физическая сила н'ранов. Команда н'ранов резко вышла вперед после преодоления высокой стальной решетки, потому что каждый н'ран поднимался наверх сам, волоча свою деталь на себе, а люди затеяли передачу деталей вверх с помощью канатов.
Зато когда потребовалось преодолеть сложную стальную конструкцию, которая громадным пауком преградила дорогу, люди проявили смекалку: подняли совместными усилиями саму конструкцию, и два солдата, обливаясь потом, быстренько пронесли все части пушки под препятствием.
К тому времени, когда команды преодолели последнее препятствие и принялись собирать свои пушки, всем стало очевидно, что гвардейцы выигрывают несколько секунд.
Н'ранской команде оставалось проделать еще несколько операций, чтобы закончить сбор орудия, а гвардейский капитан уже приладил прицел к своей пушке и заряжающие уже загнали снаряд в ствол. Осталось только установить приборы наведения, навести орудие на цель и выстрелить. И тут команда н'ранов нарушила привычные правила. Ее капитан решил пренебречь наведением с помощью приборов и навести свое орудие на глазок. Как только снаряд забили в пушку, он поднял ствол под тем углом, который казался ему правильным, и произвел выстрел. Члены его команды едва успели отскочить в сторону. Снаряд ударил прямо в центр мишени.
Зрители неистовствовали – кто от ярости, кто от восторга. Было заявлено несколько протестов, но в итоге букмекерам пришлось-таки, ругаясь на чем свет стоит, выплачивать премии тем, кто ставил на н'ранья.
А между тем в гвардейских артиллерийских дивизионах был распространен приказ командования, который приглашал добровольцев, отбираемых для командировки в миры, населенные н'ранья, набираться опыта.
Коммерсант Танз Сулламора не был доволен ходом событий – особенно потому, что исполнение того, что он считал своим Патриотическим Долгом, обошлось ему в кругленькую сумму.
Когда он услышал, что впервые в истории к соревнованиям по перетаскиванию пушек будут допущены представители других рас, кроме человеческой, он был неприятно поражен. Большой просчет в имперской политике – разрешить публично унизить нелюдей в День Империи.
Вторично он испытал шок, когда узнал, что изрядное число жителей Прайм-Уорлда делают ставки на победу н'ранья. Патриотический пыл заставил его поддержать команду гвардейцев. И сейчас, после поражения людей, у него было паршивое настроение.
“Это не оттого, что я просадил столько денег, – думал он. – Это оттого, что результат состязания несправедлив. Н'ранья – жители джунглей, хищники и, можно сказать, мало-мало не людоеды. Разумеется, у них явно несправедливое преимущество. Разумеется, эти дикари нагуляли в своих джунглях черт знает какие мускулы, таская туши несчастных жертв. Император должен отчетливо понимать, – продолжал рассуждать про себя Сулламора, – что представители нечеловеческих рас составляют важную и полезную часть Империи. Однако же они должны знать свое подлинное место – в самом низу социальной лестницы!”
Эта мысль навела Сулламору на размышления о том месте, на котором находился он сам. После всего, что он сделал на благо Империи – от щедрых пожертвований на развитие патриотического искусства и трудов при императорском дворе, – как после всего этого его не пригласили в ложу Императора?! На худой конец, могли бы выделить ему место в одной из лож поблизости, а не загнать в самый дальний конец первого яруса – чуть ли не в начало второго!
