— Что вы делаете вблизи охраняемого секретного объекта?
Холодный взгляд Странника ожёг говорившего, точно его головой сунули в морозильную камеру.
— Кто начальник? — демонстрируя жетон, едва шевельнул губами Странник.
— Бригадир Луд! — поедая глазами невесть откуда взявшуюся большую шишку, прогорланил капрал. — Если позволите, почту за честь сопроводить вас к нему!
— Найду, — коротко ответил шеф контрразведки. — Уберите с дороги свою скобяную лавку!
— Слушаюсь, энц генерал!
Странник отвернулся и нажал педаль газа. Как и ожидалось, бригадир Луд с двумя помощниками вёл допрос в одном из кабинетов заводоуправления. На этот раз жертвой был какой-то понурый фельдфебель, давно выслуживший свой законный срок.
— Где ты стоял, ублюдок?
— Мой пост расположен во фланкирующем капонире, у спаренной пулемётной установки. Под моим началом состоят двенадцать нижних чинов, заместитель…
— Твоего заместителя мы допросим позже. Вы обязаны прикрывать ближние подступы к заводской проходной. Так или нет?
— Так точно, энц бригадир, — обречённо вздохнул фельдфебель.
— Где вы были в момент нападения?
— На боевой позиции.
— И что вы там делали? У вас обзор — полный круг, мёртвая зона — минимальна. Как вы умудрились просмотреть нападавших?
— Не могу знать. Они появились внезапно. Только мы закончили песню, тут вдруг двери настежь, врываются эти в глухих шлемах, автоматы наизготовку.
— Массаракш! Вша паскудная! — Бригадир Луд ударил кулаками по столу. — Как они оказались возле дверей? Ты что же, не понимаешь, о чём я тебя спрашиваю?!
— Не могу знать, энц бригадир!
— Я тебя заставлю говорить, изменник!
— Постойте. — Странник подошёл к столу, и бригадир с помощниками, узнав знакомую длинную фигуру, вскочили и вытянулись. — Расскажи о шлемах.
— Да что тут говорить, — со вздохом ответил фельдфебель. — Круглые шлемы. У каждого сбоку вроде антенна, лица не видно, стекло дымчатое.
— Они что-то говорили? Как-то приказали вам сложить оружие? Или вы сами с перепугу автоматы побросали?
— Никак нет, не побросали. Двое из наших попробовали даже с предохранителя их снять, но не успели. В решето их.
— Так что насчёт слов?
— Они говорили. Голос шёл как будто из груди. Там штуковина висела.
— Понятно, — оборвал его Странник. — Нарисовать сможешь?
— Попробую.
— Возьми бумагу, стило и тщательнейшим образом изобрази вчерашних диверсантов. Всё, что ты запомнил. Как можно подробнее.
— Слушаюсь! — расправил плечи фельдфебель.
— Бригадир, этого и всех, кто видел нападавших, ко мне. Где начальник лаборатории, на которую был совершен налёт?
— Он у себя, разбирается как раз. С ним первый лейтенант…
— Где лаборатория? — оборвал его Странник.
— Через двор налево, там дальше по аллее, за ней справа увидите двухэтажное здание.
— Ясно.
Начальник контрразведки вышел во двор и направился к тенистой аллее, придававшей унылому заводскому двору вид небольшого уютного сквера.
— Поберегись! — вдруг послышалось сбоку.
Странник отпрянул в сторону, и как нельзя кстати.
Столетний зеленый великан с грохотом рухнул наземь.
— Что вы делаете? — подходя к лесорубам, спросил он.
— Вот, — один из пильщиков вытер пот со лба, — деревья валим. В целях безопасности.
— С какой целью? — Странник недоуменно поднял брови.
— В целях безопасности, — повторил работник, — мэр приказал. Там диверсанты прячутся.
— Вот как? — усмехнулся Странник. — Интересно, а откуда они там берутся?
Второй лесоруб, радуясь возможности передохнуть, пустился в разъяснения:
— Мэр сказал, они там растут. На лиственных — хонтийцы, а на хвойных — пандейцы.
