Мы с Летуном опять переглянулись, потом я осторожно сказал:
— Такие вопросы с бухты-барахты не решаются. Мы соберем Комитет, и обсудим ваше предложение. А пока ты наш гость, чувствуй себя как дома. Завтра мы покажем тебе, как мы тут живем, поездим по Республике.
Вечером весь Комитет в полном составе собрался у нас дома, обсуждать поступившее предложение. Идея о присоединении не пришлась по вкусу никому.
— Нам и так хорошо, — ворчал Медведь, — что они нам могут дать?
— Вот именно, — поддержал Райво, — если мы с ними объединимся, то они будут пользоваться нашим горючим. Зуб даю, именно за этим они пришли, им нужен нефтезавод.
— Подумайте вот о чем, — я откинулся в кресле, и сцепил руки перед собой, — если мы не дадим им то, что им нужно, они могут захотеть взять это силой. Мы готовы к войне?
— Ты думаешь, они решат напасть? — спросил Летун.
— Ты же слышал, о чем говорил Эран, — ответил я, — у них государство с большой буквы Г. Вождь имеется. А у нас — нефтезавод, порт и промзона, возделанные поля, сады, и все такое, то, чего у них нет. Им негде взять это, кроме как у нас.
— Они могут с нами торговать, — заметил Ли.
— Могут, не спорю, — согласился я, — но вот вопрос, насколько им это будет выгодно? Если они решат, что проще будет силой взять то, что им надо, скорее всего, они так и поступят.
Мы так ни до чего и не договорились, решили, что надо сначала побольше узнать о Земле Отцов, а потом думать, как поступить. Сошлись на том, что я и Вайнштейн поедем к ним, посмотрим, как и чем живут у них люди, заодно постараемся оценить их военный потенциал. Эран на удивление легко согласился, и через неделю после его приезда мы отправились в Землю Отцов с ответным визитом.
Небольшой городок, ставший центром Земли Отцов, назывался Сафед. По дороге туда я чуть не околел от холода, верхние половинки дверей в джипе отсутствовали как идея. Я поднял воротник, поглубже натянул панаму, и нахохлился, но это не особенно помогло, холодный осенний воздух всю дорогу дул мне в ухо. На въезде в город нас приветствовал огромный щит, голубые буквы на белом фоне: «Одна страна, один народ, один порядок!». Под щитом, ощетинившись пулеметными стволами, стоял дот.
— Мило, — прокомментировал с заднего сиденья Вайнштейн. Сидящий за рулем Ариэль хмыкнул.
На дороге перед дотом были свалены бетонные блоки, наш джип снизил скорость, лавируя между ними. Солдаты на блокпосте, завидев сопровождавшую нас машину, живо открыли шлагбаум, когда мы поехали мимо, я в зеркальце заметил, что когда машина с Эраном поравнялась со шлагбаумом, стоящие там солдаты отдали честь.
У сверкающего свежей побелкой здания нас встречал сам Барзель, я узнал его по описанию. Невысокого роста, с брюшком, бородой, на голове вязаная молитвенная шапочка, все сошлось. Он бросил на меня взгляд неживых глаз. Я выдержал его взгляд, на мгновение мне показалось, что он мня гипнотизирует, до того он был давящим.
— Барзель, это Коцюба, второй человек в руководстве Республики, Коцюба, это Барзель, Первый Гражданин Земли Отцов, — представил нас друг другу Эран. Я кивнул головой, с рукопожатием решил пока повременить.
— Вайнштейн, наш аналитик, — представил я Вайнштейна.
— Эран вам устроит экскурсию по Сафеду, вечером в вашу честь состоится ужин. Там и увидимся, — попрощался с нами Барзель, и ушел, сославшись на неотложные дела.
— Здесь у нас школа, — показал Эран на дом, перед которым, как обязательный атрибут любого жилого здания, развевался бело-голубой флаг. Эран водил нас по обитаемой части Сафеда, показывал, и рассказывал.
— Давайте зайдем, — предложил Вайнштейн. Эран согласился, и мы зашли. В школе было тихо, наверное, в холле было пусто, только узкоглазый уборщик возился с тряпкой. Проходя мимо класса на втором этаже школы, мы остановились. Из открытой двери доносился голос учителя:
— … таким образом, есть только один настоящий народ, наш. Остальные народы лишены души, они суть звери в образе человека, и единственное их предназначение — служить нам. Бог создал остальные народы для служения нам. Доказательством является то, что он сохранил Землю Отцов, а остальные страны стер с лица планеты. Но наша избранность, не повод для гордости. Мы избранны, в первую очередь, для служения Богу, для усовершенствования мира и планеты. Бог сохранил нас, чтобы мы унаследовали планету. Вся планета теперь Земля Отцов, и наша миссия, принести наш порядок на все земли, освобожденные от мусора чуждых нам народов…
— Через полчаса у них заканчиваются занятия, — глянул на часы Эран, — подождем во дворе.
Мы спустились во двор, стали в тени у площадки. Прозвенел звонок, из школьных дверей повалили школьники. Все ученики были одеты одинаково, в белую рубашку, и черные брюки, только мальчики, девочек не было. Я ожидал, что они разбегутся по домам, но они, повинуясь командам учителей и старших учеников, стали строиться напротив флагштока. Вышел директор, в сюртуке и черной шляпе, учителя, среди которых больше половины было «шляп», построились на правом фланге.
Заиграл гимн, ученики запели. Широко разевая губастый рот, пел директор. Когда смолкли последние аккорды гимна, двое учеников медленно спустили флаг, и привязали его внизу флагштока.
— Будете разговаривать с детьми? — спросил Эран. Я пожал плечами, отрицательно мотнул головой. Спросил:
— Что, у вас раздельное обучение девочек и мальчиков?
— Да, — ответил Эран, — мы сторонники традиций, у нас не та Земля Отцов, какой была до Песца, мы стараемся следить за моралью, и держать наше общество в чистоте. Это то, о чем мы мечтали, и теперь эта мечта воплощается в жизнь. Мы построили подлинно свободное и справедливое общество, очистились от гнили и пороков.
— Скажи, Эран, — подал голос Вайнштейн, — а где родители этих детей? Ты говорил нам, что они живут в общежитии при школе. Почему там, а не дома?
— Большинство детей, которых вы видели, дети поселенцев и фермеров. В Сафеде живет немного людей, даже меньше, чем в вашем Поселке. Дети горожан живут дома, а дети феремров и поселенцев, в общежитии.
— И как только родители согласились отправить детей в город, отдать в чужие руки?
— Есть закон, по которому все дети старше семи лет должны учиться. У родителей не было выбора. Да и, кроме того, без знаний в нашем мире не прожить, и все это понимают, так что сопротивления не было. Родители охотно отпустили детей. За тех, чьи родители не в состоянии оплатить обучение, платит государство.
— Понятно, — кивнул я. Спрашивать, что бывает, если кто-то не хочет отдавать ребенка в школу, было незачем, и так понятно. Вместо этого я спросил: — Эран, ведь ты никогда верил в идею об избранном народе. Вы это всерьез?
