– Он мне подсказывает, что не может такая сущность, как Оскар, бесследно сгинуть. Мы же спаслись? Спаслись. И не сказать, что чудом. Просто как следует постарались. Приложили усилия. Не вижу, почему он не смог бы этого сделать. Подумаешь, извержение вулкана пополам с землетрясением и лесным пожаром! Оскару, как он сам сказал, около миллиона лет. Не знаю уж почему, но я склонен ему верить. Представляешь, сколько всевозможных природных катастроф он должен был пережить за эти бесконечные годы? Нет, представить это невозможно. Ужас. А тут...
– Я не понял, – сказал я. – Ты кого уговариваешь, меня или себя?
– Да, ты прав, – вздохнул мой старый товарищ. – Больше себя. Уж очень не хочется остаться здесь без помощи.
– И, наоборот, хочется увидеть дом, – добавил я. – Несмотря даже на то, что нас там, возможно, не ждут. Или ждут, но отнюдь не с распростёртыми объятьями.
– Чтобы это узнать, нужно вернуться, – сказал Влад.
– Я не против, – согласился я. – Так ты думаешь, что с Оскаром мы ещё встретимся?
– Мне кажется... – начал Влад, но договорить не успел. Слева захрустело, мы повернули головы и увидели, что к нам вдоль опушки быстрым шагом возвращаются Маша и Никита.
Издалека было видно, что наша молодая разведка чем-то изрядно возбуждена, и я поднялся им навстречу:
– Неужто киркхуркхи?
– Они, – выдохнул Никита. – Но я не стану пытаться выговорить это слово. По мне, так лучше урукхаи. Или пятиглазые.
– Неважно. Где они?
– На реке. Только-только выплыли из-за поворота на плоту. Маша первой увидела.
Я посмотрел на Машу.
– Все семеро, – подтвердила она. – И у них правда что-то вроде плота. И, если не ошибаюсь, с ними наши рюкзаки. Далеко было, не разглядела.
– Да мы и так богу спасибо должны сказать за твои зоркие глаза, – сказал Влад.
– У нас около пятнадцати минут, – прикинул я скорость течения реки и расстояние. – Бездна времени. Но у них семь стволов, а, возможно, с учётом наших пистолетов, и десять против наших двух. В которых к тому же осталось – я уверен – мало зарядов.
– Но они на реке и плоту своём как на ладони, – сказал Никита. – А мы – за деревьями. Плюс фактор неожиданности.
– Верно, – согласился я. – Наши шансы предпочтительнее. Да и нет у нас выбора. Или – или. Никита, ты готов?
– Готов.
– Тогда давай выбирать место для засады. По-моему, вон те два толстых дерева на самом краю – самое то.
Влада я послал направо, ближе к озеру, чтобы он, в случае неожиданного возвращения Жени и Марты, успел их предупредить. А Машу – чуть выше по течению, следить за приближением киркхуркхов и подать нам сигнал, когда нужно «взводить курки», или же предупредить, если, не дай господь, что-то пойдёт не так.
Но всё пошло так, как надо, и плот с урукхаями появился в пределах нашей видимости и на расстоянии точного выстрела в расчётное время.
Когда до цели не более сорока метров, а сама она довольно велика и плавно движется со скоростью неторопливого пешехода, промазать трудно.
Особенно если у тебя есть возможность спокойно, не торопясь, прицелиться.
Эта возможность у нас с Никитой была, и мы использовали её на все сто процентов.
Семь почти человеческих фигур на относительно невеликом плоту. Двое с шестами по бокам, один с чем-то вроде рулевого весла сзади (надо же, даже руль умудрились смастерить!), четверо – по центру. Сидят спинами друг к другу и с оружием в семипалых своих лапах. Одна пара следит за правым берегом, вторая – за левым. Во все свои двадцать глаз. И рядом действительно наши рюкзаки. Это хорошо – не люблю, когда вещи пропадают.
Почти невозможно промазать. И мы не промажем – не имеем права.
– Огонь, – скомандовал я негромко и тут же выстрелил. Дважды подряд.
Тррах-ррах! Тррах-ррах!
Четыре практически невидимые в ярком солнечном свете молнии ударили в центр плота и произвели на нём кардинальные изменения.
Шумно свалились в воду оба «шестовика».
Вскрикнул и скорчился на палубе рулевой.
Плот немедленно закрутило и понесло к нашему берегу.
Двое урукхаев успели вскочить на ноги и ответить, но разряды прошли далеко в стороне и даже как следует не смогли никого испугать.
Трах-ррах! Снова выстрелили мы с Никитой. Всё-таки хороши оказались эти импульсные ружья урукхаев – почти никакой отдачи...
Ещё двое, выронив оружие, рухнули на бревна.
Оставшиеся растерялись.
Ещё бы. Только что их было семеро, и вот уже всего лишь двое. И непонятно, сколько ещё осталось жить.
Плот, медленно кружа, приближался к берегу.
Стрелять нам больше не пришлось. Мы с Никитой просто вышли из-за деревьев, и, пока он держал пятиглазых на мушке, я знаками показал, что надо бросать оружие. Они подчинились. А что им оставалось делать? Умирать-то никому не хочется. А умерли они почти все – это выяснилось, когда плот ткнулся в песчаную отмель ниже по течению и мы заставили обоих урукхаев подтянуть его вплотную к берегу.
Те, кто угодил в реку, так и не всплыли. Рулевой и один из стрелков оказались убиты на месте, а второй стрелок – ранен. Довольно, как нам показалось, тяжело. В общем, полная победа, и непонятно только, что теперь делать с оставшимися в живых.
* * *
– Смелее, – не оборачиваясь, произнёс старик знакомым голосом. – Я давно вас поджидаю. Вот как раз два камушка удобных, на которые можно присесть и отдохнуть.
– Оскар? – спросил Женька, опуская ружьё.
– Кто же ещё...
Они обошли костёр и сели напротив. Камни действительно оказались удобные. Плоские и высотой чуть ниже обычного стула.
– Здравствуйте, Оскар, – поздоровалась Марта, посмотрела на пистолет в своей руке и убрала его в кобуру. – Как поживаете?
– Вашими молитвами, – сообщил старик.
Сидел он на таком же плоском камне, был высок, худ и одет в чистую фиолетовую – под цвет местного неба – рубаху навыпуск, а также чёрные штаны с высоко подвернутыми штанинами. Какая бы то ни было обувь на ногах отсутствовала; из-под расстёгнутой чуть не до живота рубахи выбивались наружу седые волосы, обильно покрывающие грудь; серо-зелёные выцветшие глаза смотрели на Женю и Марту не без интереса.
– Да мы как-то особо молиться не приучены, – не полез в карман за словом Женька. – Но, честно признаться, надеялись, что вы живы. Уж больно много вопросов осталось неразрешёнными. А расставание наше было столь неожиданным, что... В общем, хорошо, что мы снова встретились, – заключил он.
– Я тоже доволен, что вы остались в живых, – сказал Оскар. – Между нами, люди для меня предпочтительнее киркхуркхов. Видимо, из-за того, что мои хозяева больше походили на вас, а не на них.