— Нет, — вмешался его товарищ, — они из стволов выходят. Я точно запомнил!
— Что за чушь? — поморщился Странник.
— Никакая не чушь! — оскорбился первый лесоруб. — Мэру, ему виднее. А сам-то ты кто таков?
Штаб-врач Зогу измерил пульс, приложил два пальца ко лбу, потом зачем-то помял шею Тоота в районе сонной артерии, затем помолчал и изрёк глубокомысленно:
— Что ж, вам несказанно повезло. — Он отошёл от кровати за занавеску смотровой, и оттуда послышался звук льющейся воды. — Вам дважды повезло, господин ротмистр. В первую очередь, потому что гривастый питон долбанул своим гадским клювом не по макушке, как обычно, а по прикладу вашего автомата. Приклад, ясное дело, в щепы. И второе: большая часть пастей оказалась на мундире, который сшит, слава Творцу, из исключительно крепкой ткани. Так что у вас обнаружено всего два прокуса: один — в районе шеи, другой — на запястье правой руки, которой вы держали автомат. — Штаб-доктор вернулся к раненому. — Чуть больше бы точек контакта — и я вас, пожалуй, не откачал бы.
— Но ведь гривастые питоны не ядовиты, — едва шевеля губами, прошептал Тоот.
— Да. В привычном нам понимании не ядовиты. Та дрянь, которую они выделяют при укусе, даже полезна. Но только в очень-очень малых дозах. Это сильнейшее обезболивающее, а заодно и успокоительное. Жертва впадает в сонное оцепенение и перестает сопротивляться, только и всего. Дальше питон жрёт её всей сотней пастей.
Ротмистр поёжился.
— Энц бригадир уже самолично о вас справлялся, — продолжал говорить штаб-доктор. — Спрашивал, как ваше самочувствие, разрешены ли посещения. Я сказал, что уже лучше, после обеда он сможет вас навестить. Но! — Лекарь поднял указательный палец. — По моему квалифицированному мнению, вас следует как можно скорее отправить в столицу для детального обследования. В конце концов, не так часто мы имеем дело с человеком, выжившим после атаки гривастого питона. И личная от меня вам рекомендация… Вы ведь в прошлом году не отдыхали?
— Не до того было.
— И в этом тоже в отпуск ещё не ходили.
— Некогда, — делая попытку чуть приподняться на локте, ответил Тоот.
— Лежите, лежите. Покуда яд не начнёт рассасываться, ничего у вас не получится. Лежите, отдыхайте, ни о чём не волнуйтесь. Сейчас мы измерим тоны вашего сердца, а через пару часов снова возьмем кровь, гляну динамику изменений, и тогда смогу вам, энц ротмистр, ответить, что вас в ближайшее время ждет.
Штаб-врач Зогу откланялся, оставив ротмистра в полном одиночестве. Тоот лежал, закрыв глаза, и в голове у него бесконечной каруселью без связи и порядка крутились разрозненные картинки вчерашнего дня: упырь, вахмистр Грас, нелепая пальба на огнемётной позиции, снова вахмистр, но уже лет на пятнадцать моложе. Питон, обвивший ствол огнемёта, развалины Торнаты, брат, поздравляющий его с первым самостоятельным уроком в гимназии, вчерашний экран с идиотскими ментаграммами захваченного намедни горца с непроизносимым именем… Стоп! Ротмистр изо всех сил постарался остановить исчезающую из памяти картинку. Что-то не так! Ну конечно, не так! Обнаруженное несоответствие отчего-то вдруг развеселило его, захотелось вскочить и броситься спрашивать у всех, кто смотрел вчерашнюю передачу, заметили или нет? Всё вроде бы в ментаграмме было хорошо, красиво, зрелищно: чудовище, человекообразные уродцы. Но тень! У всего и всех была двойная тень. Одна сильная, тёмная, другая едва заметная, чуть в стороне. Но всегда тени было две.
